«На телефоны не согласен». Каким стал первый концерт Курентзиса на правах петербуржца

02 сентября 2019, 14:38

Версия для печати

Tweet

Теодор Курентзис и оркестр musicAeterna дали первый концерт в статусе независимого коллектива. Переполненный зал Капеллы был готов кричать «браво» еще до начала выступления. Но променять на искусство собственные телефоны оказались готовы не все.

Когда до концерта в Капелле оставались считанные часы, по городу разнеслась весть: маэстро намерен отбирать у слушателей мобильные телефоны при входе на концерт, и для этих целей на место уже «выехали» запирающиеся ящички для хранения. Мол, Курентзис очень резко настроен по отношению к тем, кто не отключает звук, готов выставить непослушных и вообще остановить выступление. На деле все оказалось не так страшно: ящички, действительно, были, но в зал проносить телефоны все-таки разрешалось. Прием довели до абсурда: капельдинеры возникали из-под земли над душой каждого, кто незадолго до начала доставал аппарат, в проходах стояла охрана, дополнительно к этому просьбу отключить связь в первом отделении озвучил народный артист России Николай Мартон, во втором — Александр Малич, с недавних пор — генеральный продюсер Новой сцены Александринского театра.

Публика в зале собралась такая, у которой телефоны отбирать было бы неприлично: кинорежиссер Александр Сокуров, прима-балерина Мариинского театра Диана Вишнева, телеведущие, руководители учреждений культуры, арт-кураторы… В общем, все те, кто рассматривает переезд Курентзиса как шанс оживить подзатухшую петербургскую культурную жизнь, и для кого имя Марка де Мони, генерального менеджера коллектива и в прошлом петербуржца, напомнило о золотых годах фестиваля старинной музыки Earlymusic и вообще о благоприятных временах в творческой и политической жизни страны.

Исполнение оперы Моцарта Cosi fan Tutte («Так поступают все») получилось «полуконцертным»: были и переодевания из классических черных костюмов в парики и яркие рубашки в стиле Тарантино, и талантливая актерская игра, несвойственная в таком качестве и количестве российским оперным исполнителям. Но самое главное — было филигранно выверенное качество музыкального исполнения и любование звуком, отработка нюансов, которые уже давно не могут себе позволить «загнанные» музыкальные коллективы вроде Мариинского. Ну и, конечно, отдельное наслаждение — камерный формат, позволяющий певцам играть звуком без нажима. Солисты — Надежда Павлова (Фьордилиджи), Пола Муррихи (Дорабелла), Константин Сучков (Гульельмо), Мингджи Лей (Феррандо), Анна Касьян (Деспина) и Константин Вольф (Дон Альфонсо) — справились с виртуозными партиями легко. Даже притом, что, например, про арию Фьордилиджи ходит легенда, что она была написана такой сложной «назло»: на премьере ее пела любовница его либреттиста Да Понте.

Под исполнение дирижер подвел свою философию, которая была изложена в программке: «Моцарт в Cosi fan Tutte создает свою версию Ноева ковчега, чтобы спасти современников от бедствий моральной догмы. Среди них нет хороших и плохих, все они правы и все заслуживают спасения. Cosi fan Tutte раскрывает нам секрет совершенства несовершенного». (Для тех, кто не помнит: опера — о двух влюбленных парах, где молодые люди решили проверить своих избранниц, не изменят ли те им, если переодеться, представиться незнакомцами и «поменяться». Девушки не устояли)

Всего через несколько дней Теодор Курентзис, musicAeterna и тот же состав солистов исполняют Cosi fan Tutte на главных площадках в мире оперы — в Вене и в Люцерне. Правда, в Люцерне характерную партию Деспины исполнит примадонна мировой оперы Чечилия Бартоли. Но все равно, можно сказать, что петербуржцы побывали на «предпремьере», услышав программу до музыкальных столиц.

Фото: ©Stas Levshin, предоставлено организаторами

Результатом первого петербургского концерта маэстро, как показалось, был вдохновлен. Отдирижировав четырехчасовой концерт, он словно «выдохнул» и поделился эмоциями.

«Для меня еще сезон не закончился или уже начался — я не знаю, запутался во времени: мы приехали из Зальцбурга и сразу начали работу над тремя операми, — признался он. — Но я очень счастлив быть в Санкт-Петербурге и вспоминаю те чувства, которые испытывал, когда жил здесь. С 2002 года я не жил в Петербурге так долго, как сейчас (я прилетел 21-го августа). Петербург — первый город России, в котором я жил. Это первый город, который дал мне понять, что такое Россия, дал мне образование и опыт. Я приехал в Россию в 22 года, и желание остаться здесь и стать россиянином дал мне Санкт-Петербург. Это непростой город, но удивительный, он стоит особняком среди других городов. Поэтому приехать снова жить в Петербург — это очень большой вызов для нас и большая ответственность».

В декабре у Курентзиса запланированы еще два выступления в Капелле, которые также состоятся при поддержке генерального партнера оркестра и хора musicAeterna – банка ВТБ. Публике предстоит услышать Девятую симфонию Малера и концерт Рамо. И, как рассказали «Фонтанке» в администрации musicAeterna, ящички для телефонов приедут в Капеллу снова.

«Когда мы приобщаемся к произведениям искусства, надо немножко бороться с самими собой, быть изолированными от всего и абсолютно сконцентрированными, — пояснял свой замысел после концерта дирижер поклонницам, пришедшим за кулисы. — Если есть какая-то радость в жизни — ею хорошо делиться с людьми через улыбку, прекрасные слова, а не как оператор». На возражения девушек, что видеосъемка — тоже искусство, дирижер заметил: «Если условно Нюквист снимает мой концерт — оператор Тарковского или Бергмана — я согласен. А на телефоны не согласен».

«Теодор Курентзис — петербуржец», как писала «Фонтанка», сюжет с некоторых пор скандальный. Студии в знаменитом Доме Радио на Итальянской улице, где работала Ольга Берггольц и откуда ни на день не прерывалось вещание во время блокады, демонтированы. Именно туда и должен въехать оркестр маэстро. Городская общественность, услышав об этом в августе, пришла в состояние паники. После выступления Курентзис согласился поговорить на горячую тему.

"Первое, что мы хотим сделать — это убрать ту разруху, которую привнесли 1990-е, 2000-е годы, и вернуть ему настоящий облик. Это очень важный памятник — и российский, и советский. И там есть невероятная атмосфера, которая до сих пор сохранена. Какая-то часть пострадала от красивости евроремонта. Мы пытаемся воссоздать настоящую атмосферу этого памятника архитектуры. Второе, что нас интересует, — это сохранить Золотой фонд Дома Радио, который там хранится. Если сейчас мы этого не сделаем, — может быть, он пропадет.

Не думается, что там бурлит жизнь, как бурлила в предвоенное время, когда там работало основное радио всего Ленинграда. И старые архивы требуют заботы и трепета. Поэтому первое, что мы делаем сейчас, — берем специалистов, чтобы те оцифровали, привели в должное качество записи, и потом откроем к ним доступ для людей. Потом в здании есть потрясающий сектор, где Берггольц делала передачи — это как раз то, что мы хотим сохранить. Сохранить память — это осознать, кто ты есть. Осознав это, нужно шагнуть в будущее. Чтобы это был живой памятник, а не мавзолей. Поэтому там должны быть образовательные проекты, культурный кластер, база оркестра и хора, выставки, блокадный музей, чтобы люди, с одной стороны, могли узнать историю, с другой — увидеть что-то новое. Новое, которое станет историей в будущем. Это сочетание для нас очень важно.

Все, что мы делаем, всегда согласовываем со специалистами по памятникам архитектуры, для которых мы — как раз лучшие друзья, потому что мы фанатеем от сохранения аутентизма. Мы играем на исторических инструментах оперы Моцарта, чего не делает больше никто в России. Нам нужно звучание XVIII века. Но все равно: если побываете на операх, которые мы делаем, в них присутствуют современные элементы, потому что мы не должны быть архаичными. Мы должны найти изюминку звучания, но адаптировать текст под нашу жизнь. Поймите: я люблю пить старое вино или слушать звучание жильных струнных или натуральных валторн, но если я буду делать операцию — я пойду в современную больницу, я не буду делать ее так, как делали в XVIII веке. Это сочетание прогресса и истории, где ты должен уважать, сохранять традицию, но понимать, что мы должны найти применение этим знаниям в наши дни. Это самое главное, это правильный аутентизм. И я думаю, что автор, если был бы жив, был бы согласен. Первое, кого мы не хотим разочаровать, — это авторов. А потом — людей, которые нас посещают."

Напомним, о переезде Теодора Курентзиса в Петербург с оркестром musicAeterna стало известно в июне, когда дирижер ушел с поста худрука Пермского театра оперы и балета. В кулуарах говорили, что 47-летний дирижер не горит желанием возвращаться в Петербург, где он оканчивал Консерваторию, став одним из последних учеников легендарного Ильи Мусина, воспитавшего всю плеяду выдающихся российских дирижеров, включая Юрия Темирканова, Валерия Гергиева, Василия Синайского и Владислава Чернушенко. Однако в Перми дирижер так и не получил новое здание театра, о чем Курентзис рассказал в прощальном письме, адресованном российским слушателям и коллегам. Дирижера поддержал режиссер Александр Сокуров, назвавший уход Курентзиса из Перми «большой бедой» и предсказавший появление очередной «провинциальной ямы» в России. Как пояснили «Фонтанке» в администрации musicAeterna, большая часть оркестра и хора последовала за Курентзисом в Петербург, однако был объявлен конкурс и проведены прослушивания. С конца августа дирижер и его коллективы работают в Доме Радио. В администрации АО Телерадиокомпания «Петербург» (Пятый канал), в чьей собственности он находится, прокомментировали, что «студии Радио «Петербург», пленочный и нотный архивы, все, связанное с Ольгой Берггольц и Блокадным Радио, остаются на своих местах, а условия хранения существенно улучшаются», а плановый ремонт проходит «под наблюдением КГИОП и с учетом архитектурных норм, принятых для реконструкции исторических зданий в Санкт-Петербурге».

Алина Циопа, «Фонтанка.ру»