Юрий Поляков расскажет о государственной недостаточности и любви в эпоху перемен

Версия для печати Версия для печати

Доверенное лицо Путина. Редактор прокремлевской «Литературной газеты». Человек, назвавший Солженицына предвестником «Болотной». Если список регалий и поступков Юрия Полякова помешает вам прийти на встречу с ним, вы ничего не понимаете в литературе. 18 ноября писатель представит в «Парке культуры и чтения» на Невском сборник интервью «Государственная недостаточность» и расскажет о любви в эпоху перемен.

Николай Островский открыл советскую литературу в 1932 году романом «Как закалялась сталь», Поляков – закрыл ее в 1985 году повестью «ЧП районного масштаба».

Теперь раскаивается в этом и мечтает воссоздать рухнувшую империю.

– Если бы я не ошибался, я бы никогда не стал писателем. Писательство – преодоление собственных заблуждений. Кто не заблуждается – тот не творит. Осознанная ошибка – самый прямой путь к истине, – убежден Поляков.

На встрече в «Парке культуры и чтения» на Невском литератор презентует сборник интервью «Государственная недостаточность», выпущенный издательством «АСТ» в 2014 году. Напечатанный после саркастических «Козленка в молоке», «Грибного царя» и «Гипсового трубача», он в публицистической форме подытоживает мысли писателя о новом российском обществе.

Поляков приоткроет завесу тайны над романом «Любовь в эпоху перемен», который выйдет в феврале 2015 года, расскажет о полном собрании сочинений, которое готовит все тот же «АСТ», и ответит на вопросы.

Начало встречи – 18 ноября в 19.00.

Елена Кузнецова
 

Опубликовано 10 ноября 2014, 12:52

Другие события

В кинотеатрах выходит «Сират» — фильм о том, что человек внезапно смертен, а войне наплевать, что вы ее игнорируете

Казалось бы, ничто не предвещало трагедии. Обычный европейский гражданин, крепко стоящий на ногах и уверенный в завтрашнем дне, едет со своим сыном и собачкой на машине в Марокко, чтобы на тамошнем рейве в пустыне найти свою дочь. Ребенок уверен: сестра будет рада их увидеть. Отец выглядит почти отчаявшимся, но настойчиво обращается то к одним танцующим, то к другим, показывая фотографию дочери. У зрителя закрадываются мысли, что мы видим стадию отрицания в принятии неизбежного, и девушки уже нет в живых, — и наверняка по ходу действия будут находиться этому подтверждения, а интрига будет в ее судьбе. Но сюжет оказывается гораздо сильнее.

Статьи

>