Обращаясь к античному сюжету (самоубийство знатной римлянки Лукреции, обесчещенной сыном царя Тарквинием), Бриттен создал документ своей эпохи, находясь под впечатлением от ужасов второй мировой войны.
 

Аналогичным образом поступает и режиссер Юрий Александров, обращаясь в своем спектакле к современникам. Очевидно, что страдание, унижение, поруганное человеческое достоинство - вне времени. И не важно, богат ты или беден, знатен или нет. Поэтому на первом плане в постановке – жертвы сегодняшнего насилия над личностью. Он и Она – комментаторы давних событий, персонификация мужского и женского хоров в античном театре. Но, кроме того, они – беженцы, выброшенные жестокостью современного мира из своего дома. Их горькая судьба перекликается с тем, что происходит в глубине сцены и глубине веков. Изысканность сценических метафор в сочетании со строгой красотой музыки делает этот спектакль эксклюзивным достоянием театра «Санктъ-Петербургъ Опера». Наталья Северин
 

Опубликовано 28 октября 2012, 19:54

Другие события

Бродский все-таки пришел умирать на Васильевский: как Фонтанный дом отмечает 85-летие поэта

На выставку «Небытие на свету» зритель будто вкатывается на коньках по подтаявшему льду Невы: архитектура проекта отсылает к «ментальной карте» города, сумме воспоминаний и ассоциаций эмигранта. На «берегах» вы найдёте условно воссозданные Петропавловскую крепость, Финляндский вокзал, «Кресты», Дом Мурузи и обычный доходный дом на Петроградке, выполненные из МДФ. Авторы предлагают не хронологически выстроенный рассказ, который неизбежно разделил бы «бытие» Бродского на до и после эмиграции, а будто площадку для съёмок клипа о поэте: вот юный Иосиф с мамой у Большого каскада в Петергофе, а вот он в эмиграции позирует с рыжей кошкой Миссисипи.

Статьи

>