Фото: volgafilm.ru

Взаимовыгодный обмен: Звезда «Игры престолов» и Натали Портман в «Смерти и жизни Джона Ф. Донована»

Tweet

В прокате — англоязычный дебют канадского фестивального любимчика Ксавье Долана. Вооружившись звёздным кастом и штампами масскульта, режиссёр выплавляет из этого контента нечто совершенно другое.

Обладатель гран-при Каннского фестиваля Ксавье Долан умеет рассказывать истории. Умеет строить нехитрую фабулу так, чтобы она зрителя захватывала, и в ней раскрывались интриги. Школьник переписывался с сериальной звездой. Они ни разу не встречались, звезда умерла во цвете лет. Мальчик вырос и сам стал известным актером. Эту простейшую историю режиссёр раскладывает на линии, наполняет подробностями — и она становится вполне себе захватывающим триллером.

Действие развивается одновременного в трех временных и пространственных пластах. В Нью-Йорке нулевых звезда сериалов Джон Донован переживает кризис, жрет таблетки и скандалит. Тем временем в Британии школьник терпит побои и обиды со стороны сверстников, а вечерами пишет письма своему кумиру, тому самому Джону. Наконец, уже в наши дни в Праге тот же мальчик, ставший молодым актером, рассказывает историю из своего детства военному журналисту, колумнисту Times.

Словосочетание «англоязычный дебют» не стоит понимать как констатацию факта: франкоязычный канадец Долан продался. Язык ему нужен не для расширения аудитории — он сознательно от этого отказывается, снимает только для тех, кто, что называется, за его творчеством давно и пристально следит. На английский Долан перешел ради актеров, возможности поработать с американскими не звездами даже, а просто мастерами. Получился вполне взаимовыгодный обмен. Роль Джона Сноу в «Игре престолов» Киту Харингтону, наверняка, осточертела. И работа с Доланом для него оказалась отличной возможностью показать свои, собственно, актерские способности — умение быть нервным, физиологичным, порой истеричным, тянуть кадр на одном движении мускула лица. В общем, артист сделал из «Смерти» свое персональное портфолио, сборник хайлайтов и хитов. Натали Портман Долан дал возможность попробовать себя в новом качестве — она очевидно застряла в образах милых и честных девушек, пора двигаться дальше. Она и двигается — на позицию домохозяйки, матери-одиночки с трудной судьбой. Наконец, и актерам старшего поколения Долан сделал подарок — Сьюзен Сарандон давно не играла больших ролей, а здесь ей достался целый бенефис в образе психованной мамаши Донована.

Но в итоге из желания поработать с англоязычными актерами выросло нечто большее. Долан умеет переносить на экран актуальную культуру: популярную музыку (здесь на саундтреке звучит Адель; она же должна была сыграть одну из ролей, но не вышло), приемы из романов Каннингема и Энтони Дорра (перемешивать пласты и добиваться этим напряжения — фирменный инструментарий беллетристов), расхожие образы мальчика-аутсайдера и взрослого психопата, скрывающего свою гомосексуальность. Наконец, вирусные темы борьбы с насилием, в том числе в киноиндустрии. За это режиссёра обвиняют во вторичности и ловят: ага, покупаешь внимание зрителей таким дешевым кокетством, модной музыкой и литературой, горячими темами!

Смешные обвинения. Кино (и как индустрия, и как искусство), только тем и живет, что перерабатывает в масскульт элементы литературы, музыки, живописи, актуальные темы. Только некоторые грубо вставляют их в готовую, примитивную художественную форму. Заставляют шаблонных персонажей избитых сюжетов обсуждать что-то сегодняшнее. А некоторые из актуальности непосредственно художественную форму выплавляют. Случай Долана и «Смерти» — как раз из этих. Актуальная музыка не «привлекает внимание» — она органично вплетается в действие. Литературный прием не намекает на знакомство с новинками книжного рынка — он используется с конкретной целью. В результате получается цельное произведение — как всегда у Долана. 

Отличие «Смерти» от прочих его работ — в том, что он не только выплавляет из актуальной культуры что-то свое. А впервые снимает кино, которое полноценно рефлексирует о дне сегодняшнем. Тема пресловутого харассмента раскрывается вполне неожиданным образом: Доннована насилует не злой дядька-режиссер или продюсер (тогда бы это была как раз спекуляция на Харвигейте), а индустрия как таковая. Это она его заставляет притворяться, корчить из себя подростка, глупо шутить и вести двойную жизнь, она его губит своими жестокими рамками и шаблонами.

Донован — одна из последних жертв бесчеловечной эпохи, когда газеты пестрят заголовками, что «звезда N насилует мальчиков, звезда Y лапает актрис». Поэтому в финале его собеседник, фанат и альтер-эго, британский юноша-актер, счастливо садится на мотоцикл, обняв своего бойфренда, и не прячется от папарацци, а спокойно гуляет по улицам Праги. Масскульт с его насилием над актером, погоней за горячими фактами, звездами как подопытными кроликами умер — и в «Смерти...» ему и пресловутому харассменту Долан плюет на могилу.

Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру»