• 
• 
• 
• 
• 
• 

На выходных в обеих столицах с аншлагами прошли концерты немецкой группы Bohren Und Der Club Of Gore. В студии [Фонтанка.Офис] клавишник Morten Gass и саксофонист Christoph Clöser рассказали, какую музыку нужно играть, чтобы пираты тиражировали тебя на виниле, почему dark-jazz – это больше петербургская, нежели московская история, и как разрешится проблема мигрантов в Европе.

Николай Нелюбин: Приветствуем в нашей студии гостей. Как у вас настроение? Вы прибыли в Петербург ещё накануне. И когда вы приехали, у нас выпал снег. Я напрямую связываю эти два явления.

Кристоф Клозе: Но сегодня светит солнце. Посмотрите. И это тоже связано с тем, что мы к вам приехали.

НН: Чтобы нашим слушателям было проще понимать гостей, мы сразу посмотрим видеоклип. Насколько я помню, Prowler – это первое видео в истории группы. Напомните, какой это альбом?

Кристоф. Это пластинка Sunset Mission 2000 года.

НН: Это переломный альбом в творчестве группы. Но об этом мы поговорим чуть позже. После того, как вы увидите клип, а музыка создаст необходимое настроение. 

НН: Продолжаем этот необычный эфир как вы, наверное, заметили по музыке, которая только что звучала. Насколько я помню, у вас на концертах всегда сумрак. И над каждым из вас в лучшем случае есть один специальный фонарь. Это ассоциативные отсылки к образам ночной улицы, её одиноких фонарей? Или быть может что-то ещё? Как вы пришли к таким концертным решениям? Вы ведь не всегда так выступали.

Кристоф: Мы со временем пришли к этому всему на концертах. Мы говорили, что зал должен быть тёмным, а сцена более-менее освещённой. Но ламп различных осветительных приборов у нас мало. И таким образом мы можем лучше передать наше настроение зрителям. Люди могут сконцентрироваться на игре инструментов и понять настроение этой музыки. Мы уверены, что и для исполнителей, и для слушателей именно так гораздо лучше. Именно поэтому мы стараемся сделать так, чтобы организаторы наших концертов обеспечили возможность слушателям сидеть на концертах. И тогда они могут ещё лучше понять нас и нашу музыку.

НН: Вопрос про разницу двух российских столиц. У нас часто сравнивают Москву и Санкт-Петербург. В Москве вы играли 4-5 раз. В Петербурге вы второй раз. Как так сложилось? Моё внутреннее убеждение, что Петербург гораздо более подходящий город для вашей музыки, нежели столица нашей Родины – Москва.

Кристоф: И это на самом деле так.

НН: А почему тогда такой перевес в пользу Москвы?

Кристоф: И здесь я скажу, что об этом нужно спрашивать организаторов концертов, почему нас так мало в Санкт-Петербурге. В Германии мы всегда говорим, что предпочитаем именно этот город в России. Нам нравится этот город. Мы чувствуем себя достаточно комфортно в нём. Но нам всегда говорили: сначала Москва, а затем другие города. На будущее, конечно, мы будем иметь в виду, что нужно сначала ехать сюда. И вы видите, что сейчас мы уже поменяли последовательность концертов. Для нас Петербург – основной пункт. Это намеренный акцент. И мы два дня находимся здесь.

НН: Группа Bohren Und Der Club Of Gore изначально позиционировала себя, как коллектив, который играет тяжёлый и быстрый металл. Потом была известная шутка, что так как играть «быстрее всех» не получилось, вы решили играть «медленнее всех». И как раз в 2000 году на упомянутом уже альбоме "Sunset Mission" появляется саксофон Кристофа – и группа снова меняет своё направление. Сейчас ваши фанаты могут услышать и то, что было записано в 90-е?

Мортен: Мы играем только ту музыку, которую мы написали с 2000 до 2014 год. Более ранних сочинений не будет.

Александра Емельянова: У вас на сайте написано, что существуют пиратские виниловые диски с записями тех лет. Как такое возможно?

НН: Дело в том, что в России винил – это элитный носитель музыки. Обычно пиратскими у нас были только кассеты и компакт-диски. А разговоры про «пиратские винилы» вызывают вопросы и удивление.

Кристоф: Знаете, нам самим очень сложно понять, откуда это всё идёт. Даже альбом «Sunset Mission», который не издавался на виниловых пластинках, в пиратской версии появился именно на виниле.

НН: Возникает логичный вопрос. Ждать ли нормального переиздания тех работ, которые сейчас печатают пираты. И почему ваша музыка не распространяется в цифровых форматах? Это осознанная позиция или упущение?

