«Сначала перчатки — потом билеты». «Фонтанка» сходила на концерты Мариинского, разрешенные во время пандемии

21 июня 2020, 09:43

Версия для печати

Tweet

Не будь вокруг коронавируса, можно было бы сказать, что Мариинский театр провел идеальный день: Гергиев за дирижерским пультом, относительно недорогие или вовсе благотворительные билеты, просторная рассадка в зале (никто не болтает и не кашляет над ухом), лучшие солисты оперы на сцене с новой незаезженной программой. Жаль только, что в обычное время, без экстренных распоряжений властей и самого театра, все это одновременно не бывает.

В день, когда американский Карнеги-холл отменил все концерты до января, Мариинский театр, напротив, открыл продажу билетов. Правда, всего на одно представление (на второе пригласили врачей, продажи не велись) — в качестве исключительной меры от Смольного и после беседы с президентом. Продавали всего 500 мест — в «шахматной» рассадке, а проще говоря — через кресло: сиденья в партере Мариинского-2 и так стоят не четко друг за другом, ярусы не открывали. За 45 минут до начала вечернего концерта в продаже оставалось всего восемь билетов ценой до 2500 рублей, на очень приличные места. С учетом состава исполнителей — можно сказать, демпинг.

Требования Роспотребнадзора в Мариинском реализовали «как в лучших домах» —гостеприимно, но без истерик. По холлу ни за кем с рулеткой и окриками не бегали, перчатки и маски желающим раздавали бесплатно до входа в здание («Сначала перчатки — потом билет» — рекомендовали слушателям капельдинеры последовательность действий), температуру измеряли и сумки проверяли быстро. Если бы еще заранее открыли двери на вход, избежали бы очереди, задержавшей начало вечернего концерта почти на полчаса.

Второй звонок снаружи здания слушали примерно полторы сотни человек — изначально же она огибала угол со входом в Зал Прокофьева и тянулась почти до следующего. «Велика тяга людей к искусству!» «Мы такой длины очереди еще не видели!» — озадаченно присвистывали подходившие в конец. «Мы могли быть первыми, — рассуждали меж собой две пары, по всей видимости, отлучившиеся на какое-то время, но тут же «одумались». —Первыми, но трезвыми». Предусмотрительность оказалась кстати: буфет внутри не работал — желающие могли купить только бутилированную воду. Впрочем, концерт длился всего час, без антракта.

«Фонтанка» поинтересовалась у слушателей, почему они, несмотря на эпидемию, пришли в зал, и неужели им не страшно заразиться (на поход в Мариинский решились даже несколько дам в положении). Одни шли на любимых артистов и не видели причин, почему не ходить в театр, если нужно ходить на работу. Другие просто соскучились по живым выступлениям, ощущений от которых им не смог заменить онлайн. Третьи верили в надежность индивидуальных мер защиты.

Общество любителей Мариинского театра в соцсети переполнялась восторгами: «Приеду в город, ибо никак не могу пропустить сегодняшний концерт», «Какое счастье писать, что вечером собираюсь в театр!», «Праздник!», «В Театр! Счастье!!!» Одни рассказывали, что шили специальные маски, чтобы те не отвлекали на себя внимание от музыки, другие — про специально подобранные текстильные перчатки.

Придя в зал, многие фотографировались, понимая уникальность момента. Получалось странно.

«Я и так ничего на телефоне не вижу, а еще перчатки мешают и маска», — жаловалась женщина, пытавшаяся заснять сына в фойе.

В отличие от дневного концерта для медиков, который открывать приезжал губернатор Александр Беглов, перед вечерним торжественных слов не говорили, сразу приступили к музыке. Хорошо, что Валерий Гергиев днем пояснил выбор программы: в нее вошли арии, разученные певцами за время самоизоляции.

Подборка получилась интересной — это не был стандартный гала-концерт из серии best of opera, когда от Верди, Бизе и неаполитанских песен уже не знаешь, куда деться. Владислав Сулимский и Сергей Скороходов пели арии из «Андре Шенье» Умберто Джордано, Ирина Чурилова — Джоконду Амилькаре Понкьелли. Алексей Марков и Татьяна Сержан прошлись по творчеству Пуччини (оперы «Плащ» и «Манон»), Екатерина Семенчук вспомнила «Орлеанскую деву» Чайковского, а Михаил Петренко — Элегию Массне. Предсказуемо, Евгений Никитин пел Вагнера, Погнера из «Нюрнбергских мейстерзингеров». А Ольга Пудова блеснула колоратурой в «Лакме» Делиба.

Переживания Гергиева, что оркестр три месяца не то, что не выступал, — не репетировал вместе, не материализовались в проблему: живость исполнения захватывала внимание прямо на первом номере программы — интермеццо из «Сельской чести» Масканьи. Выходы солистов это только подтвердили: отдых пошел театру на пользу, ни одно из выступлений не было проходным и машинальным, энергетика подачи артистов возросла.

К слову, первый, дневной концерт, Гергиев начал с... увертюры к «Летучей мыши» Штрауса — планируется, что она появится в репертуаре театра. Вот такая ирония, если вспомнить первоначальный источник коронавируса.

«Мы вообще театр оперы, а не оперетты, но это настолько захватывающе написано, что мы решили сделать в этот, 2020 год, вам такой подарок — поставить оперетту, — постарался худрук объяснить этот двусмысленный выбор. — Мы не будем думать о том, какой же год неудачный, — мы его хотим завершить, надеюсь, блестяще этой знаменитой искрометной опереттой Иоганна Штрауса».

При этом Гергиев признал, что «никто не знает, что будет происходить в театре в ближайшие десять дней» (еще одна ирония: столько осталось до голосования по поправкам в Конституцию), ведь этот концерт — только первый опыт.

«Конечно, риск всегда есть, — обращался он к сидящим в зале врачам. — Но надо находить формы, в которых флагманы российской культуры /.../ делали бы все, что возможно, чтобы и в вас появилось ощущение, что жизнь нормализуется. Что жизнь так же богата и интересна, как всегда».

Напомним, 6 июня в ходе видеоконференции с деятелями культуры Владимир Путин разрешил Валерию Гергиеву проработать вопрос о возобновлении работы с главным санитарным врачом России Анной Поповой. Художественный руководитель Мариинского театра настаивал на этом, апеллируя к тому, что, если залы будут пустовать еще три месяца, «от былой славы коллектива Мариинского театра может остаться очень немногое».

Алина Циопа, «Фонтанка.ру»