«Побочный эффект»: То, что доктор прописал

07 марта 2013, 11:18

Версия для печати

Tweet

Для того чтобы объяснить, почему именно «Побочный эффект» режиссер Стивен Содерберг объявил своим последним фильмом (далее он намерен заниматься то ли театром, то ли телевидением, то ли продюсированием), нужно быть специалистом по творчеству Стивена Содерберга. А это профессия героическая: за годы практики (начал снимать он в 1985) режиссер сделал около тридцати полнометражных картин, не считая телепроектов и короткометражек.

Иногда выпускал по два фильма в год. Он – тот, кто снял без преувеличения культовый «Секс, ложь и видео», и он же – тот, кому зачем-то понадобилось сделать вызывающе бездарный ремейк «Соляриса». В 2000 году сразу два его фильма одновременно претендовали на «Оскара»: «Трафик» и «Эрин Брокович». Выиграл «Трафик». Хотя второй фильм с точки зрения режиссуры был ничем не хуже – и не лучше. Был ли команданте Че Гевара ему интереснее, чем стриптизер Супер Майк? Кейт Бланшетт – актриса лучше, чем Саша Грей? Вы вряд ли определите это, глядя на экран.

Говорят, Содерберг коллекционирует жанры. Что ж, в таком случае, у него огромная, исчерпывающая и вызывающе бесполезная коллекция. Жанры, как «друзья Оушена» - все прибывают и прибывают, и свое «дело» провернут непременно (фильм аккуратно впишется в рамки, и вы тщетно станете искать там приметы авторства). Говорят, что единственная связь, существующая между фильмами Стивена Содерберга, - пришедшая из ранних девяностых история о «зазеркалье», о загадочной и преимущественно недоброй изнанке бытия. А вот это уже похоже на правду. Недаром иногда кажется, что режиссеру смертельно скучно. Что ему нет никакого дела ни до героев, ни до историй. Нет, это не оттого, что он «формалист» (они обычно довольно горячие парни – просто на свой лад). Это, пожалуй, происходит потому, что мир, описываемый Содербергом, становится все более и более стерильным, расчисленным, выпотрошенным и обескровленным - до такой степени, что и изнанка его (пусть сколь угодно зловещая, уродливая или просто необычная) оказывается ему подобной.

Художественный объем содерберговских фильмов достигается за счет недосказанности, некоего предчувствия, смутно тревожащего зрителя во время просмотра. Ни фильм о наркоторговле, ни фильм о наемном убийце, ни фильм о стриптизере или проститутке не выполняют своих обещаний. Мотивации персонажей и сюжетные развязки каждый раз куда проще, чем ожидалось. Возможно, таков эффект технического совершенства режиссуры. Но если вам кажется, что режиссер своим фильмом «хотел что-то сказать» - то это точно можно списать на «побочный эффект».

«Фармакологический триллер», как единодушно назвали последний фильм Содерберга критики, это, пожалуй, сильно сказано. То есть, конечно, антидепрессанты играют в «Побочном эффекте» роль куда большую, нежели пресловутый шестивалентный хром в давней «Эрин Брокович». И все же это не то чтобы фильм о проблемах медицинской отрасли. «Побочный эффект» наследует одновременно хитам 90-х, вроде «Окончательного анализа» или «Первобытного страха» (о суровых поединках психоаналитиков и пациентов), и современной тенденции, выделяющей «фильмы о таблетках» едва ли не в особый поджанр: в ромкоме «Любовь и другие лекарства» сначала герой продавал только что открытую виагру, а потом героиня страдала от раннего Паркинсона. А уж какое почтение все мы теперь испытываем к препарату под названием «викодин» (даже те, кто в глаза его не видел) – знает только доктор Хаус.

В «Побочном эффекте» все начинается с кровавого следа на полу. Допустим, нас интересует, откуда он взялся. Просто допустим. В любом случае, мы узнаем это задолго до окончания фильма, а сюжет, вильнув пару раз, свернет в другую сторону, так что кровавый след окажется уже, в общем-то, совсем неважным.

Руни Мара (Содерберг извлекает дивный эффект из неожиданной фотогении актрисы), любящая и верная жена, встречает мужа (Ченнинг Тэйтум) из тюрьмы. Тот отсидел четыре года за финансовые махинации и теперь твердо намерен наладить совместную жизнь. Вот только депрессия супруги немного мешает полному счастью: хрупкая девушка с необыкновенно печальными глазами сторонится общества, рыдает на вечеринках, во время секса безучастно рассматривает перевернутый потолок, с неясными намерениями подходит к самому краю платформы метро – и, в конце концов, не сбавляя скорости и не сворачивая, врезается в стену на машине. «Вы хотели причинить себе ущерб?» - с профессиональной участливостью интересуется добрый доктор Джуд Лоу. Это формулировка для немедленной госпитализации. Но пациентка так искренне, так мило и убедительно доказывает, что ей непременно нужно вернуться домой, что больницы удается избежать.

Вместо госпитализации – терапия и как часть ее – таблетки. Сначала одни (не помогают). Потом другие (тошнит). А потом «те самые» - новейший препарат, обещающий в рекламе чудо исцеления от депрессии. Эффект поразительный: героиня полна сил и жизнерадостна, муж в восторге от секса, вот только жена начинает ходить во сне, накрывать на стол, нарезать овощи и готовить обед на троих. «Третьим» должен оказаться ее мертвый ребенок, но дело уже не в нем, а в том самом ноже для овощей, который во время очередного припадка лунатизма оказывается в теле мужа. Наутро она ничего не помнит, суд признает ее невменяемой и оправдывает, отправляя на принудительное лечение.

А дальше с изнанкой благополучного мира придется столкнуться доброму доктору, чудом избежавшему дисквалификации. Слишком уж многие в фильме принимают какие-либо таблетки (и сам доктор, и жена доктора, и второстепенные персонажи), слишком много рекламы психотропных средств (вымышленных) и подробностей описания действия и побочных эффектов (реальных). Это мир с изначальной поправкой – не здоровый, а «выздоравливающий»: стыдливый американский эвфемизм, который на родине доктора заменяют британской неполиткорректностью: «больной».

А значит «на самом деле» все может быть совсем не так. Совет весьма компетентной коллеги (Кэтрин Зета-Джонс) способен оказаться ловкой манипуляцией; доброжелательность партнеров растает, как только репутация героя будет поставлена под сомнение, работодатели откажут и деньги кончатся; жена слишком легко поверит в преступную неадекватность мужа, а нежная, ранимая и насквозь понятная пациентка – обернется хладнокровным участником заговора, в котором замешаны биржевые спекуляции на рынке лекарств и лесбийские страсти.

Конечно, доктор справится («поверженный психоаналитик» – это сюжет второго, неудачного «Основного инстинкта», потому, быть может, и неудачного – время еще не пришло). Но дело не в этом. «Это не я больна! Это он болен! Ему нужны деньги!» - кричит пожизненно запертая в психушке героиня. Она и вправду ясно мыслит: в ее фразе все логично, одно вытекает из другого, такая нужда в деньгах – сама по себе сродни психическому расстройству. Это окончательный диагноз. И все-таки то и дело может показаться, что «всей правды» нам так и не рассказали, – слишком уж безумными выглядят мотивировки и некоторые сюжетные ходы.

Но на самом деле – это лишь «побочный эффект» режиссуры Стивена Содерберга.

Лилия Шитенбург, «Фонтанка.ру»