Фото: скриншот трейлера

«Мальчик русский»: Как ученик Сокурова озвучил Первую Мировую

06 февраля 2020, 14:37

Версия для печати

Tweet

В прокате — «Мальчик русский», дебют Александра Золотухина, очередного выпускника мастерской Александра Сокурова. Во многом робкий, несовершенный, но в контексте русского кино выдающийся фильм о Первой Мировой, увиденной глазами (и услышанной ушами) новобранца.

«Мальчик» выходит на экраны спустя год после мировой премьеры на Берлинале — упущение в данном случае вполне объяснимое. Все-таки дебют, и не такой громоподобный, как «Теснота» однокурсника Золотухина, Кантемира Балагова (обещаю, это последнее сравнение двух режиссеров, которых ничего, кроме школы, не объединяет). Скорее, наоборот, «Мальчик» очень старательный и даже старомодный. Что, опять же, объяснимо: действие происходит во время Первой мировой. Главный герой — деревенский мальчишка, картавый и неуклюжий, который попадает на фронт. В первом же бою он попадает под газовую атаку и теряет зрение.

Но это, скорее, внешняя сторона картины: драматургия тут строится вовсе не на истории о мальчике на фронте. Сюжет вырастает из формального трюка: герой теряет зрение, он может окружающий мир только слышать и ощупывать. Зритель его продолжает видеть (Золотухин все-таки не Дерек Джармен, чтобы нагло ослеплять зрителя, лишать его какого-либо видеоряда), но на этот отрешенный взгляд наблюдателя накладывается та палитра звуков, которая обрушивается на незрячего подростка. Шум деревьев, крики птиц, разговоры солдат в госпитале и на передовой, плеск воды, гул приближающегося самолета. Наконец, в эту симфонию звуков войны вплетается музыка — рахманиновские Третий концерт и «Симфонические танцы». Не в качестве саундтрека, а сами по себе: Золотухин смешивает сцены на фронте и в госпитале с документальными кадрами и звуками репетиции сегодняшнего оркестра. С комментариями дирижера, повторами, настройкой инструментов. Ход рискованный, он грозит фальшивой патетикой — но в итоге оказывается самым выигрышным. На перепуганного и ослепшего мальчишку обрушивается поток звуков, через который он продирается, как сквозь лес. И, наконец, выходит — к чистой музыке.

Тем не менее, «Мальчик» сам похож на своего героя — такой же недопесок. Тут много очевидного несовершенства: сам сюжет больше годится для короткого метра, упражнения на заданную тему (оно и было у студентов Сокурова — они все играли со звуковым решением: рассинхроном, тишиной, диссонансом). За визуальное решение Золотухина точно будут винить в эпигонстве: уж слишком похоже то, что он тут делает вместе с оператором Айратом Ямиловым на классические сокуровские искажения, медитативные пейзажи и палитру. Наконец, актерские работы тут метят в документальность, типажность, органику — но то и дело сваливаются в драмкружок, школярство с «показом наблюдений» и «этюдами». Сам исполнитель главной роли, Владимир Королев с большим трудом справляется с задачей построить образ слепого: не по своей вине, а только из-за игры Золотухина в документальность, спотыканий, суеты, бормотаний. 

Ну чудо «Мальчика» в том, что все эти недостатки, которые бы потопили любую другую работу, здесь оказываются заметны, но простительны. Потому что — в тени основного действия, отношений изображения и звука, в котором зритель растворяется куда в большей степени, чем в похождениях маленького солдата или собственно «истории», которая с ним происходит.

«Мальчик» выходит на экраны удачно — как раз впритык к другому фильму о Первой Мировой, возможно, одному из главных, «1917» Сэма Мендеса. Это тот редкий случай, когда сравнение лент нелишне: Золотухин своими играми со звуком выходит ровно в ту же точку, в которую выводит Мендеса непрерывность и длительность действия. Оба режиссера добиваются того, что формалисты называли остранением: разговоры актеров в ладных костюмах, на фоне красивой природы, среди пушек и в окопах воспринимаются не как кино, костюмная красота, а как принципиально новый зрительский и чувственный опыт. Как и Мендес, Золотухин зрителя погружает в ужас войны как самого страшного опыта, который может пережить человек. Протаскивает зрителя вместе с героем через лязги, визги и паузы.

Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру»

Читайте также:

Кто идет за Звягинцевым и Сокуровым: шесть молодых российских режиссеров