«Когда я уезжал из Петербурга, думал, что жизнь закончилась»: Десять штрихов к портрету Сергея Юрского

08 февраля 2019, 16:24

Версия для печати

Tweet

Утром 8 февраля стало известно о смерти народного артиста РСФСР Сергея Юрского. Его родной Ленинград обошелся с ним жестоко, сначала дав все, а потом отобрав. «Фонтанка» вспоминает события и факты из жизни великого артиста.

В своей книге «Игра в жизнь» Сергей Юрский вспоминал поговорку: «Писатель, если его не издают, может писать в стол. Артисту хуже — если его не выпускают к зрителю, он может сыграть только в ящик». Советская власть сделала многое, чтобы путь для актера и режиссера Юрского был закрыт. Но даже ей не удалось уменьшить любовь зрителя к этому эталонному Остапу Бендеру или директору Викниксору. Сегодня поклонники вспоминают неповторимые интонации, тонкие нюансы игры Юрского, его благородство и мудрость.

1. Юрский мечтал стать клоуном. Трудно себе представить звезду товстоноговского БДТ в этом качестве — ведь даже к его исполнению роли Остапа Бендера были претензии: мол, недостаточно смешно. Но желание актера имело свои корни. Сергей Юрский хоть и родился в Ленинграде, но рос за кулисами московского цирка — на Цветном бульваре, где художественным руководителем был его отец. Там же, на втором этаже, располагалась их квартира. Отец настоял, чтобы сын получил серьезное образование, — и тот поступил на юридический. Но через три года бросил — ради актерского факультета Ленинградского театрального института имени А. Н. Островского.

2. Первым фильмам Юрского не везло. В кино Юрский снимался поначалу в эпизодах, а первой полноценной работой была роль дикаря Чудака в фильме Эльдара Рязанова. Картину сняли с проката через три дня — по требованию начальников от кино, назвавших её чушью. Пытались запретить и ставшую легендарной «Республику ШКИД», где Юрский сыграл одну из своих самых заметных киноролей, Викниксора — директора школы. Но лента всё-таки прорвалась на экраны. Позже одной из своих книг актёр вспомнит цитату из булгаковского «Мольера» — «Не живут мои дети, государь» — правда, уже применительно к первым спектаклям, где выступал в качестве режиссера.

3. У артиста были непростые отношения с Георгием Товстоноговым. В ленинградский БДТ Сергей Юрский пришел рано, после второго курса театрального. За годы службы в этом театре он сыграл в спектаклях «Горе от ума» (Чацкий), «Три сестры» (Тузенбах), «Генрих VI» (Генрих VI), «Мольер» (Мольер), «Фантазии Фарятьева» (Фарятьев) и многих других. По воспоминаниям актера, отношения с Георгием Товстоноговым у него были хорошие, тот даже предложил Юрскому стать режиссером своего юбилейного вечера в Тбилиси. Поэтому, когда в 1960-х Товстоногов посоветовал Юрскому поставить спектакль самостоятельно, артист не столько удивился, сколько испугался. Но воплотил идею быстро — возможно, даже быстрее, чем это видел великий режиссер.

Дело было так: актер принес худруку БДТ инсценировку романа Хемингуэя «И восходит солнце...» («Фиеста»). Товстоногов предложил Юрскому подумать о самостоятельной работе над постановкой. Артист заявил, что через шесть недель представит результат. Товстоногов смотрел прогон молча, не сказав ни слова, даже традиционного «Спасибо!» напоследок. Спектакль он не принял. Через два года «Фиесту» сняли для телевидения, причем именно в этой картине свою первую роль в кино сыграл Михаил Барышников. Товстоногов, побывав на показе в Доме кино, назвал ленту «самодеятельностью». «Однажды Г.А. откровенно сказал мне: «Вокруг вас группируются люди. Вы хотите создать театр внутри нашего театра. Я не могу этого допустить», — написал Сергей Юрский в книге «Кого люблю, того здесь нет».

4. Юрский открыл для себя изобразительное искусство благодаря Клоду Моне. Как и каждый ленинградец, Юрский открывал для себя живопись в Эрмитаже. В книге «Попытка думать» он вспоминал, как пришел туда с экскурсией и заскучал от непонятных терминов, отстал и наткнулся взором на нечто неожиданное. «Я остолбенел от совершенно нового впечатления, — писал он. — Деревья, кусты, цветы — все это знакомое, надоевшее на картинах, похожее на настоящее до зевоты, до ломоты в скулах — и вдруг эта запятая. Непонятно к чему относящаяся, но удивительно красивая — белая, изящная на зеленом фоне». При ближайшем рассмотрении «запятая» оказалась дамской шляпкой на картине Клода Моне «Женщина в саду». Именно после этого актер стал обращать внимание на то, как написала картина, а не о чем она, и старался видеть не сюжет, а историю о том, как художник передал в неподвижном произведении мысли и чувства.

5. С будущей супругой Натальей Теняковой они познакомились на съемках. Сергей Юрский был женат дважды: первым браком — на Зинаиде Шарко, вторым — на Наталье Теняковой. Со второй супругой они познакомились на съемках телеспектакля «Большая кошачья сказка» по Чапеку, где Юрский играл американского сыщика Сидни Холла, а Тенякова — его невесту. В ту пору оба были несвободны, но когда через несколько лет ситуация поменялась, они вновь встретились на сцене БДТ.