Кристоф: Альбомы «Sunset Mission», «Black Earth» и «Geisterfaust» будут переизданы до конца 2016 года. Они будут выпущены и на CD, и на виниловых пластинках. Всё это будет легально. Но другие альбомы до 2000 года мы выпускать не будем. К сожалению, так получилось. Это очень сложный вопрос, который на данный момент невозможно решить. Та компания, которая работала с нами в 90-е, к сожалению, не идёт на компромисс. И мы не можем перевыпустить ранние записи.

НН: Чтобы снять небольшое напряжение в студии после обсуждения проблемных вопросов я признаюсь, что группа Bohren Und Der Club Of Gore – одна из самых любимых. Есть у меня определённый мандраж, когда перед тобой любимые музыканты. Так же мы и вас понимаем. Потому что «выходить из тени» и входить в нашу радужную студию тоже очевидно нелегко. Чтобы со всем этим справиться, посмотрим ещё один видеоклип. 

 

АЕ: Наверняка вы не раз и не два слышали о том, что ваша музыка навевает ассоциации с фильмами Дэвида Линча. Некий несуществующий soundtrack. Как вы реагируете на такие параллели? Как вы относитесь к фильмам этого режиссёра? Может быть, есть желание объединиться каком-то специальном проекте?

Мортен: Если честно, мне кажется, Дэвид Линч давно не снимал хороших фильмов.

НН: Мало кто знает, но Линч в последние годы скорее уже не кинорежиссёр, а музыкант. Пусть не Линч, но сама идея сделать soundtrack к фильму интересна вам? Визуального воплощения вашей музыки, мне кажется, не хватает. Всего 4 клипа. Хочется более развёрнутой картинки. Можно ли её ждать?

Мортен: Если честно, то мы не заинтересованы в создании музыки для фильмов, потому что нужно много работать для других людей. Музыка для фильма – это очень большой объём работы и нужно много идти на компромиссы.

НН: А вы предпочитаете действовать абсолютно самостоятельно и независимо?

Мортен: Да.

НН: Что это вам даёт? Есть такой термин – синергия. Или вам эксперименты и новые проекты не интересны? Ваша музыка и так говорит за вас больше чем любой ответ на любой вопрос журналистов?

Кристоф: Мы музыканты. Мы играем ту музыку, которую мы себе представляем. Конечно, можно говорить о совместных проектах, симбиозе, сотрудничестве, партнёрстве. Но это отдельные, частные случаи. Мы в принципе за любую идею. За любую интересную идею, которая и нам тоже будет нравиться. Пока ни один из кинорежиссёров к нам не обращался, поэтому я ничего и не могу сказать про музыку для кино. Если кто-то обратится, может быть и будет такая специальная запись. А сегодня мы музыканты, которые достаточно неплохо известны в музыкальном мире. Мы считаем себя самодостаточными. А что касается самой музыки для телевидения или кино, то нам кажется, что это музыка второго плана. Примерно так мы к ней относимся сейчас.

НН: Вы живёте в Германии. В России в последний год вашу страну подают как страну, которая сейчас решает едва ли не единственную проблему – мигранты с Востока. Это реально проблема для Германии? Для вас лично?

Кристоф: Действительно, это большая сложность и большая проблема на данный момент.

НН: Каково ваше отношение к этому – на простом человеческом уровне? Мы понимаем, что СМИ эту информацию очень по-разному подают.

Кристоф: Мы плохо себе представляем, как именно освещаются эти проблемы в российских СМИ. Лично я считаю, что сейчас это большая сложность для немецкого общества. И конечно мы с этим справимся, хоть нам и тяжело. Мне кажется, что все стороны, которых касается эта ситуация – и мигранты, и коренные жители – будут потом только в выигрыше. Для нас это всё станет большим плюсом в будущем. Таким образом, наше общество становится ярче. Я думаю, что всё будет в порядке, если только выдержат нервы.

НН: А с нервами, как мы понимаем, есть проблемы? Вы, почему об этом говорите?

Кристоф: Что касается нервов, под этим я подразумеваю другие мнения. Существует много разных точек зрения. Люди боятся высказывать свои страхи. Но я считаю, что мы вступили с ними в диалог. Мы обсуждаем наши ценности. Мы говорим о том, от чего мы можем отказаться в нашей жизни. Что нам действительно необходимо. Я считаю, что мы начали даже лучше понимать себя. И если нам удастся, не поддастся популистским настроениям, то мы со всем справимся. Именно это я подразумевал, когда говорил о нервах.

НН: Самое время посмотреть следующий видеоклип. Он снят на композицию «Midnight Black Earth», которая была издана на альбоме «Black Earth». Ничего не путаю?

Мортен: Всё верно.

 

НН: Пока вы смотрели видео, мы узнали важные новости. Как только что рассказали наши гости, они снова приедут, когда выйдет новый альбом. Как скоро ждать нам новой пластинки и гастролей в России? Ведь не секрет, что сейчас многие музыканты пересматривают своё отношение к гастролям в России. Понятно, что в силу доставших всех политических разногласий. Вам в Германии, условно, что-то «говорят в спину»?

Кристоф: Нам ничего не говорят вслед. Ничего такого нет.

НН: Но вы ведь понимаете, о чём мы говорим? Мы видим это напряжение в воздухе. По вашим ощущениям это надолго, или всё-таки здравые рассуждения возобладают, и люди перестанут показывать друг другу зубы?

Кристоф: Мне кажется, что люди разумны. Правительства – это уже другой вопрос. А скажите, каким образом вы испытываете напряжение, о котором спрашиваете нас?

НН: В качестве ответа я могу сказать, что завидую вам, потому что вы не смотрите российское телевидение. И тут же спрошу, смотрите ли вы немецкое телевидение?

АЕ: Там не говорят, что в России ужасно? И не говорят, что к нам не стоит ездить?

Кристоф и Мортен (оба смеются): Нет. Такого там не говорят.

Кристоф: Понятно, что есть проблемы. Но есть разница между немецкими и российскими СМИ. У нас другие страны не очерняют так, и не омрачают наше отношение. Конечно, жалко, что есть напряженность в наших отношениях и в мире в целом. Но я уверен, что большинство немцев находят очень важной кооперацию России и Германии. Точно так же как и сотрудничество между Германией и Францией, Германией и Великобританией. Я считаю, и многие так же надеются, что всё образуется.

АЕ: Вам было бы интересно выступить на Востоке, в Азии, в Африке?

НН: И что для вас Санкт-Петербург. Это ещё Европа, или уже экзотика?

Мортен: Конечно, Петербург экзотичнее, чем Барселона, но не сильно экзотичнее. А что касается Востока, то нас просто пока туда ещё не приглашали.

НН: А если позовут, было бы интересно? Ваша музыка может вписываться в другие культуры? И может ли влиять на вас незнакомое пространство, где вы что-то испытываете, чувствуете? Или только рамки привычной готической Европы? Экспериментов можно ждать?

Мортен: Мы думаем, что новые города и новые места не повлияют на нас и наше творчество. Мы и влиянию немецкого и чего-то готического не подвержены. То, что мы играем, – это просто то, что идёт изнутри. Это просто наши чувства нашей жизни. То, как мы её воспринимаем.

АЕ: А насколько ваш сценический образ соответствует тому, какие вы в обычной жизни? Вы улыбаетесь, смеётесь, носите не только чёрную одежду?

Кристоф: На сцене мы естественные.

Мортен: Мы не ведем себя как Paul Stanley, или Gene Simmons.

Кристоф: А чёрный цвет я просто люблю. Чёрное не полнит.

НН: И тут Николай в чёрной рубашке расскажет вам новость. В России предложено легализовать «частные кладбища». Говорят, что это позволит избавить похоронную отрасль от неких «серых агентов». Оказывается, у нас криминал в этой отрасли процветает. Как вам эта новость? И может ли эта новость отразиться на вашем творчестве в дальнейшем, или на том, что вы будете сегодня играть?

Мортен: Я вообще люблю кладбища. Они красивые.

Кристоф: Wedding jazz, Bar jazz – всё это нам очень нравится.

НН: А вы бывали на российских кладбищах? Кладбища в Европе и в России -это совсем не одно и то же.

Мортен: Увы, нет.

НН: Вам нужно их непременно посетить.

Кристоф: С большим удовольствием. Я в Кёльне хожу на кладбища. Мне это нравится.

АЕ: Когда приедете в следующий раз, мы проведём вам экскурсию по самым интересным местам.

Кристоф: Давайте сделаем специальную экскурсию по кладбищам.

НН: Думаю, что обложки ваших новых альбомов, которые будут посвящены этой истории, будут уже не такими чёрными, как обычно. Они точно будут более пёстрыми и яркими, потому что российские кладбища очень сильно отличаются от европейской традиции погребения именно своей пестротой и яркостью.

Мортен (смеётся): К этим картинам я бы ещё добавил летучих мышей резиновых, чтобы был полный набор.

Кристоф: Да, это может быть так. Это что касается будущей обложки.

НН: Прекрасно. Восторг! Мы только что смоделировали возможное дальнейшее развитие группы Bohren Und Der Club Of Gore.

Мортен: Посмотрим.

Кристоф: Знаете, это, наверное, единственное интервью, которое повлияло на наши планы.

НН: Мы запишем себе плюс в кармическую историю. Спасибо нашим гостям.

Кристоф: Ваши вопросы помогают разобраться в себе. Увидеть себя со стороны. Очень интересно.

Видеоверсия интервью: 

Watch video!

Отдельная благодарность за помощь с переводом Ляйсан Фарухшиной.
Фотографии – Сергей Михайличенко, Николай Нелюбин и Даниил Ширяев

Николай Нелюбин, специально для "Фонтанки.ру"