Фото: Сергей Николаев/"Фонтанка.ру"

• 
• 
• 
• 
• 
• 
• 
  Смотреть фоторепортаж

Дэвид Духовны: «Петербург очень красивый город. Но очень скользкий»

Tweet

«Мы любим тебя, папаша!» — кричали из полуторатысячной толпы. Дэвид Духовны, внезапно запевший три года назад, собрал в Петербурге аншлаг, принес всем добра и приобщился к зимним петербургским радостям.

Очередь в клуб «Космонавт» растянулась метров на сто. Но все знали, что Дэвид дождется, поэтому никто особо не нервничал. Кроме, пожалуй, охранника на входе, который, вежливо заглядывая в дамскую сумочку, шарахнул сам себя электрошокером и буквально за несколько секунд успел дернуться, уронить опасный девайс на пол, смутиться, собраться и сделать вид, что ничего не произошло.

К Дэвиду пришли молодые парочки, пахнущие лакричными конфетками финны, молодящиеся бодрые тетеньки и лысые дяденьки. Кто-то явился с детьми — самыми настоящими, несовершеннолетними, потому что это же Дэвид: он если и научит плохому, то очень культурно и по-английски.

Актер Духовны стал спутником взросления нескольких поколений россиян. Мы в детстве смотрели на ночь «Секретные материалы», а спустя несколько лет изучали мир радостей секса по «Блудливой Калифорнии». А потом одна пивная компания сделала гениальный рекламный ролик с Дэвидом в главной роли, который невозможно смотреть без светлой патриотической слезы, но получилось так, что на много лет вперед прорекламировала самого Дэвида, а не свое пиво.

В течение часа, пока звезда готовилась явить себя, публику разогревал итальянский композитор, гитарист и певец Давид де Григорио, внешне весьма похожий на французского артиста Жана Рено. Григорио пел добрые каверы на рок-баллады, удивительно свистел ртом, а под конец запилил песню Цоя «Перемен» на двух аккордах со свистом. Наверное, каждый третий из присутствующих в зале так в свое время делал в спальнике у подъезда на фанерной гитаре. Получилось душевно, и все еще острее захотели увидеть Дэвида.

«Малдер!», «Муди!», «Дэвид, выходи!» — скандировали в толпе.

И он вышел. Зал расцвел бумажными сердечками, плакатиками с признаниями в любви и улыбающимися лицами. «Спасибо!», — сказал по-русски Дэвид Духовны без всякого акцента и вызвал восторг.

«Мы стоим слишком далеко, нам не будет слышно», — переживала девушка в локонах. «Мы не слушать его пришли», — отвечал ее кавалер.

В «Космонавте» сбывалась мечта любого русского мужика, пережившего кризис среднего возраста. Выйти к толпе молодых и борзых в затрапезной футболке и джинсах, взяться двумя руками за стойку микрофона и грудью принять катящуюся на тебя волну всеобщей бескорыстной любви. А тебе 58 лет, до пенсии тебе еще жить и жить, и ты никакой не Фредди Меркьюри и гитару взял в руки лет пять назад, чисто попробовать. И у тебя получилось.
«Гляди, он прямо как в караоке», — умилился кто-то из зрителей, глядя, как Дэвид пританцовывает под собственные сочинения.

Что, собственно с музыкой? На языке критиков это называется «ортодоксальный кантри-рок с уклоном в альтернативу». Человеческим языком — песни теплые, друг на друга похожие, про любовь и сдержанные мужские переживания на этот счет. «Бейба, вернись, все будет зашибись», «Я говорю, что люблю тебя, а тебе все равно». Слушать приятно.

Но есть и серьезные, например, "Stranger in the Sacred Heart". Эта песня, как объяснил Духовны публике, о его личном поиске бога. Актер написал ее в Париже. В этом городе за несколько лет до этого умер его отец, и Духовны сочинил песню такой, как если бы они пели ее вместе.

Дэвид, ты мог бы и не петь вовсе. Ты мог бы просто приехать, выйти в своей футболке на сцену, пройтись, потом сесть, посмотреть на всех, руки раскинуть и сказать что-нибудь простое, типа: «Привьет!».

«Я узнал, что у меня есть огромная семья!!!» — скандировали люди у сцены, жестами показывая Дэвиду, что надо присоединиться. Но Дэвид продолжал общаться по-английски, извиняясь за невеликий свой русский словарный запас. Впрочем, в конце концов сдался. «Старуха», — по слогам произнес он. — «У моря... долго... Золотая рыбка!» Потом все-таки решил не экспериментировать, и признался в любви к Петербургу на родном для себя языке. «Петербург — очень красивый город, — сказал Дэвид Духовны. — Но очень скользкий».

Возвращайся к нам, Дэвид. Ты наш человек.

Венера Галеева, «Фонтанка.ру»