Актриса позже признавалась, что кино любит не настолько сильно, как театр, исключением для нее стала картина «Любовь и голуби», где они сыграли вместе с Юрским. Сыграли стариков, выпивоху дядю Митю и его жену бабу Шуру, хотя самим к тому времени было не так много лет. Другие партнеры по кадру говорили, что хоть на дворе уже и стоял 1984 год, искры между актерами летали взаправду.

6. С подписи Юрского началась история знаменитой гримерки БДТ. Об этом актер рассказал в своей книге «Кто держит паузу». Шел 1972 год, в той гримерке их было трое: кроме Юрского — его друг Олег Басилашвили и актер и художник Анатолий Гаричев. Последний, к тому моменту известный своим фантасмагорическим творчеством, внезапно размечтался о том, чтобы расписать сводчатый потолок. Басилашвили отшутился, что ему будут сниться страшные сны от такой живописи. Тогда Гаричев предложил упростить задачу — пусть гости и знакомые, заходя к ним, оставляют автографы. Начать решили с себя, и первую подпись поставил Юрский — красной краской.

«Впечатление было мизерное, — вспоминал потом актёр. — Подписи выглядели на белой стене грубо и, признаться, довольно глупо. Сидит человек, а над ним его фамилия». Ну тут в гримерку зашел первый актер театра Виталий Полицеймако. Увидев результаты творческого самовыражения, он сначала обозвал молодых людей хулиганами, а потом — присоединился, таким образом «легализовав» необычный статус гримерки. А через месяц после премьеры «Горя от ума» там расписался и Товстоногов. Во время ремонта в БДТ стены легендарной гримерки сохранили. А потом решили расписать автографами знаменитостей и соседнюю. Первым подпись во время экскурсии по отреставрированному зданию оставил премьер-министр Дмитрий Медведев.

7. Юрский попал в опалу из-за дружбы с Бродским. Однажды друзья с радиостанции приехали к Юрскому и Наталье Теняковой и рассказали, что на планерке им рекомендовали убирать артиста из эфира. То же произошло и на «Ленфильме». А затем Юрского вырезали из уже отснятого «Голубого огонька». «Запрет на профессию» сопровождался визитом представителей КГБ. Юрский признавался, что Бродский оказал на него большое влияние, поскольку актер читал много его стихов. Они общались не так часто, но долго. По одной из версий, именно за дружбу с «диссидентом» и «изменником родины» артист попал в опалу, под давлением оказался и БДТ.

8. Концерты стали спасением для актера. Одним из самых тяжелых для актёра моментов стал вынужденный уход из БДТ. «Хотел ли я уходить? Нет, конечно! — вспомнил Юрский в книге «Кого люблю, того здесь нет». — Я боялся, я не представлял себе жизни без БДТ. Но давление властей продолжалось, запретами обложили меня со всех сторон. Кино нельзя, телевидение, радио — нельзя. Оставался театр. Но худсовет, зачеркнувший «Фарятьева», — это ведь мои коллеги и сотоварищи по театру. Сильно стал я многих раздражать. Да и меня раздражало все вокруг». Желая скрыться подальше от «сурового Питера», Юрский отправился в концертные поездки по стране, где по-новому открылся зрителю. Но расставание с родным городом давалось нелегко. «Когда я уезжал из Петербурга, думал, что жизнь закончилась», — позже признавался артист в интервью sobaka.ru. Переехать в Москву тоже оказалось затруднительно: «Московские театры принимали нас с Теняковой, а потом на министерском уровне говорилось: «Есть мнение, что ваш переезд нежелателен. Вы сами, наверное, все понимаете», — рассказал Юрский.

9. Свою последнюю роль на сцене Фаина Раневская сыграла в спектакле Сергея Юрского. В книге «Кто держит паузу» Юрский описал свои трепетные отношения с Фаиной Раневской и по-новому открыл для зрителя эту гениальную актрису — как ранимого человека, всякий раз переживавшего перед выходом ко зрителю. Как режиссёр Юрский подбадривал Раневскую, придавал уверенности и даже обещал стать ее суфлером (великая артистка не могла привыкнуть к тому, что людей этой профессии в театрах не осталось).

«Вы совсем не волнуетесь перед выходом? Я всегда волнуюсь, как дура. А знаете, отчего это? Оттого, что я скромная. Я не верю в себя. Я себе не нравлюсь», — пожаловалась Раневская. Юрский парировал, что она нравится зрителям и замечательно играет. «Может быть, я просто нравлюсь вам как женщина?» — строго спросила Раневская. «Это само собой», — нашелся Юрский. «Очень галантно», — ответила актриста. Роль Филицаты в спектакле Театра имени Моссовета «Правда — хорошо, а счастье лучше» по комедии Островского Раневская играла, когда ей было больше восьмидесяти.

10. Сергей Юрский прожил до 83 лет и, видя уход своих друзей, философски относился к смерти. В книге «Кого люблю, того здесь нет» артист констатировал, что великие актеры, драматурги, режиссеры, которых он цитирует, — уже умерли. Жизнь — не бесконечна, и в этом её смысл: «Печаль и трагедия финала обрамляют земной путь ушедших, он становится видимым во всей полноте и потому так трогает и наполняет любовью сердца живущих».

Подготовила Алина Циопа, «Фонтанка.ру»