Сквозь призму «водкинизма»

31 мая 2016, 12:07

Версия для печати

Tweet

2 июня в Корпусе Бенуа открывается выставка «Круг Петрова-Водкина». «Красного коня» из Третьяковки не привезли, да и сам Водкин представлен в экспозиции по минимуму. Акцент сделан на работах его учеников, многие из которых можно будет увидеть только здесь.

Кузьма Петров-Водкин, будучи одним из столпов русской живописи первой трети 20 века, также активно преподавал. Далеко не все художники, представленные в проекте Русского музея, официально числились учениками мастера, но все они соизмеряли свой творческий путь с эстетикой и художественной философией творца. Кто-то буквально копировал стиль Петрова-Водкина (отсюда и термин «водкинизм»), другие подвергали приобретенные знания критическому анализу, но в любом случае заметно, где находятся истоки.

Наталья Лермонтова, Фавста Шихманова, Александр Лаппо-Данилевкий, Татьяна Купервассер, Раиса Котович-Борисяк, Ольга Богданова, Вера Жукова, Израиль Лизак, Мария Саско, Алиса Порэт, Леонид Чупятов и многие другие – последователи Петрова-Водкина очень разные. И, разумеется, разнятся их судьбы: кто-то более-менее благополучно дожил до 60-70-х годов, другие были репрессированы, а иные отошли в мир иной, едва разменяв третий десяток – даже фотографий достоверных нет. Собрать по сусекам запасников и частных коллекций то, что после них осталось, и показать широкой публике – дорогого стоит.

Преподавательская стезя Петрова-Водкина началась в 1910 году в легендарной школе Елизаветы Званской, куда его порекомендовал Леон Бакст. А в 1918-м художник становится профессором Академии художеств, в которой – какие бы названия она ни носила в первые послереволюционные годы – преподает до 1932 года, когда жесткий туберкулез побуждает Петрова-Водкина отказаться от живописи и контакта с красками вообще.

К началу академического периода Кузьма Петров-Водкин – несомненный гуру. Уже написаны ставшие предметом громких обсуждений и признанные большинством знатоков шедеврами «Сон», «Купание красного коня», «Богоматерь Умиление злых сердец», «Жаждущий воин», «Полдень. Лето» и «Утро. Купальщицы». Художник уже давно перешел от символизма к собственной методе, дав ей название «наука видеть»: своя философия единения сюжета и Вселенной, своя «наклонная» перспектива изображения (несомненно, сказался первый опыт художника, связанный с иконописью), своя цветовая трехцветная гамма – художник требовал и от себя, и от учеников максимальной выразительности при использовании минимума цветов.

Каждый последователь брал то, что ему было нужно, и столько, сколько мог вместить. Александр Лаппо-Данилевский, один из первых учеников художника, представлен на выставке графическими и акварельными работами. Много эскизов к театральным постановкам – экспликации пестрят пометками «не осуществлено».

Александр Лаппо-Данилевский. Эскиз занавеса к пьесе Уильяма Шекспира «Генрих IV». 1919. Эрмитажный театр. Не осуществлено. Собрание В. Левшенкова, Санкт-Петербург

Фото: предоставлено Государственным Русским музеем

Александр Лаппо-Данилевский. Мужской портрет в картузе. 1919. Собрание В. Левшенкова, Санкт-Петербург

Фото: предоставлено Государственным Русским музеем

Лаппо-Данилевский много ездит по стране, среди прочего совершает авантюрное и опасное путешествие в Крым в 1917 году. Отовсюду привозит рисунки, которые производят впечатляющий эффект на современников. «Основной чертой его творчества было органическое понимание пространственности… Благодаря этому, ему удается развернуть пред зрителем сложнейшую перипетию окружающих человека форм», – вспоминал во вступлении к посмертному изданию, посвященному художнику, Петров-Водкин. Лаппо-Данилевский умер от тифа в 1920 году 22 лет от роду.

Куда более экспрессивной манерой творчества отличалась жена Лаппо-Данилевского, также ученица Петрова-Водкина, Бенита Эссен. После нескольких лет работы в Пролеткульте посвятила себя преподаванию в обычной ленинградской школе. 

Бенита Эссен. Колка дров. Начало 1920-х. Собрание В. Левшенкова, Санкт-Петербург

Фото: предоставлено Государственным Русским музеем

Раиса Котович-Борисяк скончалась в 1923 году. Она прожила 28 лет, но в этот непродолжительный отрезок вместились и учеба в школе Званцевой, и участие в выставках «Мира искусства», и работа хранителем в московском Новодевичьем монастыре. О ее творчестве мало кто вспоминал вплоть до 2000-го года, когда к нему обратился журнал «Наше наследие».

Раиса Котович-Борисяк. Портрет Веры Исаевой. Конец 1910-х. Собрание А. Есипович-Рогинской, Санкт-Петербург

Фото: предоставлено Государственным Русским музеем

Надежда Лермонтова, художница и родственница знаменитого поэта, была скорее ученицей Бакста, чем Петрова-Водкина. К моменту появления художника в ее жизни она успела заслужить авторитет и некоторое признание. Неудивительно, что при всей разности положений мэтра и пусть одной из самых талантливых, но все же учениц, между Лермонтовой и Петровым-Водкиным заводится своеобразный творческий диалог. Увы, он рано пресекается: художница умирает в возрасте 36 лет в 1921 году.

Надежда Лермонтова. Обнаженный натурщик. 1910. Собрание А. Есипович-Рогинской, Санкт-Петербург

Фото: предоставлено Государственным Русским музеем

Благополучно сложилась судьба ученика Петрова-Водкина, Владимир Малагиса (Эльи Вульфа). Художник оказался в мейнстриме официальной советской живописи – как до-, так и послевоенной, писал портреты выдающихся деятелей, был певцом советской власти, преподавал, избирался на руководящие посты в Союзе художников. В экспозиции представлен его «Натюрморт «Траурный», которым Малагис откликнулся на смерть Ленина.

Владимир Малагис. Натюрморт «Траурный». 1924. ГРМ

Фото: предоставлено Государственным Русским музеем

Разумеется, так везло далеко не всем. Проект Русского музея вызывает из забвения еще одно трагическое имя. Фавста Шихманова – из дворянской семьи, училась у Петрова-Водкина и в званцевской школе, и в советских Петроградских Государственных свободных художественных мастерских. Великолепный колорист и лирик. Арестована в конце 1937 года, дальнейшая судьба неизвестна.

Фавста Шихманова. Вид на Обводный канал. 1922 (?). Собрание П. Авена, Москва

Фото: предоставлено Государственным Русским музеем

Рассказывать про всех участников проекта будет неблагодарным делом, тем более, что во многих случаях сведения скудны. Воспользоваться возможностью увидеть редкие полотна, которые позволят глубже взглянуть как на мир художественного сотрудничества, созданный Кузьмой Петровым-Водкиным, так и на эпоху в целом, можно будет до 22 сентября. Потом большая часть экспонатов вернется в запасники и частные собрания с тем, и в обозримом будущем мы их не увидим.

Евгений Хакназаров,

«Фонтанка.ру»