Неизбежность финала: «Маленькая жизнь» Ханьи Янагихары

21 ноября 2016, 14:49
Версия для печати Версия для печати

В издательстве Corpus выходит роман-финалист прошлогоднего Букера, ставший в России самой ожидаемой переводной книгой 2016 года – «Маленькая жизнь» Ханьи Янагихары. Обозреватель «Фонтанки» объясняет, почему далеко не всякий, возможно, захочет дочитывать ее до конца и почему это непременно стоит – а точнее, придется – сделать.

На сегодняшний день о «Маленькой жизни» Ханьи Янагихары написано и сказано уже так много, что говорить о романе в целом, с одной стороны, нет особой необходимости, а с другой, не очень-то получается о нем говорить. Эта книга обнаруживает в каждом отдельно взятом читателе такое количество болевых точек, пробуждает столько навязчивых воспоминаний, вскрывает самые старые, вроде бы давно зарубцевавшиеся раны, что адекватно объяснить – с какой угодно точки зрения, – о чем же все-таки роман, практически невозможно. Кто бы и что ни сказал о «Маленькой жизни», окажется по-своему прав, но при этом приоткроет лишь свою персональную правду.

Для кого-то это книга о насилии, и оспаривать или осуждать эту точку зрения совершенно бессмысленно. Для кого-то это история пронзительной, всепоглощающей, невыносимой любви. Кто-то скажет, что это, возможно, первый в мировой литературе роман, где дружба – не вспомогательный сюжетный инструмент, а основной объект рассмотрения, сложный и невероятно запутанный комплекс эмоций, страхов, надежд. В итоге каждый смотрится в этот роман, как в зеркало, и непременно видит что-то свое.

 



Фото: предоставлено издательством Corpus

Поэтому говорить я буду не о романе, не о том, чему он, как мне кажется, посвящен, а попробую сказать несколько слов о том, где и когда он заканчивается. Тех, кто боится спойлеров, сразу хочу успокоить: я ничего не буду раскрывать, я даже имен героев называть не стану – если вы не прочли книгу, они все равно ни о чем вам не скажут.

В «Маленькой жизни», на мой взгляд, два четких, совершенно разных и отдельных друг от друга финала. В книге семь глав, шесть из них вполне тянут на самостоятельные новеллы, и первая ощутимая точка поставлена в конце предпоследней главы «Дорогой товарищ». История здесь фактически завершается, чему предшествует серия наэлектризованных эпизодов, уровень напряжения которых растет по мере приближения к кульминации и, как нам кажется, развязке. В конце «Дорогого товарища» Янагихара выстраивает завершение идеальной романной композиции. Читатель приходит к долгожданному катарсису. Кто-то рыдает (лично я рыдал – так сильно, что временами терял способность видеть), кто-то надолго погружается во внутреннюю тишину, кто-то ищет возможности выговориться. В любом случае – невероятное облегчение от осознания того, что все очевидно закончилось, заставляет на некоторое время притормозить, отложить чтение, оттянуть момент прощания с книгой, с теми пятнадцатью – или около того – страницами, что тебе остались. Ты знаешь наверняка, что там больше ничего уже не произойдет. Здесь попросту больше нечему случиться: остается самая короткая глава, вроде бы и не глава вовсе, а так, постскриптум – на этом, кажется, вообще можно остановиться. Но в этом случае ты прочтешь совершенно другой роман – вне всяких сомнений, один из высочайших образцов литературы, но это будет совсем не та книга, которую писала Янагихара.

Потому что дальше Янагихара несколькими штрихами разрушает все то, что тебе показалось, что ты сам себе напридумывал, поменяет твое представление о том, что за книгу ты прочитал. То, что казалось развязкой, на поверку оказывается лишь временной разрядкой. То, что виделось последним элементом замкнутой цепи, финальным отрезком кольца, оказывается лишь очередным витком спирали. Потому что жизнь, неважно, маленькая она или большая, – это именно спираль, где все, случившееся раньше, однажды повторится вновь. Тебя будет нести по сужающимся кольцам к неизбежному финалу, повлиять на который ни ты, ни твои друзья или враги на самом деле не способны. И однажды на одном из витков движение просто оборвется – не важно, случится это по твоей собственной воле или просто случится само собой.

У жизни нет композиции, она не заканчивается логически; во всяком случае, ее логика как правило в корне отличается от логики общечеловеческой. То же самое и с этим романом. Пятнадцать страниц назад вам казалось, что ну вот теперь-то все закончилось? Вам казалось, что здесь попросту больше нечему произойти? Отчасти вы правы – больше ничего не произойдет. Точнее, лично вы больше ни в чем не будете участвовать. Вы будете лишь смотреть на серию обрывочных картинок и в очередной раз убедитесь, что жизнь несправедлива. А значит и литература справедливой быть не должна.

При том что внутри самой главы практически ничего не происходит, она напоминает фотоальбом с серией моментальных фотоснимков, пунктирная линия еще нескольких прожитых лет. Нам не откроют неожиданной или хоть сколько-нибудь новой правды о людях, про которых нам и без того известно, пожалуй, слишком много. Фактически нам просто покажут и очень сжато, конспективно расскажут, чем все закончилось после того, как все закончилось. Кто и когда умер. Кто и чем жив.

И именно здесь, когда наконец откроется подлинный авторский замысел, вам станет по-настоящему больно – еще больнее, чем было до сих пор. Вы будете подавлены и обескуражены, вы будете думать, что без вот этих пятнадцати страниц в конце можно было обойтись. Так оно и есть – можно было. Однако наши личные планы и предпочтения крайне редко совпадают с планами творца – что бы вы под этим словом ни понимали. В конце любого пути, будь то финал романа или ваша собственная смерть, вам предстоит встретиться лицом к лицу с подлинной правдой, как правило, не имеющей ничего общего с вашими ожиданиями.

И даже если вы с этой правдой не согласны, вам придется ее принять.

Ханья Янагихара, «Маленькая жизнь». Corpus, 2016. Перевод с английского А. Борисенко, А. Завозовой, В. Сонькина

Сергей Кумыш, специально для «Фонтанки.ру»

Проект "Афиша Plus" реализован на средства гранта Санкт-Петербурга

Символ власти от Возрождения до Хусейна. Эрмитаж отреставрировал и показывает «Вавилонскую башню»

В Аполлоновом зале Зимнего дворца до 2 июня можно посмотреть небольшую, но интересную выставку «… и сделаем себе имя...». Она знакомит с итогами реставрации картины «Вавилонская башня», привезенной после Великой Отечественной войны из Германии, а также с экспонатами, раскрывающими канонический сюжет с разных сторон. Помимо самой работы, доселе неизвестной широкой публике и изображающей башню не такой, как обычно, посетители музея узнают, где Вавилонская башня стояла в реальности, как выглядела на самом деле, и почему в XVI-XVII веках в Европе на нее распространилась такая мода, что башню можно было увидеть в каждом богатом доме.

Статьи

>