«Последний шанс». Как Эрмитаж разрешил потрогать Боттичелли, а Пиотровский обнаружил забытый шедевр

19 ноября 2019, 12:04

Версия для печати

Tweet

В Эрмитаже, отправив шедевры Леонардо в загранкомандировку, нашли итальянцу замену — другим великим итальянцем: из галереи Уффици приехала «Мадонна делла Лоджиа» Сандро Боттичелли. Но это еще не все: в поисках оригинальной подачи Михаил Пиотровский нашел в реставрационной мастерской греческую икону, которую музей никогда не выставлял. И «отъезд» Да Винчи оказался единственным шансом ее показать.

Открывать выставку шедевра из своей коллекции приехал лично директор галереи Уффици Айке Шмидт, персона широко обсуждаемая. В первые дни октября европейские СМИ сотряс скандал с его участием: первый не-итальянец во главе величайшей мировой галереи, немецкий искусствовед, в 2015-м ставший одним из 20 «супердиректоров» ключевых итальянских музеев, отказал аж венскому Музею истории искусств. Причем всего за месяц до выхода на новую работу в должности директора. Причиной стало продление контракта с Уффици.

В Петербурге Айке Шмидт тоже смотрелся убедительным итальянцем: в Эрмитаже говорил на языке Петрарки, извинялся, что «все еще» не знает русский, а в организованной в зале Леонардо да Винчи встрече двух Мадонн увидел особый знак.

«Нам кажется, что это сочетание невероятно символично, потому что подчеркивает нежность, дружбу, взаимопонимание, которое, как мы надеемся, всегда будет присутствовать между Италией и Россией», — сказал Шмидт на открытии выставки. Но больше удивила другая его реплика — что владивостокское начало гастролей Боттичелли (в Приморской картинной галерее картина пробыла с 8 сентября по 6 ноября) — объединение культурных традиций в русле представлений о «едином европейском континенте».

«Мадонна делла Лоджиа» в Петербурге пробудет здесь до 16 февраля — столько идет выставка. Для самого шедевра это лишь одна из поездок (он покидает стены музея раз в пять лет), но всего третья в качестве подтвержденного произведения кисти мастера. Окончательная атрибуция этой картины сделана лишь в 2004 году в ходе реставрации.

Фото: Алина Циопа/"Фонтанка.ру"

«Ранние вещи чаще всего неподписные, они не проходят ни по какой документации, архивных данных нет. Как и описания Джорджо Вазари: когда описывается «Рождение Венеры» или «Весна», мы можем опознать вещь, а когда Мадонна с младенцем — не всегда, — рассказывает одна из кураторов выставки Зоя Купцова, младший научный сотрудник отдела западноевропейского изобразительного искусства. — Про эту вещь говорить сложно, она одна из самых ранних. В раннем Боттичелли еще видны черты его наставников Филиппо Липпи, Андреа Вероккьо. Кроме того, вещь очень долго была под поздними записями, в нее вторгались — сначала просто художники, потом реставраторы. Но в 2004 году картину отреставрировали, а заодно изучили, сделали все технические и искусствоведческие исследования. И у всех специалистов раннего Ренессанса сложилось мнение, что это все-таки не Филиппо Липпи, не коллеги Боттичелли, не его мастерская, а он сам».

Хотя данных о том, кому принадлежала картина, не сохранилось, кое-какие вещи об ее происхождении известны.

«Это личный молельный образ, он предназначался для небольшой капеллы, семейной, скорее всего, — рассказывает Зоя Купцова. — Находилась картина в так называемом обрамлении — табернакле, очень тяжелой массивной раме. Рама не приехала, потому что она очень большая, и технически это было бы сложно».

К слову, «Мадонну делла Лоджиа» выставляют в «леонардовской» витрине — итальянские коллеги нашли возможным вынуть произведение из бокса, в котором оно было привезено. Профессиональной эрмитажной витрины достаточно, чтобы быть уверенными в сохранности шедевра.

Другая эрмитажная витрина тоже сослужила службу уникальному экспонату — греческой иконе XV века «Богоматерь с Младенцем Элеуса (Умиление)». Она относятся не только к одному времени, но и к одному иконографическому типу с «Мадонной делла Лоджиа». То есть посетители могут увидеть два параллельно существовавших направления в живописи — maniera latina и maniera greca.

«Она никогда не находилась в экспозиции, никогда не была ни на одной выставке, — рассказывает о греческой «соседке» Боттичелли Юрий Пятницкий, старший научный сотрудник сектора Византии и Ближнего Востока. — Дело в том, что икона — в сложном состоянии: расколота доска, большая трещина не позволяет ее выставлять. Поэтому произведение и оказалось в реставрационной мастерской, где на него обратил внимание Михаил Борисович Пиотровский. Мы предлагали разные варианты работ, которые могли бы экспонироваться рядом с Мадонной Боттичелли — были варианты и русской иконы Умиления строгановской школы, и адриатические иконы, и критской школы, — но Михаил Борисович как-то сразу зацепил взглядом этот памятник. И оказалось, что это такое мистическое стечение обстоятельств, удачное для всех: если бы не климатическая витрина Мадонны Литты, мы бы не могли эту расколотую вещь демонстрировать. После того, как выставка закончится, икона вернется в мастерскую, и возможно, на несколько лет окажется в очень сложном процессе реставрации. Так что сейчас, действительно, для всех удачный и пока что последний случай ею полюбоваться».

По словам Юрия Пятницкого, для своего времени у этой иконы сохранность еще хорошая: прекрасно дошло «личное письмо» — руки, ноги, лики, — а также одежды, в том числе особого красного оттенка, достигнутого при помощи венецианской краски — краплака, что заставляет говорить о легком влиянии западной живописи на византийскую традицию. В то же время иконография произведения близка к первообразам Умилений XII века — в том числе Владимирской богоматери, хранящейся в Третьяковской галерее. Но отдельные элементы выдают более позднее время создания — например, нимб, украшенный растительным орнаментом, исполненным точками.

На эрмитажной выставке есть еще один «герой» — тактильная копия картины Боттичелли, изготовленная в Испании. Предмет установлен у стены и снабжен черными очками, чтобы попробовать шедевр на ощупь было интересно не только незрячим.

«Каждый человек, приходящий в музей, мечтает все потрогать, а почему-то разрешают только незрячим», — прокомментировал появление тактильной копиидиректор Эрмитажа, добавив, что в музеях мира сейчас в экспозицию ставят специальные скульптуры для ощупывания. И нынешний эксперимент покажет, даст ли эта возможность посетителям испытать новые чувства.

В ходе открытия выставки трогать картину, пусть даже специально для этого предназначенную ее копию, посетители долго не решались: люди все-таки воспитанные. Не откроет ли снятием этого психологического барьера ящик Пандоры Михаил Пиотровский — вопрос.

Алина Циопа, «Фонтанка.ру»