Когда итальянские режиссёры братья Паоло и Витторио Тавиани побывали однажды на спектакле тюремного театра, где все роли исполняли заключённые, то были настолько потрясены увиденным, что решили снять об этом фильм. Предложили режиссёру поставить «Юлия Цезаря» Шекспира и зафиксировали на плёнку весь процесс — от распределения ролей до премьеры. Будь то немецкий, российский или английский фильм, дело свелось бы к социально-моральной рефлексии: у преступников тоже есть душа, а содержат их плохо, во всём виновато общество и вообще как страшно жить. Но тут есть несколько нюансов. 80-летние братья Тавиани — не просто итальянцы, они ещё и классики, практически единственные из живых наследников великого итальянского кинематографа. И для них не Шекспир — повод поговорить о тюрьме, а тюрьма — повод поговорить о Шекспире. О героях драмы, которые остаются верны себе, и актёрах, которые и рады бы от себя отказаться, да камера тесна. Впрочем, и без этих тонкостей сцена массового тюремного бунта после речи Марка Антония — очевидно гениальна. Золотой приз Берлинского фестиваля. Лилия Шитенбург 

Опубликовано 20 августа 2012, 03:59

Другие события

«Здесь, к счастью, не Третьяковская галерея». Выставка Куинджи в Русском музее идёт против тренда, и получается красиво

«Иллюзия света» Архипа Куинджи расположилась залах № 106 — 109 Корпуса Бенуа, и помимо света, это иллюзия пространства. Из четырёх залов архитектор Юрий Аввакумов, который работал над «Нашим авангардом», сделал шесть. Изменились и пропорции: внутри залов, спроектированных Леонтием Бенуа, появились аккуратные почти квадратные «комнаты», потолки стали ниже. Хорош как никогда ровный рассеянный свет, который отсылает к мастерской художника в Биржевом переулке (и напоминает залы Третьяковской галереи). На выставке больше 150 работ, из них 134 — из собрания Русского музея. Девять вещей приехали из Третьяковки, а «Христос в Гефсиманском саду» (1901) — из Алупки (картину впервые привезли в Русский музей).

Статьи

>