Борис Буткеев («Пневмослон», «Буткеев») : Мы никому не нужны, и это хорошо

08 июля 2018, 13:33

Версия для печати

Tweet

Нейромонах Феофан начал размножаться почкованием и открыл миру свою новую личность – развеселый проект «Пневмослон», где у руля стоят два человека – сам Лорд Пневмослон и человек в моднейших кроссовках и авиаторских очках. Совсем недавно коллектив выпустил свой первый альбом «Контрэволюция» (часть 1) , а сам Буткеев делает первые шаги в сольном творчестве.

- Я хотел бы сначала начать сначала. До знакомства с Лордом, до Феофана. Мы знаем, что Борис Буткеев – это псевдоним, а вот правда ли то, что ты из Краснодара? Какая-то информация вообще правдива?

- Все, что сейчас происходит – миф, даже мы живем в мифе, на самом деле. Поэтому все истории, конечно же, правдивы, из жизни, но некоторые немного оптимизированы под наши реалии

- Все равно ответил загадкой. Как давно ты занимаешься музыкой?

- С 10 лет.

- В каком виде это было представлено в 10 лет?

- Ну, я вырос в провинциальном городе, где особо с музыкой никто не дружил, и были некоторые неформальные объединения молодежи, которые, грубо говоря, группами воировали по городу. Поэтому в этом узком круге мы занимались музыкой. У нас была своя репетиционная база, которая вскоре переросла в некий дом молодежи. Собственно, там происходили все репетиции, первые концертные выступления, первые коллективы. С 10 лет мы все это делали.

- По звучанию это было на что похоже?

- Это был панк-рок.

– Твоя самая первая встреча с Лордом. Как это произошло, при каких обстоятельствах?

– Никодим познакомил. С Никодимом мы раньше занимались музыкой на одной репетиционной базе, то есть, в параллельных музыкальных группах. И очень хорошо дружили – было очень много совместных концертов. Наверное, сейчас не стоит никакие группы называть, потому что в этом нет смысла. Ну да, диджей, он нас и познакомил.

– И как вы поняли, что хотите что-то вместе делать?

– Ну, на самом деле, тогда мы еще не понимали, что мы будем что-то вместе делать, тогда мы занимались организацией концертов, а Феофан был в стадии развития проекта. Мы предложили «давай мы будем вместе держаться». Ну и собственно, потом это все переросло в большие мощные концерты, туры и в очень успешную до сих пор группу «Нейромонах Феофан».

– Твоя маска в «Пневмослоне» – вот эти вот авиаторские очки. Тебе не кажется, что закрытая личность сбивает контакт зрителя с артистом?

– Да нет, это не правда. Маска просто закрывает лицо, чтобы была некая загадка. Публика задает вопросы, мы отвечаем на эти вопросы. С удовольствием идем на автограф-сессии, на фотосессии, то есть, с этим никаких проблем нет.

– Маска дает какую-то дополнительную творческую свободу?

– Она дает анонимность прежде всего. Ты можешь спокойно передвигаться на улицах, не испытывая какого-то дискомфорта, и сохранять анонимность коллектива. Публике это интересно. Они знают, кто стоит за этим.

– Про творческую свободу я вот что имел ввиду – допустим, есть песня, которую петь с «открытым лицом» может быть страшно, а вот в маске – пожалуйста? То есть, будучи в образе, у тебя больше развязаны руки?

– Тут не руки… когда ты поешь с открытым лицом, то могут вылететь сопли и люди это увидят. А тут – в маске, можно хоть сморкаться, хоть что делать (смеется). На самом деле, это просто образ. И все. Никаких больше подтекстов в этом нет. То есть, это просто такой образ. Анонимный образ, который придуман в данном коллективе.

Фото: фото предоставлено представителем артиста

– Вчера я обнаружил такую проблему – когда гуглишь «борис буткеев слушать онлайн» вылезает все, что угодно про Высоцкого (псевдоним Борис Буткеев взять из песни Владимира Высоцкого – прим.ред) . А твое творчество я смог найти только через группу «ВКонтакте». Ты каким-то образом будешь с этим бороться? Может, как-нибудь изменить начертание никнейма?

– Нет, а зачем? Есть масса коллективов, которые не зацикливаются на каком-то названии. Есть американская группа RED. Они не думают о том, что в Гугле по поиску «red» они не на первых строчках… кому надо – тот найдет. Если это будет кому-то нужно, то люди это найдут. Если же, соответственно, это никому не нужно, то хоть ты индивидуальные слова подбери, которых вообще нет нигде… ну, конечно, «Пневмослон» или «Нейромонах Феофан» искать по запросам очень легко, но я об этом не думал, но думаю, что не буду я ничего менять, все будет так, как есть.

– «Буткеев» как коллектив – в каком он сейчас виде находится?

– В начальной стадии развития. Это некий эксперимент, экспериментальное творчество, которое сейчас выпущено на свободу. Идет глубокий анализ – кому нужно, кому не нужно, и не факт, что в данном эксперименте это найдет продолжение.

– Какие у тебя ориентиры в плане поэзии? Поэты, музыканты, которые на тебя производят впечатление именно как текстовики.

– Как текстовики… Маяковский, Высоцкий… кто еще? Да я на самом деле книжки-то редко читаю…

– А из современных музыкантов? Вот чтоб ты слышал новую песню и понимал, что текст крутой.

– Noize MC.

– Он не утратил угара, на твой взгляд?

– Я думаю, нет. Мне кажется, нет. Ну и, несомненно, Сергей Шнуров, это поэт с большой буквы. Даже если отбросить его нецензурную лексику, он – умнейший человек, который, конечно, очень круто складывает слова между собой.

– У тебя в голове наверняка есть идеальный план по «Буткееву». Идеальная цель – к чему бы ты хотел прийти?

– Идеальная цель… Все мы хотим, чтобы люди на концерты ходили. Какая еще может быть цель? Цель – поработить мир? Ну, это глупо. Ближайшая цель какая-то такая – чтобы народу это было интересно, были какие-то зацепки.

– Некоторые же говорят, мол, я творю для себя.

– Да ну, они [врут]. Не бывает такого. Ну, кто для себя? Ну зачем тебе нужно тратить собственное время, чтобы творить для себя? Это глупо. Просто многие боятся признаться, что я не могу взлететь выше репетиционной базы «Красного треугольника», вот и все.

Фото: фото предоставлено представителем артиста

– В каком состоянии находится российская музыка в данный момент?

– В отличном состоянии. Видно же. Сейчас многие музыканты собирают солд-ауты за пару дней. Отличное состояние музыки и на Западе, и у нас. Все движется. На самом деле сложно сказать, какое состояние в музыке. В 2007 было развито направление ска-панка, скейт-панка, поп-панка, собирались стадионы на Offspring, Blink 182. Но сейчас немножко другая схема, сейчас какой-нибудь клауд-рэп собирает стадионы, но это, опять же, просто ответвление музыки и то, что текущей молодежи интересно. То есть, старперы до сих пор ходят стадионами на какой-нибудь Deep Purple или еще на какие-то концерты.

– Почему вообще получилось так, что рэп победил рок?

– Да не победил он рок. И рокеры собирают хорошо, и реперы собирают хорошо…

– Ну, собирает в основном старая школа.

– Раньше то же самое – делилось… когда я жил в провинции был метал, был рэп. И одни фанаты дрались с другими фанатами. Ну сейчас да, сейчас никто ни с кем не дерется, сейчас параллельно все это движется, но есть также и метал, и хардкор, и грайндкор, и куча всяких ответвлений. И есть рэп, который из хардкор-рэпа превратился в клауд-рэп.

– Ты участвовал в таких разборках?

– Конечно участвовал, был интерес. Без этого никуда – любой провинциальный город в этих разборках просто жил. Жили от разборок до разборок.

– Какое самое тяжелое увечье ты оттуда вынес?

– И руки ломались, и ноги ломались, и голова… ломалась, но жив, слава богу.

– Как родители реагировали на эти твои увлечения?

– Да откуда же они знали-то?

– Ну как же – ты приходишь домой, у тебя сломана рука…

– Ну, упал с мотоцикла (смеется) или еще откуда-то. Никто, конечно, никогда не говорил, если бы мы все это рассказали, там всех бы пересажали. Вместе с родителями.

– Какие это были примерно годы?

– Годы? Сейчас скажу… 95… 97, где-то так.

– У «Пневмослона» есть песня: «Мы с тобою – надежда страны, [нафиг] мы никому не нужны».

– Хорошая песня.

– Да, мне тоже понравилась. Текст, я так понимаю, Лорда?

– Да.

– Насколько ты согласен с этой позицией, мол, мы простой народ и никому не нужны?

– Да на 100 процентов. А кому мы нужны-то?

– Почему так произошло в нашей стране?

– Да на самом деле, это, наверное, не только в нашей стране происходит. Вообще человек – это такой персонаж, что если он сам не приложит каких-то усилий, то ничего не произойдет, никто не будет за тобой бегать. В школьные годы за тобой бегают родители, потом – кусок универа они за тобой тоже бегают, ну а потом ты идешь в свободное плавание и зависит все от тебя. Хочешь достичь высот или карьерного роста – ты должен приложить усилия, а если нет, то никому ты не нужен.

– Грустно.

– Да почему грустно? Наоборот, это очень хорошо. Это хорошо, когда все зависит только от тебя. Ты чувствуешь, что тебе нужно что-то делать – открывать бизнес, пробовать что-то новое. Это очень хорошо.

– Что ожидать от «Буткеева» в ближайшем будущем?

– Эксперименты разные.

– Это будут синглы?

– Ну, скорее всего, да. Альбомы, как мне кажется, адекватность свою немножко потеряли. Никто не сядет слушать от начала до конца альбом, тем более, неизвестного исполнителя. Нужно именно цеплять синглами и смотреть реакцию слушателя на каждый сингл. Если народ воспримет какой-то сингл, то в данном ключе и нужно продолжать свое движение. Альбом, как мне кажется, это просто лишняя трата времени. И денег. И сил.

Беседовал Алексей Нимандов, "Фонтанка.ру"