Архитектура без сценария: музеи блокады обсудили будущее

18 января 2018, 09:25

Версия для печати

Tweet

В Зале Совета Эрмитажа 17 января два музея блокады — старый и новый — выясняли отношения. Получилось запутанно. За дискуссией наблюдала «Фонтанка».

Пока непонятно, как распределятся полномочия между двумя заведениями, и куда переедет музей блокады в Соляном переулке на время ремонта.

Михаил Пиотровский как президент Всемирного клуба петербуржцев и председатель петербургского отделения Российского исторического общества (не путать с военно-историческим обществом Мединского) в среду вечером собрал в эрмитажном Зале Совета кворум. За одним столом оказались те, от кого зависит судьба старого и нового музеев блокады, и городская общественность в лице режиссёров Александра Сокурова, Андрея Могучего и других культурных деятелей.

В Петербурге сложилась парадоксальная ситуация: музеев блокады вот-вот будет два. Один, Музей обороны и блокады Ленинграда в Соляном переулке, 9, начал работать ещё во время войны и официально открылся в 1946 году. Затем был закрыт на волне «ленинградского дела» и возродился в перестроечные времена, но в «урезанном» формате. Сейчас учреждение стеснено, так как вынуждено делить здание с Минобороны, которое не желает выселяться. Второй музей, могущественный комплекс на Смольной набережной только собираются создать по проекту Никиты Явейна. Официальной датой открытия назван 2019 год, но обсуждаются и более поздние сроки.

Михаил Пиотровский, начиная встречу, напомнил тревожные новости: музей в Соляном должен скоро закрыться на ремонт. «Я думаю, что нам всем нужно твердо сказать, записать, десять раз добиться гарантии, что Музей обороны как исторический музей в Соляном городке будет сохранен, — отметил глава Эрмитажа. — Нужно приложить все усилия, чтобы он развивался, чтобы он вернулся в помещения, потому что он сам по себе — памятник блокады».

В отношении нового музея Пиотровский предложил расставить акценты: о чем в большей мере сейчас важно сохранить память — об обороне или о блокаде: «В одной линии стоят Сталинград, Ленинград, Курская дуга — а в другой Хиросима, Дрезден и Ленинград». Пиотровский предложил обратиться к опыту мировых музеев, самым известным из которых является израильский «Яд Вашем».

«Обороняющийся город»

Никита Явейн в деталях представил проект своей студии: «Мы сразу выбрали для себя эмоциональный фон и даже сделали некую чистку рядов — допущены были те люди из мастерской, в семьях которых блокада имела особое значение».

Здания должны стать частью парка. Основной подъезд транспорта будет осуществляться с набережной, но главный  вход расположится со стороны Смольного. Хотя в принципе входов будет много, как и функций у музея. А вот единого для всех посетителей маршрута не будет.

Выбранное место архитектор охарактеризовал как «выразительное и свободное». «Можно сказать, что это некий курган, где стоят мемориальные сооружения и деревья, но для нас главное прочтение — это обороняющийся город. Когда дома «обороняются», они выстраиваются в круг, как люди, — спиной к спине».

Фото: скриншот с сайта studio44.ru

По идее «кургана» «прошелся» профессор Академии художеств, а ранее, — главный художник Петербурга Иван Уралов: «Мне кажется, неудачно выбрано место. Мы сейчас говорили, что создадим новый парк. В плоском городе Петербурге. Насыплем курган. В центре города, — чеканил он. — Мы угробили Приморский парк Победы — со стадионом, с застройкой, — парк, который создали ленинградцы в память о Победе. Теперь, как бы немножко «отмазываясь» от того, что мы натворили, давайте посыплем голову пеплом. Курган, помимо Пулковских высот, в Петербурге — странно».

Блокада — это про умеренность, а не про размах и пафос, считает Уралов. При этом саму ситуацию, когда архитектурный конкурс проводят прежде, чем определиться с идеей и концепцией, он считает нонсенсом. «Давайте рассуждать, что мы создаем — музей или очередной монумент? По сути, на мой взгляд, монумент. Тогда будем справедливы: есть еще монумент героическим защитникам Ленинграда. Он иной по архитектуре, но по сути своей идентичен предлагаемому. Отнять у одного монумента его достоинства и повторить в другом районе города — для меня это странно», — рассуждал архитектор.

Уралов предложил необычный выход из ситуации — поменять местами музей блокады и судебный квартал: «В таком случае мы соединили бы властные учреждения в одну цепь и сохранили бы цепь парков с вмонтированными в них объектами культуры».

Архитектор Михаил Мамошин, проигравший в конкурсе Никите Явейну, добавил, что высота зданий в этом месте не должна превышать 21 метр — иначе окончательно испортится вид на Смольный собор. До сих пор не существует протокола решения жюри, где был бы зафиксирован итоговый выбор проекта, подчеркнул Мамошин: «Мы имеем протокол только первой части, когда были определены четыре победителя, прошедших в следующую стадию».

Два выхода для Музея блокады в Соляном

Пока архитекторы и художники спорили о форме, музейщики обсуждали содержание. Директор музея в Соляном Елена Лезик рассказала, что на сегодняшний день вверенное ей учреждение «выживает». Музей, созданный после войны, занимал порядка 40 тысяч квадратных метров, а нынешний располагается на 1100 квадратах. Это и экспозиционный зал, и фондохранилище, и служебные кабинеты.

Проект капитального ремонта здания в настоящее время проходит экспертизу, а к самому ремонту приступят, собственно, в апреле. До этого музей должен перевезти фонды и экспозицию в некие помещения, которые комитет по культуре пока не подобрал.

Фото: скриншот с сайта citywalls.ru

Проблемы музея можно было бы решить путем его расширения за счет этажей, занимаемых в том же доме Министерством обороны. А возможно, даже прирастить новыми зданиями в пределах Соляного городка, можно было понять из речи Лезик. Но военные просят взамен новое здание с лабораториями и бассейном 15-метровой глубины для подводных испытаний. К тому же часть помещений — в плохом состоянии. Поэтому был бы более предпочтительным другой вариант расширения — за счет нового музея.

«Когда появилась и приблизилась к реализации идея некоего нового музейного пространства, Музей обороны возликовал: казалось, что это все будет построено для размещения фондов, которых насчитывается более 50 тысяч единиц хранения, — отметила Елена Лезик. — Чтобы нормально разместить экспозицию, расширить и пополнить штат, который на сегодняшний день насчитывает только 40 человек. О каких-то серьезных научных работах можно было бы говорить только в контексте выхода в новое музейное пространство. И вот грядет светлое будущее, но вопрос, будет ли это два учреждения или все-таки одно — открыт».

Историк блокады, председатель экспертного совета по созданию музейно-выставочного комплекса Никита Ломагин полагает, что никакого искусственного противопоставления старого и нового комплекса быть не должно: «Наша обязанность — этот музей (в Соляном — Прим. Ред.) сохранять и развивать». Важнейшей частью нового проекта историк считает Институт памяти и образовательный центр, где будут собраны документы из самых разных архивов — российских, немецких, американских, британских. Основой временной экспозиции Ломагин видит «материалы личного происхождения», дневники. И первой выставкой может стать презентация материалов, которые собрали Даниил Гранин и Алесь Адамович для «Блокадной книги».

«Огромное и новое» и «маленькое старое»

Концепцию наполнения нового музея впервые обсудили 20 декабря на заседании его экспертного совета, сообщил глава АО «Центр выставочных и музейных проектов» (ответственно за строительство на Смольной набережной) Сергей Важенин. «В состав совета мы пригласили ведущих специалистов в области истории, музейного дела», — уведомил он.

Как раз это заседание вызвало вопросы у доктора исторических наук, профессором РГПУ им. Герцена Юлии Кантор. «Голосование за экспертный совет произошло только в конце заседания, — пояснила Кантор. — И по странному стечению обстоятельств во главе совета два человека из трех являются штатными сотрудниками акционерного общества». Ситуацию вокруг Соляного городка Юлия Кантор назвала «тупиковой в лучшем случае», поддержав Елену Лезик в мнении, что музей нуждается в новых помещениях.

Дискуссия развивалась. О своем непонимании того, почему диалог с Минобороны становится непреодолимой преградой, заявил историк архитектуры Владимир Лисовский. Выбор нового места он не одобрил, сказав, что в городе есть «намоленные» места, где реализовать подобный проект было бы логичнее. Начальник отдела межмузейных коммуникаций Государственного Эрмитажа Ивана Корнеев предположил, что, если построить «огромное и новое», оно так или иначе погубит «маленькое старое». «Соляной переулок теперь принадлежит армии — слушайте, но он же принадлежит нашей армии, а не американской. Мы не можем с ней договориться?» — задал он риторический вопрос.

Замгендиректора Центра выставочных и музейных проектов Милена Третьякова, ранее занимавшая пост замдиректора музея в Соляном переулке, дала понять, что не питает оптимизма по поводу передачи недвижимости Минобороны, назвав её состояние «ужасающим» (на что Елена Лезик возразила, что так можно говорить не обо всех помещениях). «Всегда лучше иметь новые комфортные фондохранилища, в подвале хранить графику — это катастрофа, — рассудила Третьякова. — Когда мы задумывали эту концепцию, мы предполагали, что в конце концов, когда все достроится, мы наши коллекции, усилия объединим».

Чем дальше – тем больше создавалось впечатление, что дискуссия уперлась в вопрос о количестве хозяек на кухне. Это подметил профессор Российской академии художеств Никита Фомин: «Спор идет об организационной структуре. Соляной городок обязательно должен остаться и развиваться. Чем больше будет точек в городе для сохранения памяти, тем лучше. Другое дело — как это все будет управляться. И мне кажется, что вот эти кадровые внутренние противоречия сейчас и являются основным предметом спора».

Михаил Пиотровский подвёл итоги встречи афористично: «Есть архитектура, у которой нет пока сценария». Глава Эрмитажа предполжил, что в городе может существовать и поддерживать друг друга целый «архипелаг» музейных объектов, хранящих память о блокаде, среди которых блокадная подстанция и Левашовский хлебозавод. И намекнул, что дело еще может повернуться неожиданной стороной.

«Ситуация в Соляном городке — памятник преступлению нашей армии, потому что появилось большое количество приватизированных помещений, из-за этого все так сложно. Решить этот вопрос можно. У Александра Николаевича (Сокурова – Прим. Ред.) на последнем Совете по культуре была небольшая перекличка с президентом, которую не все услышали. Письмо мы напишем, и есть некоторые возможности для развития».

Алина Циопа, «Фонтанка.ру»