«Когда Монеточку слушают люди за 20, у меня возникают вопросы»

06 июля 2018, 10:01

Версия для печати

Tweet

Президент фестиваля «Усадьба Jazz» Мария Сёмушкина рассказала «Фонтанке», как научиться понимать джаз, с чего начинать его слушать, где в Интернете найти новых музыкальных звёзд, и почему певица Монеточка — это «хайп» и «примитивное искусство».

— Сначала джаз был песней рабов, потом стал оружием в борьбе за равенство, еще позже — превратился в музыку образованных и богатых. О чем джаз сейчас? Для кого он?

— В прошлом году джазу исполнилось 100 лет — если брать за точку отсчета дату выпуска первой джазовой пластинки, 1917 год. Истоки этой музыки – не только в песнопениях, которые исполняли рабы на плантациях в США. Джаз, как в плавильном котле, возник в Северной Америке из множества элементов — африканских, европейских и чисто американских: народная песня, протестантские песнопения, бытовые танцы, духовые оркестры. Примерно век назад уже сформировалось ставшее теперь привычным звучание.

В Россию джаз пришел в 1920-е годы. Поэт и танцор Валентин Парнах 95 лет назад устроил в Москве первый джазовый концерт. Он привез из Парижа банджо, саксофон, ударные инструменты, еще непривычные для русского уха. А ровно 90 лет назад пианист Александр Цфасман впервые записал на пластинку джазовую композицию.

Вообще джаз немыслим без коллабораций, это не какая-то узкая форма. Существует джаз традиционный, мейнстрим, есть авангардный джаз, латиноамериканский, скандинавский. Есть джаз в коллаборации с хип-хопом, с классической музыкой. Направлений очень много. И сейчас существуют оркестры, исполняющие классический свинг, а есть музыканты, которые, используя джазовую основу, пишут электронную музыку.

Джаз — это музыка личностей. Джазовый музыкант — это очень высокая профессиональная планка. Он может работать в любом жанре, играть любую музыку — вместе с рок-, поп-, хип-хоп музыкантами, симфоническим оркестром.

— Как научиться понимать джаз? Есть какой-то лайфхак?

— Джаз непрост для восприятия. Эта музыка обладает такой сильной вибрацией, что либо ты ей созвучен, и она наполняет тело, разум, ведет тебя куда-то, либо этого совпадения нет. Некоторые люди не способны воспринимать музыку без прямой бочки или глубоких басов.

Слушать джаз можно только одним способом — просто отдаться ему и воспринимать всем сердцем, не пытаясь рационально понять. Джаз неминуемо преобразит вашу жизнь — наполнит энергией, развеселит или придаст настроение меланхолии. У этой музыки очень много эмоциональных граней. Джаз — это мы сами в лучшие наши часы, когда мы ощущаем душевный подъем, бесстрашие, откровенность. Так говорил Довлатов.

Фото: предоставлено фестивалем «Усадьба Jazz»

— Расскажите о вашей слушательской биографии. Как вы начали слушать джаз?

— Я была меломаном с юности, меня интересовала разная музыка, я во всем разбиралась. Сейчас зашел в iTunes и скачал любой альбом, а тогда надо было ездить на Горбушку, покупать диски. В годы моей юности было модно слушать Guns’n’Roses, Мадонну, Bon Jovi и Aerosmith. Но я всегда знала о музыке больше, чем сверстники, обращала внимание на исполнителей 1960-1970-х, King Crimson, например.

Мне часто встречались люди, которые знали о музыке больше меня. И я очень благодарна, что они показали мне, что любить этот вид искусства, разбираться в нем и иметь к нему отношение — это особая привилегия, это обогащает человека, как литература.

Джаз вошел в мою жизнь через музыкантов, с которыми я познакомилась на джазовом теплоходе в 2001 году. Это был не просто концерт, это было братство людей, которые собрались вместе, чтобы получать какое-то невероятное удовольствие. Я просто влюбилась в этот мир. Начала ходить на репетиции и с упоением наблюдать за тем, как артисты общаются между собой, как из нескольких людей и их исполнения складывается очень красивый пазл.

Потом случайно я оказалась в крупной компании, которая очень хотела провести джазовый фестиваль, почувствовала себя на своем месте. Помню, весь город был завешан щитами в стиле русского авангарда с огромным саксофоном. Сейчас джазовыми фестивалями никого не удивишь, а тогда ощущался огромный дефицит. Этой музыки, этих концертов не было. И когда я провела первый фестиваль, я поняла, что это дело моей жизни.

— Всегда ли оправдывались ожидания от музыкантов?

— У нас было огромное количество провалов, в том числе финансовых, когда мы привозили артиста и не могли собрать зал или окупить расходы. Часто музыкант в Европе дает прекрасные концерты, собирает залы, потом приезжает к нам, а публика его не понимает.

Мы отстаем от остального мира и сильно отличаемся — незнанием, неготовностью воспринимать новое, отсутствием элементарного музыкального воспитания. Часто в середине композиции люди встают и выходят из зала. Такого культурного бэкграунда, как у большинства американских, европейских слушателей, у нас нет.

В России, как нигде, большую роль играет популяризация музыки и реклама концертов. Надо приложить много усилий, чтобы люди купили билеты и пришли. Сходить на любимых звезд – это да. Но привычка постоянно посещать концерты как стиль жизни пока не сформировалась. Появляется новая, молодая аудитория, но она слушает модную музыку. Ей неинтересен джаз в чистом виде, важны коллаборации.

— Как вы выбираете музыку для фестиваля? Как оцениваете, кто соберет усадебный луг, а кто нет?

— На самом деле, всегда наудачу. Почти 15 лет со мной работает Елена Моисеенко, музыкальный директор. Мы с ней садимся и обсуждаем: давай вот это послушаем или вот это. Мы много ездим, ходим на концерты, выезжаем на зарубежные фестивали.

— Как посоветуете следить за развитием музыки? Из чего, например, складывается обычный день?

— Мне надо быть в курсе всех музыкальных тенденций в России, понимать дух времени. Сегодня мое утро началось с Монеточки. Мне нужно было понять, что такое Монеточка, почему про нее говорят, и почему она нравится моим детям. Недавно послушала новый альбом «ДДТ». Как минимум, пару раз в месяц хожу в консерваторию на классическую музыку.

Мой основной источник информации — Facebook. У меня в друзьях огромное количество музыкантов – русские, африканцы, латиноамериканцы. И я вижу: ага, везут выступать вот этого артиста, про этого говорят, а этого несколько раз перепостили.

Кроме того, я подписана на несколько музыкальных каналов. Есть замечательный канал в YouTube — NPR Music, который постоянно приглашает новых звезд, проект Sofar Sound. Часто просто включаю автоматический подбор похожих исполнителей и смотрю новые имена.

В течение дня музыка все время звучит фоном, причем разная. Постоянно появляется невероятное количество новых интересных, талантливых музыкантов, и мне нравится быть подключенной к этому не иссякающему источнику.

— А что вы поняли о Монеточке?

— В целом, это примитивное искусство с простой формой слова, простой музыкальной формой. И за счет этой простоты оно так привлекает. Маленьких девочек, наверное, Монеточка может цеплять, но, когда слушают люди за 20 или за 30, у меня возникают вопросы. Мне кажется, это такой однодневный продукт, хайп. Понятно, что это пройдет. Но очень важно эстетическое воспитание подростков, детей, важно показывать им качественную музыку, чтобы они понимали разницу.

— В Европе организаторы джазовых фестивалей сталкиваются со старением аудитории. Как изменилась публика «Усадьбы Jazz» за 15 лет?

— Поклонники джаза всегда были, есть и будут. Людей, которые стали интересоваться этой музыкой благодаря «Усадьбе Jazz», стало больше. Другой вопрос, что часто люди приходят на фестиваль, потому что это модное, красивое событие. Не факт, что потом, в течение года, они пойдут на джазовый концерт. Аудитория оупен-эйров и концертов отличается.

С другой стороны, постепенно публика все-таки узнает новых, современных артистов, джазовых клубов стало больше. Нельзя сказать, что это направление развивается в бешеном темпе. Всегда будет существовать культура потребления простой, однодневной музыки. И будут люди, которые пишут сложную. Они всегда в меньшинстве.

— В этом году на московском фестивале было шесть сцен, а в Петербурге будет три. Почему? У нас меньше любят джаз?

— Просто меньше людей живет в городе. Я очень люблю Петербург. Всегда радуюсь, когда приезжаю и вижу прекрасные и умные лица, много мыслящей молодежи. Здесь публика гораздо более музыкальна, открыта и не так избалована, как в Москве. В Петербурге мы всегда позволяем себе сделать программу чуть-чуть более сложной, чем в столице.

— Доходы и в Петербурге, и по всей России падают. Это чувствуется?

— Безусловно. На самом деле нам непросто выживать в это время, но очень хочется развивать проект дальше, несмотря на экономический спад. Фестиваль очень востребован в регионах. И я бы хотела, чтобы мы и дальше приходили в новые города.

Фото: Роман Стецков; предоставлено пресс-службой фестиваля

— Что будет в этом году в Петербурге?

— Мы сделали три сцены и несколько тематических площадок. На главной сцене выступит звезда британской соул-музыки Джосс Стоун. Еще одна сцена посвящена современному джазу. Приедет BigYuki — американец японского происхождения, играющий абсолютно футуристическую музыку. Выступит квартет из Норвегии Rohey. Наконец, на малой сцене мы вспомним эпоху рокабилли, пятидесятые годы. Будет много танцев с группой «Мистер Твистер», Sweet Hot Jazz Band. Всё это, конечно, невозможно было сделать без наших друзей и партнёров.

Но «Усадьба Jazz» — это не только музыка. Мы приглашаем и художников, и рестораторов, и дизайнеров, проводим лектории. Выстраивается целый город, где очень много всего интересного. Вообще, «Усадьба» — это уникальное российское явление. Мы первыми создали фестиваль семейного отдыха, у нас впервые появилась детская площадка. Акцент на семью для нас очень важен. Мы — про новую философию жизни, про то, как дарить людям праздник.

— К вам опять приедут грузины — Mgzavrebi. Вы неравнодушны к этой музыке?

— У грузинского народа фантастическая музыкальная культура. И сколько ни слушаю, не перестаю восхищаться полифоническим пением. Тем более у группы Mgzavrebi оно положено на такие заводные ритмы. Грузины, которых я слышала, всегда вызывали восторг.

Антонина Асанова, «Фонтанка.ру»