Уездному истеблишменту такой Поролон не нужен

26 октября 2016, 15:36

Версия для печати

Tweet

NAMEGALLERY привезла тот ART, что не налезает на вкус петербургской бизнес-элиты. Ведь у художника Поролона работы без золотой рамы, так что его на Неве не продать. Галеристам нужны небоскребы, но тут уже мы не позволим.

Редкие обратные казусы, когда образованные и крайне обеспеченные окружают себя современным искусством, лишь подтверждают фобии их собратьев по финансовому весу. Все же родилось напротив той могучей золотой рамы, которую в детстве мы все однажды видели в музеях. С тех пор она и является для большинства людей советского прошлого картиной прекрасного. А время, как известно, разделило нас на скоробогачей и отнюдь. Первые определяются по внешнему богатству, но если точнее – по чекам из арт-салонов.

Ее дело, что ровно в 19:00, 26 октября NAMEGALLERY, что на углу Большой Конюшенной и одноименной площади, открывает выставочный сезон показом своего рода знакового московского художника Сергея Шеховцова. Он же Поролон (отчего творческий псевдоним таков – «Фонтанка» не покопалась, тем более, что самому придумывать ассоциацию, глядя на работы, – занятнее).

Очень хорошо женится с данным взглядом и название этого арт-шоу – «Слова, которых нет». Конечно, Поролон думал о чем угодно, но никак не подталкивал «Фонтанку» на сарказм в пользу петербургского истеблишмента. Кураторское введение, подготовленное искусствоведом Русского музея Екатериной Андреевой, тому классическое, но все же медленно впитываемое доказательство: «… то цикл графических листов и девять скульптур из пластика, фибергласа, металла, дерева. Вероятно, выбор материала связан со спецификой предмета изображения – слов-кодов, символов и знаков, знакомых всем и каждому. Размышление о смысле слова, его ценности и хрупкости, отсылает автора и к библейскому первоисточнику – вначале было Слово /…/ и к эксперименту XX столетия, опытам Маринетти… ».

Если вам эти соотношения близки, то вы зашли не на ту интернет-страницу. Автор предлагает петербуржцу, не отягощенному бизнес-активами и рассуждениями о разнице между греками и эллинами, взглянуть на работы столичного мастера врасплох.

Наверное, понятно, что работы столичного мастера – это метафора о нашей свободе – кусочке сыра, засунутого одним концом в мышеловку.

Автор: "Фонтанка.ру"
Для просмотра в полный размер кликните мышкой

Мы же – о деньгах, за которые не можем свободу этого Поролона купить. Он начинается от 10 тысячи долларов. Это нормально, мы же не крякаем от ценообразования на рынке конвейерных иномарок. И примитивная логика поворачивает нас в сторону тех, кто может себе позволить «поролонов».

В эпоху развитого соцреализма взрослое поколение жило друг с другом вровень. Нас всех водили по музеям строем, не докучая смыслом строгим. И оттуда мы вынесли испуг искусственного масштаба – абсолютную память, что стоящая картина всегда висит в золотой раме. Шли годы. И вещи тех, кто в совершенстве воспользовался удобствами буржуазной революции, стали неотличимы от ненашинских. Но есть одна штука. Не штука, а эволюционный признак, ныне стремящихся к аристократизму.

И газон в их особняке выложен англичанином, и над архитектурой норвежский строитель подумал, и мебеля внутрь затащили из Италии. Винный погреб, холодильник для мехов, сервиз хрустальный. И не без ночного горшка в цену трех полотен из залы. Но рамы на стенах, рамы зато золотые. Вот такое материальное воплощение точной фразы нашего бывшего бога Ленина: «Из всех искусств для нас важнейшим является кино и цирк».

Автор: "Фонтанка.ру"
Для просмотра в полный размер кликните мышкой

Так что я плохо понял, кому из потенциальных покупателей адресованы слова той же Андреевой, матерого специалиста Русского музея: «Наша надежда – веревка с разлохмаченными, перетершимися концами, или радужный фонтанчик пены, вырвавшийся из банки энерджайзера. Наш отдых – пестрое граффити на бетонном заборе, за которым виднеется одинокая пальма, и это, разумеется – rest, одновременно и все, что нам осталось-досталось». Продолжать?

Наивный подумает, что секрет «зачем» прячется в работе над клиентом. Увы, легче революционной рукой загнать человечество в счастье, чем перевоспитать самодостаточного. Мифология той самой рамы или полок в потолок, на которых теснятся дорогие переплеты, только для того, чтобы быть, уже стала историческим фактом, духовной истиной, если хотите. Хотя она все же мельче от приятности Луи Витона ценой в того же Поролона.

Галереям в Петербурге дурно. По сравнению с кипучестью Москвы, у нас арт-захолустье. Если галеристы хотят на стратегической дистанции продавать современное искусство, нужно заняться искусственным конструированием модного стереотипа поведения. Как со швейцарскими часами, что лишь формально нужны для подтверждения времени.

- А на какие деньги, товарищ Маяковский, вы ездили в Америку?!
– На ваши, товарищи, на ваши, – отвечал он в 20-е.

Сегодня дешевле будет. Откроем любую фотографию вида Нью-Йорка. Сплошные небоскребы, а в них битком офисы, где положено висеть современному. То есть в каждом установлен свой поролон. Заметим, штатники так же разбираются в предмете, как и родные из Гинзы. Но сверхвысотки генерируют колоссальный художественный торнадо. Вращаются суммы, рождаются звезды, кусаются ценами проходимцы.

Если за бугром презентация, где платья в пол, то там же оказывается авангард. Вот так живет их знать – справа витрина от …, слева современный художник. Живут, привыкают, пробуют, скупают.

В Петербурге же все репутации Поролона, с его выставками в музеях от Третьяковки до Англии, – ничто перед статусом дорогущих штанов. Сломать сопротивление Кристиана Лабутена может только натиск светской львицы на арт-выставке: «Я такую же хочу».

Так нидерландские натюрморты сегодня – в Эрмитаже, а тогда каждый лавочник себе заказывал. Наваяли несколько миллионов, зато при таком отборе осталось исключительное.

Вульгарно, но социологично, бизнесово, и есть тема завтрашнего дня.

Что касается самого Сергея Шеховцова, то ему – 47. Он родился в сальских степях Ростовской области, где когда-то завод кузнечно-прессового оборудования был показателем советского прома. А окончил академию Сурикова в 1996 году, когда будущая знать считала малиновый цвет горностаевым.

У него немного в Петербурге состоятельных собеседников. Например, ему был бы приятен разговор директором ОАО «Климов» Александром Ватагиным (герой Советского Союза, между прочим), кто впервые в Петербурге нанес арт-граффити на цеха или совладельцем «Юлмарта» Дмитрием Костыгиным (для себя занимается переводами, между прочим), который также впервые подарил городу 14-метровый арт-объект тысяч так за 200 евро.

Пока же редкие такие заезды к нам подчеркивают сказанное нашим всем: «Скука, холод и гранит». Так что идите, согрейтесь на выставке о наблюдение за продажами.

Евгений Вышенков, «Фонтанка.ру»