«Солженицын всё время нас учил, а Довлатов — любил людей». Как в Петербурге прошёл «День Д»-1989

02 сентября 2019, 12:44

Версия для печати

Tweet

Что Сергей Довлатов противопоставил бы задержаниям на митингах в Москве, как себя чувствуешь в его пиджаке, и чем окупится шум празднований для жителей улицы Рубинштейна. Корреспонденты «Фонтанки» 31 августа и 1 сентября наблюдали за фестивалем «День Д», который в 2019 году был посвящен времени «перестройки и оптимизма».

«Сергей Донатович выкинул бы нечто фантастическое»

31 августа, 15.00

— Довлатов сталкивался с теми же проблемами, что и мы. Цензура, запреты, — волонтёр «Дня Д» Алёна Ходыкова встречает гостей у входа в здание Двенадцати коллегий СПбГУ. На бейдже девушки бородатый Довлатов лукаво выглядывает из-за эмблемы фестиваля, где, помимо привычного названия, обозначена дата: 1989 год. Алёна этак в два раза моложе перестройки — только что поступила на первый курс, но верит — тема актуальна: — Я рассказы Довлатова читаю. И люблю.

Соредактор журнала «Звезда» Андрей Арьев был одним из тех, кто эти рассказы печатал. В 1989-м Арьев приземлился в США с номером «Звезды», где впервые опубликовал довлатовский «Филиал».

— Первые слова, которые я услышал от Сережи в аэропорту после 11-летнего расставания: «А теперь я тебе расскажу, как я здесь всех ненавижу», — говорит Арьев в Двенадцати коллегиях на открывающем фестиваль круглом столе «Довлатов и воронка 1989 года». — Сережа хотел приехать в Ленинград. Но не в качестве моего друга или в гости к какой-нибудь тетушке. Он хотел приехать писателем. И Сергей, пожалуй, уже мог бы приехать в этом статусе в перестройку — его начали печатать и читать. Но в 1990-м до нас дошла весть, что он умер.

За спинами экспертов, которые вместе с Арьевым открывают фестиваль — а это писатель Татьяна Толстая, историк Лев Лурье, литературовед Глеб Морев и другие — меняются черно-белые фотографии перестроечного Ленинграда. Расселенный дом, ограда Летнего сада, писатель Борис Стругацкий, критик Виктор Топоров с двумя бутылками водки. Толстая в ознаменование важности момента читает рассказ «Счастьё» — о первой поездке за границу. А критик Никита Елисеев находит другой способ оживить прошлое.

— Некоторые, например, экономист Михаил Делягин, сравнивают сегодняшние митинги в Москве с митинговой активностью 1989 года. Следя за событиями, невольно начинаешь думать, что было бы, если бы Сергей Донатович дожил до наших дней. И мне кажется, он мог бы выкинуть нечто фантастическое, — предположил он. — Нет, он бы не обратился к студентам, чтобы они не поддавались на провокации. Он обратился бы с открытым письмом к полицейским со словами: «Бить беззащитных и безоружных нехорошо, вы же люди всё-таки.

Довлатова нет, но он есть

31 августа, 18.00

Вечером 31 августа у довлатовского дома на Рубинштейна, 23, творится настоящая довлатовщина. Двадцать с лишним пожилых женщин окружили бородатого парня в джинсовом комбинезоне и допрашивают.

— А что, если у меня мобильного телефона с собой нет?

— А если нет наушников?

— А если все есть, но я не умею этим пользоваться?

Так начинается премьера спектакля-бродилки по довлатовским местам «А я Довлатова видел!». Режиссёр Михаил Патласов сдерживает натиск общественности, не заметившей в программе, что спектакль — мобильный.

Фото: Константин Селин/"Фонтанка.ру"

Часть зрителей, увидев на Рубинштейна обычную женщину-экскурсовода с микрофоном и рюкзаком за плечами, быстренько отсеиваются. Оставшиеся собираются около памятника Довлатову. Здесь можно отсканировать QR-код и перейти в YouTube, где и разворачивается действо. На экране смартфона возникает автор памятника Вячеслав Бухаев и рассказывает о знакомстве с писателем:

— На скульптурном комбинате на Тореза у нас был очень хороший мастер, Федотов Александр Григорьевич. Я пришёл к нему в мастерскую, а у него помощником появился парень — большой такой, в комбинезоне, мрачный, внимательный. Потом какой-то был праздник или обед. Сбросились по рублю: кто побежит в магазин? И этот человек говорит: давайте, я сбегаю. Я даже фамилии его не знал: Сережа и Сережа. Только когда прочитал его рассказ «Номенклатурные полуботинки», понял, что это был Довлатов.

Фото: Константин Селин/"Фонтанка.ру"

После этого театралы с мобильниками идут к парадной прозаика — послушать рассказ 36-летнего местного жителя Дениса о том, что Довлатов был «алкаш, но хороший писатель». Здесь же разворачивается монолог «почётной жительницы этого дома, которая прошла войну и помнит, как Довлатовы жили здесь». «Да там читать-то нечего. Напился — и пишет», — выступает с противоположным литературоведческим суждением пожилая женщина. Довлатов «учиться не хотел», вместе с Бродским тунеядничал и желал «легкой жизни», уверена она.

Спектакль, по словам Палтасова, обошёлся команде ровно в 600 рублей — 500 заплатили за рассказ Дениса, ещё 100 — за возможность подняться к нему в квартиру и поснимать вид из окна.

— За окно он сначала потребовал пятихатку, но я сказал: «Есть только сотка». К следующему фествалю, я надеюсь, удастся создать полноценное мобильное приложение.

«Мы всё профукали!»

1 сентября, 14.00

При входе во двор «Владимирского пассажа» со стороны Рубинштейна, 28, поставили автобусную остановку, под козырьком — столик с бумагой для писем. Все послания Сергею Довлатову организаторы обещают передать его жене и дочери, Елене и Катерине. Опустить обращения в специальный ящик решаются не все: рядом с шуточными объявлениями «Чего ты ищешь? Постоянства? Я гиперпостоянен. Пьянство», «Продаю гараж» и «Сбежала свинья! Годовалая, белая, просьба сообщить» — красуется записка: «Уважаемый Сергей Донатович! Мы всё профукали! Хунта правит нашим отечеством, выборы превращены в фарс /…/, в стране снова появились политзаключённые! Поговори с Богом пусть он избавит Россию-Матушку от этого морока. Заранее благодарен».

Узнать о реалиях, протестах и лидерах из прошлого, перестроечного, того самого 1989 года, когда произведения Довлатова вернулись в Россию, у главной сцены предлагают в разнообразных форматах. Тут и там стоят стенды с табличками-цитатами из писем и книг писателя, на верёвках закреплены фотографии с подписями-фактами. Сводка на дверях сине-белого «Пазика» информирует, что свобода набирала обороты, а лидерами проката в тот год стали «Интердевочка», «Игла» и «Трагедия в стиле рок». Салон машины стал кинотеатром: на место водителя взгромоздили два телевизора, пока на одном крутят клипы без звука, на экране побольше подруга Довлатова и свидетельница его кончины Алевтина Добрыш вспоминает, как у него начался последний запой, как он упал, приехали медики и полиция, но не успели. Сергей умер от инфаркта в каталке по пути в больницу, лишь немного не дожив до признания.

— Довлатов — наш адвокат, который любит людей. Когда его произведения начали достигать нас, было понятно, что это ни на что не похоже, не похоже на других писателей. Солженицын всё время нас учил, а этот ничему не учит. И это прекрасно, — поделился со сцены идеолог фестиваля Лев Лурье — Я думаю, при прочих равных Довлатов, конечно, вернулся бы. Потому что нельзя всю жизнь хотеть успеха, получить славу, а потом от этой славы уехать. Если бы он вернулся, я не знаю, как бы сложилась его судьба. Возможно, он бы стал депутатом Верховного совета РСФСР или ещё что-нибудь, но, мне так кажется, ничего хорошего бы из этого не вышло.

Слушать Лурье от столиков с шахматами и книгами подтягиваются со всего двора, а историк рассуждает о том, что всю жизнь автором «Заповедника» будто руководила высшая сила — подкидывала сложности, чтобы тот стал собой. Так или иначе писатель в Ленинград не вернулся, на родине оказались только его вещи.

Пиджак и магия Довлатова

1 сентября, 16.00

На вешалке у белоснежной палатки висит внушительных размеров пиджак: его надевают дети, мужчины и женщины, позируют и накидывают на плечи. Клетчатые рукава почти у всех закрывает ладони, самые маленькие кутаются в ткань, будто в халат. По словам Юлии Паскевич, руководителя PR-отдела благотворительного фонда AdVita, в пользу подопечных которого весь день проходит фотосессия, сейчас совершается «довлатовская магия, потому что сам пиджак мало кому приходится по росту, но, какого бы размера ни был человек, все смотрятся в нём прекрасно: — Этот пиджак сегодня просто звезда, всех хватает, со всеми знакомится, даже обнимался с собачкой.

Фото: Константин Селин/"Фонтанка.ру"

Реликвию в своём гардеробе уже много лет хранит главный фотограф Эрмитажа Юрий Молодковец. Смеётся и вспоминает: сначала был так счастлив, что всюду носил пиджак сам, а затем, испугавшись, что так недолго стереть вещь в порошок, отнёс в студию и отснял в нём всех друзей. Пиджак достался ему в 1993 году, когда в издательстве «Лимбус-Пресс» вышел первый, а потому знаковый трёхтомник Сергея Довлатова под редакцией Андрея Арьева, рисунки для которого создал друг и художник Александр Флоренский.

— Когда на презентацию приехал вдова Довлатова, то Саше досталось два пиджака. Однажды я с ним встретился, он говорит: «Посмотри? Видишь?» Я говорю: «Вижу, что на тебе пиджак, который тебе велик», — он отвечает: «Это Довлатова! У меня их два». Я тогда говорю: «Бог ты мой! Тогда мне один». Вот с тех пор у меня в гардеробе он есть, — улыбается Молодковец, наблюдая, как вещицу аккуратно возвращают на вешалку. — Когда возник фестиваль «День Д», я подумал, что это хороший формат и более честный подход: любой, кто любит Довлатова, может сфотографироваться в пиджаке, а заодно помочь чьей-нибудь жизни.

За день редкость надел себя 61 человек, и пока одни позировали всей семьёй, другие ждали своей очереди и примеряли образы из цветастых юбок, блуз и бирюзовых туфель на фоне старых ковров, растянутых на деревянных рамах по двору.

«Шум здесь будет окупаться в долларах»

1 сентября, 18.00

«День Д» в 2019 году вполне мог не состояться: о том, что жители домов на Рубинштейна чуть не лишили фестиваль традиционной площадки, взбунтовавшись против шума, руководитель «Дня Д» Анастасия Принцева напомнила на закрытии фестиваля, когда на сцену для «торжественных речей» поднялись главные гости и спикеры: Лев Лурье, Андрей Арьев, Татьяна Толстая и Вячеслав Бухаев. Впрочем, укорила она петербуржцев без обиды, отметив, что терпение в подобных случаях можно считать «вложением»: оно в геометрической прогрессии увеличивает цену на жильё, «которое они захотят продать, когда им станет слишком шумно, и шум здесь будет окупаться в долларах». К современности обратился и ведущий «Похмельного сочинения по произведениям Сергея Довлатова» Юрий Каракур. Учитель внука писателя шутливо поблагодарил издателей, которые ставят на работах Довлатова пометку «18+», а тем более обёртывают их в пластик и интригуют школьников.

С дальнейшими благодарностями затягивать не стали, а отправились к дому и памятнику классику на Рубинштейна, 23. Гладиолусы и хризантемы брали из на выходе со двора, а заодно прихватывали яблоки «за ноль рублей» из жестяных вёдер. Цветы оставляли у ног статуи и клали на столик с печатной машинкой, и возвращались на традиционный парад фокстерьеров. Собаки на сцене вставали на задние лапы, показывали железную хватку, прыгали через обруч и делали кто что может.

К вечеру фоксы уступили сцену музыкантам. Участниками неформальной части «Дня Д» стали три молодые группы. По словам создателя клуба «Ионотека» Александра Ионова, чьё обращение зачитали перед стартом концерта, современная музыка подходит по тематике, ведь исполнители, как когда-то Довлатов, постоянно говорят об одиночестве, депрессии, застое, «особенно об алкоголизме», да и вопрос о давлении власти актуален. Перед горожанами выступали «Девственность», «Ритуальные услуги» и «Бенгальские подонки». И хотя меланхоличные песни «Девственности» о школе, любви, шуме прибоя и призывы дарить нежность не очень-то подходили под обещанное, по словам создателей музыкантов Софьи Сергеевой и Богдана Прилуцкого, фестиваль был для них важен, понравился и должен продолжаться.

— Люди собираются, читают, шутят, так что хочется закупиться Довлатовым. Тут такой большой разброс по возрасту, и взрослые, и совсем молодые в пирсингах! Мне кажется, один раз в год — это почётно, и жителям Рубинштейна можно посмотреть на тему с другой стороны. Мы сегодня утром чекались, организаторы следили, чтобы всё было тихо! Мне кажется, они очень уважительные. Наверное, шумят для привлечения внимания: смотрите, им нравится! — указала Софья на форточку в глухой стене, откуда высунулась пожилая женщина и начала снимать сцену.

Елена Кузнецова, Ольга Минеева, «Фонтанка.ру»