На экранах «Тарзан.Легенда»: теперь – про демократию

30 июня 2016, 16:31

Версия для печати

Tweet

На экранах – «Тарзан. Легенда», весьма успешный перезапуск старого доброго сюжета о британском аристократе, воспитанном обезьянами. Теперь — про борьбу с рабовладельческим режимом в красавице-Африке.

«Я утверждаю, что одни только четыре серии «Тарзана» способствовали десталинизации больше, чем все речи Хрущева на XX съезде и впоследствии». Это Бродский, эссе «Трофейное». После него общим местом стало говорить о трофейных фильмах — и о «Тарзане» – как о символе оттепели, самом ярком. Хотя, справедливости ради, это только один из «Тарзанов», советский. А есть еще американский — страшно популярный, о нем научные труды пишут (Tarzan and Tradition: Classical myth in popular literature – каково?) Есть британский — от которого нос воротят, что-то вроде наших «Ментов». Миленько, но всерьез любить такое стыдно.

Все это, кажется, режиссер нового «Тарзана» Дэвид Йейтс отлично понимает. Зря он, что ли, большую части «Гарри Поттеров» снял, руку набивал. Его первейшей задачей, конечно, было перезапустить заглохший сюжет: в 21 веке не вышло еще ни одного игрового «Тарзана», историю человека-обезьяны разжаловали в диснеевский мультик. Йейтс не перепевает старую песню — скорее, сочиняет новую. Не ту, конечно, Бродскую. Не американскую, востороженную. Не британскую, снобистскую. А свою. И Тарзан-21 у него получился.

 Член палаты Лордов Джон Клейтон Третий, более известный широкой аудитории как Тарзан (Александр Скарсгард), получает заманчивое предложение: совершить вояж по местам боевой славы. Вернуться в джунгли и повидать старых знакомых. А заодно поднять рейтинг датского короля, который в поте лица вкладывает деньги в эти земли и окультуривает их, как может. На месте выясняется, что денег у короля нет, зато есть коварный приспешник Ром (Кристоф Вальц), который порабощает туземные племена и выкачивает из них алмазы. И Тарзан в компании своей возлюбленной Джейн (Марго Роби) и героя гражданской войны в Америке Джорджа Вашингтона Уильямса (Сэмюэл Л. Джексон) начинает борьбу с захватчиками.

Первое, что бросается в глаза в новом «Тарзане» – число цитат. Нет, не из прошлых лент о лорде в джунглях. Йейтс подбирает исполнителей ключевых ролей — главного союзника героя и антагониста — именно по принципу узнаваемости образа, его укорененности в массовом сознании. Вальц хотя и играет бельгийца, но явно и старательно копирует рисунки ролей своего земляка, немца Клауса Кински: Агирре, Фитцкаральдо. Психопат в джунглях, фигура в белом костюме на фоне дикой природы: его-то, Вальца, бывшего кинокритика, не заподозришь в неосознанности подобных ходов. И образ легко читается: Ром встраивается в череду безумных диктаторов, управляющих толпой зомбаков.

Еще «читаемее» Сэмюэл Л. Джексон. На его персонажа тут возложена особая миссия: он произносит главные фразы о недопустимости рабства и читает нотации о свободе. Но, кроме прочего, Джексон продолжает линию, которую ведет в своих самых известных, тарантиновских работах. Меткий стрелок с библейскими цитатами на устах из «Чтива», герой той же гражданской из «Омерзительной восьмерки».

Тем более впечатляет, что оба персонажа — и Ром, и Уильямс — вполне реальные. Уильямс действительно был героем войны Севера и Юга, и правда путешествовал по Африке, о чем оставил подробные записки. Ром и в самом деле был обычным солдатом бельгийской армии, сделавшим головокружительную карьеру в Африке (ну, а кто ее не делал? Первым королем Мадагаскара, например, вообще стал бежавший с русской каторги поляк).

На фоне этой выразительнейшей парочки дуэт формально главных героев — Александр Скарсгард – Тарзан и Марго Роби – Джейн заметно теряется. Роби только бросает томные взгляды в заросли баобабов, Скарсгард играет мускулатурой и демонстрирует свой внушительный нордический экстерьер. Йейтс отводит их в тень, на первый план же отправляет Вальца с Джексоном, актеров с солидным бэкграундом. Они и сочиняют нового «Тарзана». В двадцатом веке сюжет был про поединок природы и культуры. В двадцать первом актуализировался — и стал уже историей о дикости самовластия и демократических ценностях. Вальцу и Джексону можно только рукоплескать — каждый из них создал предельно ясное и выразительное воплощение этих фантомов. А у Йейтса получилось снять «Тарзана» о том, что демократические ценности остаются таковыми где угодно. Хоть в каньонах Калифорнии, хоть в джунглях Кении.

Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру»