Альбом Гулички и свадьба в блокадном городе: Что горожане принесли в новый музей блокады

18 января 2019, 09:57

Версия для печати

Tweet

Новый музей «Оборона и блокада Ленинграда», который должен в 2020 году появиться на Смольной набережной, летом 2018 года начал сбор экспонатов у петербуржцев. В день прорыва блокады «Фонтанка» показывает пять предметов, попавших в коллекцию.

Информация о сборе побежала по СМИ и соцсетям, заработало сарафанное радио. За восемь месяцев петербуржцы передали около тысячи экспонатов: 383 подлинника, больше 700 копий.

«Иногда дарители звонят и просят дать им время. Они готовы отдавать предметы, зачастую — оригиналы, но к этому нужно готовиться: привести всё в порядок, поговорить с родными и самим услышать больше», — отмечают в Центре выставочных и музейных проектов (заказчик строительства нового музея).

Здесь добавляют: несмотря на то, что конкурс на проектирование здания музея отменен и будет проводиться повторно, сбор экспонатов продолжается. «Поколение блокадников, к сожалению, уходит. Если мы остановимся и перестанем собирать интервью и материалы семейных архивов, то можем многое потерять», — отмечает заместитель директора Центра Милена Третьякова.

Письмо и фотографии близнецов Вити и Вали Мазуновых

Витя и Валя Мазуновы

Фото: предоставлено музейно-выставочным комплексом «Оборона и блокада Ленинграда», переснял Андрей Бессонов

Единственные близнецы, которые пережили всю блокаду — так называют себя Витя и Валя Мазуновы. Когда началась война, братьям было по полгода, дедушка Павел Глазенап проводил с ними целые дни и описывал в дневнике, как гуляет с мальчиками по набережной, а те «хорошие ребята, плачут, только когда очень хотят есть».

Витя и Валя Мазуновы, оборот фотографии

Фото: предоставлено музейно-выставочным комплексом «Оборона и блокада Ленинграда», переснял Андрей Бессонов

Во время блокады семья жила в ведомственном доме Эрмитажа на Дворцовой набережной, 32. В архиве Мазуновых сохранилось постановление комитета по делам искусства 1950 года с просьбой «освободить жилплощадь» в связи с тем, что она «предназначается в дальнейшем для использования в качестве служебного помещения».

Один из самых ценных предметов в коллекции фотографий и документов, переданных в музей, — письмо-прошение Павла Глазенапа лично вице-адмиралу Трибуцу. В 1942 году 64-летний пенсионер убеждает командующего Балтийским флотом, что больше не может сидеть в стороне от войны: «имеет специальности минёра-торпедиста и штурмана», много плавал и ещё пригодится «на действительной службе».

Отправил ли он прошение, неизвестно. Глазенап погиб на Литейном мосту по пути домой. Бомба упала в Неву, льдины разлетелись по сторонам, одна попала точно в голову.

Альбом Гули Муссаэляна

предоставлено музейно-выставочным комплексом «Оборона и блокада Ленинграда», переснял Андрей Бессонов

Фото: лист из альбома Гули Муссаэляна

«Для ясности: на этом снимке, как и на увеличенном — у Гулички — большая детская конфета. Папа вообще не был брит в этот день, но на этом снимке «получилась густая борода» от электрического света в комнате бабушки Раи».

Подпись синим карандашом под семейным портретом 1940 года инженер Александр Муссаэлян сделал в 1944-м. На другие картонные страницы фотоальбома приклеил рисунок сына, поздравительную открытку, карту с прорисованной линией фронта. 9 мая 1945-го отметил вырезанной из газеты фотографией Сталина и тщательно вывел красным: «...долгожданный день!.. День победы над Германией!».

лист из альбома Гули Муссаэляна

Фото: предоставлено музейно-выставочным комплексом «Оборона и блокада Ленинграда», переснял Андрей Бессонов

Толстый фотоальбом специалисты музея называют «Альбомом Гулички»: в коллекцию его передала жена Георгия Муссаэляна — мальчика Гули. Уже будучи взрослым, он часто вспоминал детство и отца, который незадолго до снятия блокады взялся заполнять толстую книгу. Семейные фотографии в неё вошли, в основном, довоенные: во время блокады в городе фотографировать было запрещено.

Любопытен снимок, датированный 9 мая 1945-го. На праздничном портрете — мама, папа и Гуля в костюме горца. Снимались дома, на углу Литейного проспекта и улицы Пестеля. Все трое улыбаются и смотрят в камеру. Как гласит подпись, Гуличке — 7 лет, 3 месяца и 12 дней, маме — «N» лет, папе — «N + 6».

Истории болезни

медицинская карта Анны Шидловой

Фото: предоставлено музейно-выставочным комплексом «Оборона и блокада Ленинграда», переснял Андрей Бессонов

Две истории болезни с пометками докторов, подшитыми изнутри анализами, направлением на рентген и длинными лентами температурных кривых сохранил сотрудник-регистратор Мариинской больницы. Этот человек проработал с документами всю блокаду и, понимая, что перед ним нечто ценное, не стал их списывать, а передал знакомому профессору медицинского факультета. Последний и подарил листы музею: оказалось, столь сохранные и полные материалы о работе докторов блокадного времени сложно найти.

медицинская карта Николая Никитина

Фото: предоставлено музейно-выставочным комплексом «Оборона и блокада Ленинграда», переснял Андрей Бессонов

Имя на первой карточке — Николай Никитин. Студент, 20 лет, родных нет, поступил в больницу имени Куйбышева — нынешнюю Мариинскую — днем 19 октября 1942 года с дистрофией третьей степени. «Эпилепсия — ?», «Учился в школе фельдшеров две недели», «Жалуется на общую слабость». На второй бумаге в графе «имя фамилия» записано: «Анна Шидлова». На Литейный проспект пришла самостоятельно днём 20 октября. Диагноз — истощение третьей степени.

Порядковый номер первой медицинской карты — 3042, второй — 3058: меньше чем за сутки к врачам обратились 16 ленинградцев.

Красная, синяя, чёрные линии в таблице «температура, дыхание, пульс» Никитина трое суток ползут вверх. Ещё неделю скачут от отметки к отметке, обрываются на десятый день — умер. Шидлову удалось спасти.

Фотография Варвары Мясоедовой

сестры Мясоедовы

Фото: предоставлено музейно-выставочным комплексом «Оборона и блокада Ленинграда», переснял Андрей Бессонов

Между двумя сёстрами сидит Варвара Мясоедова. Девушка окончила Ленинградский педиатрический медицинский институт, поступила в аспирантуру, а 22 июня 1941 года пришла готовиться к экзамену в Публичную библиотеку. Первой реакцией на сообщение о начале войны стала радость: теперь точно сдавать не придётся.

Этот снимок — даже не оригинал, а цифровая копия. Но всё равно пример того, как вокруг «непримечательных» (только на первый взгляд) горожан и их предметов выстраивается особенная история. Одноклассник героини Александр Фролов исчез в первую блокадную зиму — от него не было вестей, друзья не знали, жив ли. Объявился лишь весной 1942 года, встретился с Варварой. Они обвенчались в Князь-Владимирском соборе, подали заявление в загс и сыграли свадьбу летом 1943 года. Незадолго до праздника все гости и сами молодожёны сдали кровь, чтобы получить усиленные пайки и по-настоящему отметить.

Поздравление с рождением дочери

Автор: предоставлено музейно-выставочным комплексом «Оборона и блокада Ленинграда», переснял Андрей Бессонов
Для просмотра в полный размер кликните мышкой

Письмо, напечатанное на машинке, датировано 28 января 1944 года. Днём раньше сняли блокаду, а у Лели родилась дочь Галя. Отец ребёнка подбирал раненных на Дороге жизни и отвозил в город, мать работала в Райздравотделе на Малой Садовой. Там и познакомились.

Поздравление коллеги Лели писали вместе: «Вчера, вероятно, хотя и тяжело тебе было, вместе с нами слушала салют... Родная, … твоя дочурка родилась в исторический день — день побед». Дарительницей стала сама Галя — Галина Жукова. Она отдала в музей оригинал.

Ольга Минеева, специально для «Фонтанки.ру»

Читайте также спекпроект «Фонтанки»:

Невидимая блокада 25 блокадных музеев, которых нет на карте