«Суспирия»: ужасная подделка итальянского ужаса

29 ноября 2018, 14:47

Версия для печати

Tweet

В прокате — «Суспирия», новый фильм автора «Зови меня своим именем» Луки Гуаданьино. Он мог бы быть очередным триумфом режиссера, если бы не был римейком великой мировой классики.

Насколько Гуаданьино был обласкан прессой после премьеры «Зови меня своим именем», настолько же его подвергли показательной порке за «Суспирию». Хотя фильм был ожидаемым: один из самых техничных, легких, эстетских авторов современной Европы взялся осовременить нетленную классику, ужастик Дарио Ардженто, снятый в 1977 году. После «Большего всплеска» (само название которого отсылает к классике актуальной живописи, самой известной картине британца Дэвида Хокни — а в фильме есть еще визуальные цитаты из нее) и меланхоличного, почти антониониевского по стилю «Зови меня своим именем» имело смысл ждать от Гуаданьино многого. Что он переснимет красно-золотую «Суспирию» покадрово, перенесет статичные планы рассеченных тел, текущей крови и слепящей тьмы в цифре. Но Гуаданьино решил, что этого мало.

Он сильно изменил сюжет оригинала. Медленную, созерцательную ленту про шабаш ведьм в немецкой балетной школе Гуаданьино ускорил, раздробил на более короткие эпизоды, дополнил новыми сюжетными линиями. Единственное, что осталось нетронутым — общие очертания фабулы: американская девочка приезжает в Германию учиться танцам, в школе гибнут ученицы и происходят странные вещи.

Гуаданьино с самого начала подходит к материалу не самым выгодным и уважительным образом. Он как будто правит и уточняет арджентовский сюжет (в любви к которому при этом признается в каждом интервью). Уточняет характеры, реалии, детали. Что-то мало психологизма в образе главной героини, недоработал Ардженто. Ну-ка допишем ей конфликт с религиозными фанатиками-родителями. Что-то все слишком неясно в месте и времени действия. Ну-ка добавим реалий.

Сила фильма Ардженто — не в характерах и детальной проработке мотивов, времени и места действия. Она в яркости цветов, тягучести сюжета, отсутствии мотивировок и простых объяснений происходящего. Гуаданьино всю эту магию развеял. Странное стало бытовым. Условный баварский городок превратился в Берлин 1977 года, разделенный стеной. Фоном идет не мрак и атмосферные шумы, а новости о террористах из группировки РАФ, сидящих в тюрьме. Иногда эта «бытовизация» сюжета сделана изящно и тонко. Иногда — топорно и грубо — например, в линии, связанной с психоаналитиком, который пытается расследовать происшествия в школе. Ему Гуаданьино придумал бэкграунд с прозрачными намеками на нацизм и сложную историю отношений с властью.

Наконец, даже сам танец у Гуаданьино перестает быть абстрактным и загадочным, становится предельно ясным. Главная героиня признается прямым текстом в любви балетам Марты Грэм. Тильда Суинтон старательно играет портретную роль самого известного немецкого хореографа, Пины Бауш. Одним словом, Гуаданьино поставил сюжет на ноги, крепко привязал к земле, быту, историческим реалиям. Только материал сам по себе в этом не нуждался. Прелесть «Суспирии», как и любой фантастики — в отрыве от реалий, в абстракции. Не за чем в «Крике» рассуждать про Буша с Клинтоном, а в «Кошмаре на улице вязов» расставлять предвыборные биллборды Рейгана. Низко как-то, не тот уровень. Гуаданьино решил, что в самый раз — и превратил фантастику в быт.

При этом от некоторых — наиболее выгодных, как ему показалось — фантастических ходов решил не отказываться. Тильда Суинтон здесь играет три роли: хореографа Мадам Бланш, демоническую старуху Маркос и старичка-психоаналитика. Совершенно неясны в этом смысле мотивы такого решения: зритель, не читавший титров и википедии, этого просто не заметит. На Суинтон навалили столько пластического грима, что ее невозможно разглядеть ни в толстухе-монстре, ни в образе дедульки. Если хотелось показать мастерство перевоплощения — имело смысл всё же оставить какие-то узнаваемые актерские черты, а не смывать их начисто.

Фото: volgafilm.ru

С актерами Гуаданьино вообще сильно промахнулся. Для подобной затеи стоило иметь железобетонный состав, которому зритель по умолчанию доверяет, и чтобы не было сомнений, что каждый участник команды на своём месте. Чем объяснить выбор Дакоты Джонсон на главную роль? Гуаданьино решил сменить фамилию на Камикадзе? Очень хотел услышать пару пыльных шуток про «Пятьдесят оттенков», по откровенным ролям в которых широкая аудитория знает Джонсон? Думал таким образом привлечь падких на откровенные сцены подростков и эротоманов? Можно только догадываться.

Единственная стопроцентная удача «Суспирии» — во-первых, диссонирует с общим решением фильма. Во-вторых, ее мало кто заметит. В сюжетной линии, связанной с пожилым психоаналитиком, который хочет спасти учениц школы от ведьм, есть важный элемент. Жена героя пропала в конце Второй Мировой. Он много лет ее искал. И в решающий момент к нему является то ли ее призрак, то ли принявшая ее обличье ведьма. Играет ее Джессика Харпер, исполнительница главной роли в оригинальной «Суспирии» 1977 года. Ее появление на экране — не только трогательный оммаж фильму Ардженто, не только признание в любви. Срабатывает оно — для знающего актрису зрителя — как самое яркое свидетельство: «Суспирия» старая — оригинал во всех смыслах. Эта «Суспирия» — подделка. Так же напоминали об убожестве «Иронии судьбы. Продолжения» появлявшиеся на экране герои старой советской комедии.

«Суспирия-2018» только подтверждает величие «Суспирии-1978». Наглядно демонстрирует, что римейки снимать имеет смысл, отталкиваясь от грошовых вещиц. «Зеркало», «Персону» или «Красную пустыню» осовременивать нет смысла — они и так современны. Классика не тлеет — кто не знал, посмотрите «Суспирию» Гуаданьино и убедитесь.

Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру»