Homemade на Netflix: Посмотрите на коронавирус глазами Соррентино и оператора «Черной пантеры»

02 июля 2020, 17:01

Версия для печати

Tweet

На Netflix вышел Homemade, серия коротких зарисовок, снятых ведущими кинематографистами мира — от Паоло Соррентино до Кристен Стюарт — во время карантина, в самоизоляции.

Идея такого коллективного высказывания принадлежит деятельному чилийцу Пабло Ларраину, номинанту на Каннскую «Ветвь» и «Оскар». Причем реализовать проект он ухитрился в рекордные сроки: анонсировали в начале июня, к концу месяца уже выпустили.

Это, конечно, не сериал — ну, разве что формально Homemade можно считать таковым. Каждый эпизод длится не более десяти минут, все они вышли на Netflix одновременно. И вместе складываются в хронометраж, близкий к полному метру, меньше трех часов. Их и стоит смотреть подряд: чтобы сложилась единая картина мира в 2020 году. Не больше и не меньше. Ларраин нарочно разбрасывает и авторов, и сюжеты географически: Бейрут и Берлин, Париж и Сантьяго, Лос-Анджелес и Нара, Париж и Рим, Глазго и Мехико. И названия этих городов указаны в титрах рядом с именами режиссеров. Карантин затронул всех — пусть все и выскажутся.

Фото: кадр из трейлера/Netflix

Homemade начинается и заканчивается максимальным обобщением: полетами над городами, Парижем и Лос-Анджелесом. Создатель прошлогоднего французского хита «Отверженные» Ладж Ли снял зарисовку о темнокожем парне, который вместо прогулки запускает дрон, который летает по его родному району. Ана Лили Амирпур снимает Голливуд с высоты, проезжает по улицам.

Основной костяк новелл — предельно личные и интимные высказывания. Первая в истории женщина-оператор, номинированная на «Оскар», Рэйчел Моррисон (она сняла, например, марвеловскую «Черную пантеру») складывает зарисовку из семейного видеоархива и фотографий и видео, снятых во время карантина. И проводит параллель между собственным детством — счастьем, тревогами, смертью матери — и детством своего ребенка. Получается невероятная по откровенности и обнаженности зарисовка о тревоге и страхе, которые всех так или иначе на карантине преследовали. И о том, как с ними бороться.

Фото: кадр из трейлера/Netflix

За собственными детьми наблюдают и мексиканка Наталья Беристайн, и шотландец, автор «Последней любви на Земле» Дэвид Маккензи, нью-йоркец Антонио Кампос. Но до логического завершения доводит «детскую» тему живущая в Лондоне индийская сценаристка и режиссер Гуриндер Чадха. Она не просто сняла своих смешных хулиганов-отпрысков, а сделала их соавторами. Буквально: мама только помогает монтировать, сочинять и начитывать закадровый текст, снимают же именно дети. Это их взгляд на мир во время ковида: открытый, заинтересованный, немного испуганный, шаловливый («поймите нас правильно, маме было бы неплохо похудеть — поэтому мы разрешили ей кататься на велосипеде и покрасили его в рыжий цвет»).

Берлинец, актер Себастьян Шиппер снимает себя, любимого. Набор сводящих с ума, абсурдных, постоянно повторяющихся действий: чистка зубов, завтрак, уборка, сон, игровая приставка, снова чистка зубов, снова сон. Не сойти с ума можно только силой фантазии — воображая, будто ты не один в своей квартире, а есть еще какие-то твои роли, ипостаси, образы. Скажем, один Себастьян побрился налысо, а другой остался лохматым.

Другая актриса — Мэгги Джилленхол — использовала карантин как возможность снять полноценный игровой фильм с собственным мужем, Питером Скарсгардом, в главной роли. Он играет одинокого фермера, буквально сливающегося с природой (например, занимается сексом с деревом).

Мощнее всех в жанре «я и пандемия» выступила Кристен Стюарт. При помощи одного айфона создала собственный автопортрет, абсолютно обезоруживающий по откровенности и физиологизму. В кадре нет ничего, кроме крупного плана лица. Но актриса отваживается на то, чтобы в полный рост показать себя в страшной, настоящей, совершенно «неролевой» депрессии. Она не понимает, который час. Ее мучает бессонница. Каждое слово, каждая эмоция даются с трудом. Она — один на один со своими страхами, тревогами и болью. Но самое душераздирающее — короткие реплики за кадром. Возлюбленная Стюарт, с которой она живет, не подходит к ней ближе, чем на предписанные полтора метра. Они живут вместе, но не прикасаются друг к другу, не обнимаются, могут только разговаривать. И в объясняющем этот нюанс финальном титре боли не меньше, чем во всем остальном фильме.

Фото: кадр из трейлера/Netflix

Конечно, многие авторы ищут в карантине не только ответы на отвлеченные вопросы, но и новые пути для развития кино. Шоураннер Homemade Пабло Ларраин в собственной новелле снимает разговоры по скайпу между старым ловеласом и его возлюбленными. Тут классная драматургия — седой лис всем врет и про коронавирус, и про то, как страдает в одиночестве, и про то, как помнит каждую из женщин, с которой треплется. Но больше впечатляет именно то, как эта драматургия реализуется в простейшем формате скайп-созвона.
Валлийка Рунгано Ньони вовсе запилила скринлайф — в кадре не появляется ни одного актера, все действие представляет собой переписку в мессенджере между друзьями-возлюбленными, живущими всамоизоляции. Наоми Кавасе в Наре тоже складывает фильм из видео и фотографий, хранящихся у нее на айфоне.

Наконец, тут есть как минимум две торжествующие победы над коронавирусом и прочими вызовами карантинного времени. Паоло Соррентино, самый известный из авторов альманаха, «новый Феллини», создатель «Молодого папы» и «Великой красоты», плюет на тоску и одиночество. Снимать в новых условиях для него — просто вызов, новые правила игры. Он их радостно принимает, и разыгрывает перед камерой сценки про королеву Елизавету и папу Римского, которые оказались заперты в Ватикане. Все «роли» исполняют потертые сувенирные фигурки. То посмотрят «Корону», то «Двух пап», то чаю попьют, то по саду погуляют. Папа даже предлагает Ее Величеству искупаться в чем мать родила в бассейне. Соррентино эффектно создает кашу из топора: две пластиковые фигурки и собственная квартира плюс камера мобильника и фантазия — готов фильм (в какой-то момент на холодильнике трогательно мелькает магнитик в виде «Оскара»). Карантин, говорите? Отлично, работаем.

Другой пример эдакой жизнерадостности — чилиец Себастьян Лелио. Он тоже отказался от реальности — и снял минимальными средствами фантастический мюзикл. В нем актриса Амалия Кашшай у себя дома поёт и пляшет целый мюзикл про анализы, туалетную бумагу, маски и перчатки. То, что для человека — трудность, для актера (и художника вообще) материал для творчества. В искусство спасает и отстраняет, заставляет не забыть о тяготах, а просто взглянуть на них иначе.

Примерно так же работает и весь Homemade: вчера это была наша реальность, и у нас не было слов, чтобы ее описать. Теперь лучшие художники Штатов, Латинской Америки, Европы и Азии дали эмоциям, тревогам и страхам звук, форму и цвет. Каждый — свою: выбирай на вкус. Хочешь — исповедуйся, хочешь — веселись.

Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру»