Семен Альтов: «Юмор 1980-х снова актуален»

24 марта 2018, 11:17

Версия для печати

Tweet

Круг замкнулся: юмор тридцатилетней давности снова звучит злободневно. Об актуальности старых шуток, знакомстве с Путиным и новой пьесе в преддверии творческого вечера 2 апреля в Театре на Васильевском «Фонтанке» рассказал сатирик Семен Альтов.

— В апреле у вас пройдет творческий вечер «Вчера = сегодня = завтра». Почему вы ставите знак равенства между этими словами?

— Недавно в Новосибирске достал два рассказа, написанных в 1980-е. Реакция зала была такая, будто написал их вчера. «Чужой пассажир» — о том, как человек прибегает на вокзал, к своему вагону. Проводница, рассмотрев билет, говорит: «Ваш поезд ушел, бегите, разбирайтесь с бригадиром». И весь рассказ человек бежит вдоль состава от бригадира к проводнице, туда-сюда. Пассажиры, ревизоры добродушно обсуждают происходящее, не видя ничего дикого. Государственная машина по-прежнему перемалывает человека.

Или известная в свое время «Черта». Дети провели на асфальте черту мелом. Рядом остановился человек в рубашке с закатанными рукавами, закурил. Ткань с изнанки была красной, казалось, что на руке красная повязка. Подходит человек и спрашивает: «А можно пройти?» Тот удивляется: «Куда?» — «Туда, за черту». — «А если я скажу нельзя, вы что, не пойдете?» — «Ну, я подожду, пока разрешат проход»… Так мы устроены, если черта, и при ней кто-то с повязкой, значит, пересекать нельзя. Лучше переждать.

— Но хотя бы что-то изменилось с 1980-х.

— Внешние атрибуты: ваш диктофон, как и во что мы одеты, машины, мобильники. Жизнь стала комфортней, безусловно, но стала ли она легче? Вещи требуют затрат, ухода и содержания. То ли мы приобретаем вещи, то ли они нас. Все силы тратятся на то, чтобы получать от жизни удовольствие.

— А герои в ваших рассказах за последние 30 лет изменились? Даже имя Путина в одной из историй звучало.

— Про Путина была одна старая шутка, хотя история — абсолютная правда. Это было давно, когда Путин только возглавил страну. Шел концерт, посвященный Дню милиции, в Москве, в концертном зале «Россия». Выступали все москвичи, из Петербурга я был один.

Концерт заканчивается, все спускаются вниз, на банкет. Москвичи, естественно, окружают Путина, главу государства. Шепчут, шутят, чокаются. Я стою в стороне, никому не нужный, выпиваю. Когда Путин уходил, он увидел меня. А мы действительно были знакомы во времена Анатолия Александровича Собчака. Я тогда был более менее заметной фигурой в городе. Путин остановился, мы расцеловались, и он ушел.

После этого московская тусовка, которая до того не видела меня в упор, — все кинулись ко мне целоваться. Как я говорю, они решили, что власть передается через поцелуй.

— Когда было легче писать, в советское время или сейчас?

— Одно с другим никак не связано. Хотя, я понимаю, что со временем мозг должен начать бастовать, но пока голова работает, я пишу. В сентябре, тьфу-тьфу-тьфу, состоится премьера пьесы в Театре Комиссаржевской. Это не мой жанр, но ничто так не молодит, как занятие не своим делом.

— Что это будет за пьеса?

— Так я вам и расскажу. Название интригующее — «Скелет в шкафу».

— В прошлом году анонсировали вашу пьесу в Театре на Васильевском.

— Было дело. Увы, постановка сорвалась.

— Почему?

— Не знаю. У режиссера что-то не заладилось, и он дипломатично исчез. Ну, я дипломатично не стал его искать. Надеюсь, в этот раз все будет иначе. Надо, чтобы театральных людей зацепило.

— В Театре Комиссаржевской «зацепило»?

— Руководителя театра Виктора Новикова — да. Идет подбор актеров. Сергей Рост будет ставить.

— Почему вы не шутите на политические темы?

— Я пытался. Не получается. Несмотря на мрачность физиономии и голоса, я человек не жесткий. Есть недостаток. Хотя сейчас, в принципе, политического юмора не так уж и много.

— Страшно?

— Может быть, и страшно. У нас четкая позиция: кто не с нами, тот против нас. Хотя само слово «инакомыслие» мне нравится. Значит, это люди мыслящие, да, «инако», но мыслящие. Когда собирают вместе инакомыслящих, в результате может родиться что-то неожиданное и полезное. А когда все единодушны, никто не возражает, есть опасность сделать что-то не то. Нашей стране есть что вспомнить.

— Вы говорили в интервью, что с каждым годом жизнь становится сложнее. Это как проявляется?

— С возрастом приоритеты меняются. Раньше радовали на полках книги, книги, книги. Сейчас смотрю – лекарства, лекарства… И на душе сразу спокойнее.

А жизнь, конечно, у всех она разная. Шел 8 марта по улице и видел, как много осталось непроданной мимозы. У людей не было лишних денег, чтобы поздравить близких, знакомых женщин. На еду, на одежонку почти все уходит, на подарки не остается. Про себя не говорю, но у серьезных звезд примерно на треть упала посещаемость по тем же причинам.

— Из молодых юмористов вам кто-то нравится?

— В Comedy Club Гарик Харламов — комик от Бога. В целом, выступления молодых стали смешнее, намного кучнее, если выражаться терминами из области стрельбы. Другое дело, что в 1980-е фразами Жванецкого люди разговаривали. У меня были рассказы, которые знали наизусть. Значит, что-то важное в них было, раз оставалось у людей в голове. Сегодня то, что ребята делают, очень смешно. Но вспомнить что-то из их выступлений сложно. Хотя такая задача и не ставится.

Фото: предоставлено Семёном Альтовым

— У вас есть страница на Facebook. Вы сами ее ведете?

— Нет, шарахаюсь от этого всего. Видимо, возрастное. Человек ленив и с годами экономнее тратит остаток отпущенного: если можно что-то не узнавать, давайте не будем. Здоровее останемся. Facebook вести мне помогают.

— Вы ездите на метро, на общественном транспорте?

— В метро часто езжу. Но я не такая уж звезда. Я не Басков. Иногда меня узнают, по лицу уже редко, чаще по голосу.

— Были какие-то неожиданные реакции при встрече?

— Как-то мы с женой были в Сочи, взяли машину и поехали в Абхазию. Переход непонятной границы занял два часа. Стоим на площади, ждем. Подходит разбитная женщина. Широкая улыбка. Говорит: «Час езды, море, чача, танцы. Не пожалеете!» Жена немного повысила голос, мол, оставьте нас в покое. Подходит вторая и говорит первой: «Ну видишь, это москвичи. Питерцы, они тонкие, интеллигентные…» И тут первая делает стойку, кидается ко мнес криком «Альтов!». И говорит жене: «Отпусти его со мной на два дня. Ну отпусти! Ему ничего больше ничего сочинять не придется, поверь!». У меня до сих пор на столе лежит ее визитка. И я говорю жене: «Если что, Тамара ждет».

— Вы давно не издавали новые книги.

— Сейчас издание книг теряет смысл. Все уходит в интернет. У меня есть одна законченная история. Называется «Там, где пересекаются параллельные прямые». Путешественники проезжают разные городки: в одних люди спят, в других врут, в третьем свое Лох-несское чудовище. Надо подумать, может, сделать рисунки к тексту и тогда напечатать. Поживем — увидим.

Антонина Асанова, «Фонтанка.ру»