С 29 марта в Михайловском замке выставят живопись и графику знаменитого путешественника Федора Конюхова. Сам он сейчас совершает одиночное кругосветное путешествие на весельной лодке и находится в Тихом океане.

Его работы от 70-х до 2010-х годов тем временем можно будет увидеть в Петербурге. Наброски художник делал прямо на борту яхты, совершая кругосветку, а образы собирал по всему миру: на пути к Северному и Южному полюсу, к вершине Эвереста и прочим местам, где мы с вами никогда не были и едва ли окажемся. Сам опыт художника-путешественника резко контрастирует с образом художника-затворника: сложно совместить творца со спортивным туристом, и Конюхов в массовом сознании остаётся в первую очередь неутомимым путешественником. Тем не менее, он рисует и пишет, а работы его расходятся по частным собраниям.



Фото: konyukhov.ru

В работах Конюхова нет ничего заумного, вымученного или истово богемно-революционного. Они немного напоминают Рериха и немецкий экспрессионизм, но лишь внешне, а не по содержанию. В общем, это броская фиксация красот нашей планеты от восприимчивого человека, который повидал их вживую. К слову, на днях Конюхов пережил двенадцатибалльный шторм в восточной части Тихого океана, находясь в одиночестве на весельной лодке «Акрос», которую он спроектировал сам. Вскоре ему предстоит обогнуть на ней мыс Горн.



Фото: konyukhov.ru

Выставка пятидесяти работ Конюхова пройдёт с 29 марта по 13 мая в Михайловском (Инженерном) замке.

Анастасия Семенович

Опубликовано 25 марта 2019, 14:49

Другие события

Бродский все-таки пришел умирать на Васильевский: как Фонтанный дом отмечает 85-летие поэта

На выставку «Небытие на свету» зритель будто вкатывается на коньках по подтаявшему льду Невы: архитектура проекта отсылает к «ментальной карте» города, сумме воспоминаний и ассоциаций эмигранта. На «берегах» вы найдёте условно воссозданные Петропавловскую крепость, Финляндский вокзал, «Кресты», Дом Мурузи и обычный доходный дом на Петроградке, выполненные из МДФ. Авторы предлагают не хронологически выстроенный рассказ, который неизбежно разделил бы «бытие» Бродского на до и после эмиграции, а будто площадку для съёмок клипа о поэте: вот юный Иосиф с мамой у Большого каскада в Петергофе, а вот он в эмиграции позирует с рыжей кошкой Миссисипи.

Статьи

>