«Дождливый день в Нью-Йорке»: Прощальная прогулка Вуди Аллена

10 октября 2019, 20:16

Версия для печати

Tweet

В прокате — новый фильм Вуди Аллена, прощание режиссера со своей славной репутаций. И не самое лучшее из возможных.

«Дождливый день» — тот печальный случай, когда события вокруг фильма гораздо ярче, чем то, что происходит на экране. Как раз во время съемок разгорелся скандал: Аллена обвинили в сексуальном насилии по отношению к собственной приемной дочери, припомнили, что он еще и женат на дочке своей бывшей подруги Мии Фэрроу. Дело дошло до демонтажа прижизненного памятника режиссеру, установленного в Испании. Как следствие, съемочная группа массово стала отказываться от гонораров и высказывать сожаления в том, что связались с Алленом. Наконец, фильм отказалась прокатывать студия Amazon и разорвала уже заключенный контракт. Теперь «Дождливый день…» выходит в Восточной Европе и Франции. В остальном мире прокат картины под вопросом.

Все бы ничего, если бы лента при этом была из лучших в фильмографии Аллена. Но нет — это, может, самое вторичное и беспомощное его высказывание. Упакованная в форму признания в любви к джазу, Центральному парку и нью-йоркским кафе простенькая комедия положений. Студент приехал в город, который никогда не спит, с подружкой. Мегаполис их разлучил, а потом снова соединил. Конечно, один день в современном Вавилоне заставил обоих повзрослеть.

Каждый сюжетный ход «Дня» — дежа-вю. Девочка попала в мир кинозвезд. Мальчик заплатил проститутке, чтобы она изобразила перед родителями его подружку. В скольки фильмах Аллена это уже было? Перечислять устанешь.

Эти избитые приемы, которые тридцать лет назад забавляли и казались смелостью и эстетством, большие актеры не разыгрывают. Аллен просто заставляет исполнителей ролей выглядеть глупо и жалко. Как будто мастерство комедии — именно в том, чтобы наслаждаться звездами, которым очень стыдно и неловко. Тимоти Шаламе, красавчик из «Зови меня своим именем», не играет угловатого подростка — Аллен эксплуатирует его экстерьер. Добавляет к кудряшкам, глазкам и носику претенциозные мундштук и вельветовый пиджак: обхохочешься, мальчик корчит из себя взрослого, юмор уровня провинциального телевидения. Не говоря уже о том, что героя награждают не менее претенциозным фицджеральдовским именем, Гэтсби. Красавица Эль Фаннинг нужна Аллену, кажется, только для того, чтобы выставлять ее саму дурой, заставлять бегать под дождем в плаще на голое тело и оглушительно хохотать. Актеры второго плана тоже оказываются под огнем режиссерского мастерства: Лев Шрайбер изображает пьяного, Джуд Лоу играет сценку про обманутого мужа, Диего Луна прячет от жены любовницу в шкафу.

Жальче всех великого оператора Витторио Стораро, снимавшего «Последнее танго в Париже» и «Апокалипсис сегодня». Гению светотени тут просто скучно, нечего делать. От него требуется только воспроизводить штампы иконографии Нью-Йорка: дождик, желтенькие такси на черных улицах, зелень Центрального парка, сияние апартаментов Манхэттена. 

Поклонникам Аллена смотреть на это нельзя ни в коем случае: пусть он останется в их памяти автором оригинальных острот, а не анекдотов из дешевого журнала. Тем, кто придерживается распространенной точки зрения на движение MeToo — молодые бездари пинают заслуженных гениев за их мелкие грехи — посмотреть «Дождливый день» будет полезно. Нет, это не конфликт популистов и талантов — это противостояние отцов-ретроградов и детей. 

Когда-то, при царе Горохе, считалось, что гениям необходимо насиловать, избивать, пить, торчать, совершать странные поступки, требовать в гримерку арбузов без косточек и чая без чаинок. Это время давно уже прошло, хотя Аллен, может, мало изменился. Не годится в двадцать первом веке — даже гениям — грубо шутить про проституток, девственниц и раздвинутые ноги. Не говоря уже о том, чтобы всерьез, без тени иронии использовать в водевильные ходы с изгнанием барышни в одном лифчике под дождь. Это все не «папино» и «дедушкино», это просто плохое, халтурное кино, снятое не режиссером, а его раздутой репутацией. Против этого направлено движение MeToo, а не против гениев. Против якобы оправданного насилия, против халтуры под видом творческого поиска, против мочеполового юмора, якобы срывающего покровы и нарушающего табу. 

Плохо это или хорошо, карьера Аллена окончена. Он не восстановит репутацию, даже если докажет в суде, что не насиловал дочь, а просто слишком быстро укачивал перед сном. Более того — его имя вряд ли будет упоминаться в ряду священных, через запятую с Олтменом, Эшби или Копполой. Оправдание «потомки оценят» не работает — им еще долго в голову не придет пересматривать «Матч-Пойнт» или «Манхэттен»: с чего бы? Нью-Йорк они увидят сами.

На афише «Дождливого дня...» стоило бы написать такое же избитое, как сам фильм, изречение: «Так проходит мирская слава».

Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру»