Вадим Гаглоев: Шоу с Олегом Поповым всё равно будет!

12 февраля 2016, 15:43

Версия для печати

Tweet

Сегодня вечером в Цирке на Фонтанке покажут премьеру нового шоу «Пусть всегда будет солнце» с участием легендарного клоуна Олега Попова, который не выходил на российский манеж в полноценной программе более четверти века. Кто выйдет на арену вместе с Поповым, почему решение ФАС об отмене конкурса не помешает премьере, сколько времени проведет на манеже Попов, – в эфире [Фонтанки.Офис] рассказал генеральный директор Росгосцирка Вадим Гаглоев.

- У нас в гостях Вадим Гаглоев, генеральный директор Росгосцирка, человек, который отвечает за то, как будет выглядеть российский цирк в ближайшие годы. И, насколько я понимаю, выглядеть он вскорости будет совсем иначе, чем в советские и, тем более, постсоветские времена. Так ведь, Вадим?

- Такая крутая заявочка с самого начала. Но вообще да, хотелось бы, чтобы цирк изменился – и не только русский, но и мировой. Общаясь со своими зарубежными коллегами и говоря о проблемах цирка, ловишь себя на мысли, что проблемы у всех одни и те же.

- И что это, например, за проблемы? Мне кажется, в Европе как-то получше с цирком.

- Да ну что вы? У них еще больше проблем. Например, у них есть серьезная проблема с использованием животных в цирке. Там практически нигде нельзя делать номера с животными. Вот смотрите. Был цирк. И он был такой территорией, где человек демонстрировал максимум своих возможностей.

- И при этом делал это красиво.

- Конечно, это был не просто спорт, а сочетание физической культуры и эстетики, и при этом, на сцене работал артист. То есть, это была территория искусства. В прошлом и позапрошлом веке цирк был на пике развития искусства и культуры. С ним сотрудничали великие режиссеры. Эйзенштейн ставил в Цирке на Фонтанке. Артисты были настоящими звездами. В цирке создавались новые жанры. А Цирк Чинизелли вообще отличался инновационными, как сейчас бы сказали, постановками. Если говорить современным языком, это был такой экстрим.

Видеозапись полной записи эфира:

- То есть, в цирке, вы хотите сказать, зримо реализовывался научно-технический прогресс?

- Многое из того, что описывали фантасты, вплоть до гиперболойда, немедленно появлялось в цирке. Один из спектаклей, например, назывался: «Спасение затонувших кораблей из вод мирового океана». Очень бы хотелось посмотреть, что там ребята накуролесили в период индустриализации.

- В общем, наш цирк развивался, развивался, а потом что-то произошло?

- Потом наступил рубеж XX – XXI веков и случился застой. Один из его показателей – то, что клоуны ушли из цирка и стали создавать свои шоу на Бродвее и во многих других местах. Вообще европейский цирк пошел по пути шоу – сочетания хореографии, музыки, театра. Когда мы с Андреем Могучим задумывали проект «Кракатук» в 2003 году, мы как раз и собирались опробовать этот путь – соединить театр и цирк. Вообще, мое личное мнение как циркового продюсера таково, что основа цирка сегодня должна быть театральной. Цирку нужна драматургия.

- В том смысле, что номера, которые следуют один за другим и не складываются в целое – это тупиковая история?

- Цирк очень близок по жанру с балетом – там тоже много физики, но языком балета вам рассказывают историю. Так же должно быть и в цирке. Номер – это язык цирка, но его нужно положить на драматургию, на единый сценарный замысел, от начала и до конца. Это не новизна.

- Да уж. По-моему, Цирк Дю Солей регулярно этим занимается.

- Цирк дю Солей – это все-таки, в значительной степени, дивертисмент. А я говорю про настоящее сюжетное действо. Что касается номеров в цирке, то номер – это маленький спектакль, он так поставлен. Вы как зритель погружаетесь в этот номер – и вдруг пауза, потому что идет зарядка, монтаж другого номера. Эту паузу заполняют клоуны. И хорошо, когда это Юрий Никулин, Олег Попов или Леонид Енгибаров. Но сегодня зачастую клоуны паузу заполнить не способны – и зритель вылетает из состояния, в которое он погрузился, смотря сам номер. Мы не предлагаем совсем убрать классический цирк – он должен остаться, как фундамент. Как цирковое образование, школа, техника – как у каждого художника-новатора есть базовое художественное образование, ремесло. В цирке тоже есть своя базовая технология, методология – от постановки головы до принципов работы клоуна с лицом как с маской, есть также базовые цирковые жанры и номера. Но нужно идти дальше.

Приведу пример. Ги Каррара – художественный руководитель национального центра цирковых искусств «Архаос» в Марселе во время знаменитого фестиваля в Монте-Карло пригласил нас к себе в Марсель – и мы поехали посмотреть. Портовый ангар, складское помещение, на пол положен настил. Было часовое представление из двух частей. В первом действие работала актриса с единственным элементом – с корягой, во втором – клоун. И вот то, что делала эта девочка, актриса – это была не просто акробатика, а настоящий современный танец, рождающий массу художественных ассоциаций. Было очень интересно потом поговорить с другими зрителями, кто что увидел – и каждый рассказал свою историю. Работало всё – свет, тени, музыка, тело и даже волосы актрисы. Время от времени казалось, что она превращается в какое-то фантастическое существо. На меня это произвело прямо гипнотическое впечатление.

Фото: Михаил Огнев

- Но это был цирк?

- На мой взгляд, да. Это новый цирк, в котором легко соединяются все существующие жанры и все искусства. Вот Чинизелли прекрасно соединял в своем цирке оперу с конным цирком. Это всё уже было. Театр и цирк активно взаимодействовали еще в позапрошлом веке.

- Это было целое направление в театре рубежа XIX – XX веков, об этом диссертации написаны.

- Ну вот, а потом всё стало упрощаться и упрощаться. И закончилось тем, о чем мы уже говорили: настоящим, талантливым клоунам стало нечего делать в цирке, они не видели возможности там реализоваться и ушли с манежа. А в цирке возникли клоуны-аниматоры.

- Очень точное, кстати, определение.

- И все они делают одно и то же – вытаскивают на сцену зрителя и стараются поставить его в неудобное положение. А все смеются, потому что не они в это время на манеже. Олег Попов никогда никого не таскал из зала, у него каждый номер – маленький спектакль. Я как-то спросил у Максима Никулина, что, на его взгляд, происходит сегодня с клоунами? Он мне ответил: «Знаешь, сколько у отца с Шуйдиным было готовых реприз? Шестьдесят». Люди нарабатывали. А сегодня у клоуна – пять-семь реприз. Кроме того, все репризы у клоунов во всем мире, хоть в Бразилии, хоть в Испании, хоть в Португалии, приблизительно одинаковые – все эти свистки, захлопывания зала… Авторских реприз очень мало. У нас вот Сергей Просвирнин замечательно работает, в Италии есть Дэвид Ларибле – мы его привозили на свою премию «Мастер» (ежегодная международная профессиональная цирковая премия, учрежденная Росгосцирком в 2015 году – Прим.ред), у него тоже собственное шоу.

- Есть Слава Полунин с его «Snow Show».

- Конечно. И у Славы есть еще «Снежная симфония» с Гидоном Кремером – сочетание буффонады с классической музыкой, как раз то, о чем мы говорим. Его мы тоже хотим привезти. И вот, кстати, на церемонии «Мастера» мы соединили оперных певцов с клоунадой, и оперным артистам это так понравилось, что они нам сказали: ребята, если что-то такое будете мутить, обязательно нас приглашайте. То есть, как только вы начинаете открывать глаза, то понимаете, что в цирке – неограниченные возможности. Любая ваша шалость вполне уместна. Но почему-то – совершенно непонятно, почему – цирк остановился в своем развитии, не преодолел рубеж веков. Музеи, театры, индустрия кино буквально рванули вперед, перемахнули в другое измерение. Везде используются новые технологии.

- Правильно будет сказать, что во всех сферах происходит синтез искусств, а в цирке, наоборот, какая-то центробежная сила срабатывает, все изначально цирковые искусства расползаются кто куда.

- Да, ушли ведь не только клоуны, иллюзионисты тоже делают свои шоу. А что делают экстремалы – на скейтах, на роликах, на брусьях, на турниках. Иногда по Тверскому бульвару проезжаешь – чего ребята там только не творят! А в цирк не идут. Тесно им там. Может, как раз традиции задавили. Мы вот пригласили тут молодых режиссеров, а старики им сразу: вы все делаете не так. Я говорю: да подождите вы, дайте попробовать, подскажите, помогите, пусть шишек набьют, но сделают. Новое никогда не рождается мгновенно – это бесконечные споры, поиски, пробы.

- Знаете, вот я театральный критик по профессии, и у актеров есть такое понятие: проверить ногами. То есть, застольный период – это хорошо, а теперь, когда поговорили – пойдемте проверим, работает ли это. Так и с цирком, очевидно. Какие бы вы потрясающие идеи тут не родили, даже при наличии денег, понять, работает это или нет, можно только опытным путем. За столом этого не решить. А старшее поколение – да, усиленно сопротивляется всему новому, и не только в цирке. Это, кстати, исключительно в России происходит, в Европе такого нет. Там другие традиции. Там нового никто не боится. И все-таки, какие сейчас есть глобальные стратегические идеи? Вот Росгосцирк – это сколько цирков по стране?

- Сорок три.

- И всем циркам дана установка на перемены?

- Всем. Сейчас из 43 цирков работают 35, в остальных идут капитальные ремонты, только давайте об этом не будем говорить, потому что я и так уже чувствую себя не генеральным директором, а прорабом.

- Ну генеральный директор должен быть в том числе и прорабом.

- Безусловно. Ремонты делать надо. Я хочу прийти, сесть в удобное кресло, сходить в удобный туалет, в красивый буфет. Цирк – это семейное удовольствие. Цирк – это инвестиция в праздник. Поэтому я на сцене тоже хочу увидеть совершенно другое шоу. Потому что сознание сейчас другое. Компьютерное. Вот я смотрю, как мой ребенок взаимодействует с компьютером – там непрерывно меняются картинки, поэтому включенность пользователя в процесс – постоянная. Так и зрители в цирке должны быть включены в действие каждое мгновение. Как только возникла заминка, чтобы перевесить канат – всё, магия разрушилась: кто-то стал жевать попкорн, кто-то пошел пописать, кто-то побежал по залу – всё, зритель вылетел. А я бы хотел, чтобы зритель пришел, зазвучали первые звуки оркестра, он туда нырнул – и уже до финала там оставался. На меня, например, такое воздействие оказывают фильмы Тарковского и Феллини. Я ныряю в них на первых кадрах и до финальных титров меня здесь нет. Тарковский же говорил, что кино – не разговорный, а визуальный жанр. Цирк – тоже. Я хочу, чтобы зритель просто не мог отвлечься ни на «пописать», ни на «попить», а нырял в это Зазеркалье, туда, к Алисе, и там жил всё время, пока идет представление. А, выйдя оттуда, еще долго-долго находился под впечатлением. Цирк же очень простое искусство, правда?

- Ну да, вроде бы, никаких философских сентенций там не выдвигают и не должны.

- Ну это вы Андрею Могучему скажите. Он умудряется заниматься философией где угодно. Мне, правда, тоже кажется, что в цирке за простотой скрывается сложность в хорошем смысле – цирк должен быть непримитивным, он должен быть настолько многослойным, чтобы у самых разных людей – по характеру, по уровню образования – рождались свои, разные ассоциации. Таким и должен быть цирк. Вот мы сделали, например, шоу открытия Цирка на Фонтанке – 55 минут. Правда, немного вышли за хронометраж, потому что вначале, если вы помните, было некое действо со слоном, с галстуком, который надо было отрезать. Это то, что я придумал – и то, о чем все говорили.

- Убегающий от слона министр культуры, несомненно, войдет в историю.

- Знаете, и Мединскому, и Полтавченко всё это очень понравилось. Они потом всем рассказывали, что на одном манеже с Олегом Поповым работали дрессировщиками. Но я сейчас не об этом. А о том, что мы умудрились уложиться в 55 минут. Мы убрали все стыки, и зарядку номеров сделали таким образом, чтобы всё было динамично. И потом ко мне подходили и говорили, что эти 55 минут прошли на одном дыхании.

- Хотя сюжета вроде бы никакого не было.

- Вот именно. То есть, мы просто задали определенный ритм – и уже совершенно другие ощущения, даже и без сюжета.

Новость-молния. Петербургское управление ФАС (Федеральной антимонопольной службы) во вторник 9 февраля признало обоснованной жалобу на конкурс Цирка на Фонтанке, заказавшего программу «Пусть всегда будет солнце» с участием народного артиста СССР Олега Попова, начальной стоимостью 125 миллионов рублей. Документация содержала многочисленные нарушения закона о защите конкуренции. Как сообщает корреспондент «Фонтанки», комиссия УФАС рассмотрела жалобу Международной цирковой компании, которая посчитала техническую документацию заведомо неисполнимой, подготовленной под конкретного участника. Анимонопольщики поинтересовались, с какой стати в техническую документацию внесено требование провести информационную компанию, ответчики ответили, что решение о гастролях Олега Попова было принято в декабре прошлого года на открытии петербургского цирка и времени для самостоятельного освещения не было. Впрочем, реклама Попова уже вовсю идет, и логично предположить, что в нее вложились продюсеры программы – директор Росгосцирка Вадим Гаглоев и его первый заместитель Олег Чесноков. Комиссию удивило требование к победителю иметь исключительные права на цирковую программу и, соответственно, на Попова, с учетом того, что итоги конкурса должны были быть подведены за пару дней до начала гастролей. Победитель мог получить такие права в процессе исполнения договора, – резюмировали представители. Замруководителя УФАС Петр Яковлев не согласен. Цитирую: «Победить мог только тот, кто был заранее готов». Еще одним неисполнимым требованием заказчика выглядит оформление рабочей визы и разрешения на работу гражданке Германии Габриэль Поповой, жене клоуна. «За один день действительно невозможно было сделать документ, но претенденты должны были понимать, что этого от них потребуют и с самого момента подачи заявки оформлять разрешении гражданки Поповой», – сообщила представительница Цирка на Фонтанке, вызвав всеобщую реакцию удивления. Представитель Цирка сообщила, что конкурс признан несостоявшимся, все заявки отклонены. «Но мы можем заключить прямой договор», – сказала она. УФАС передаст документы уполномоченному лицу для возбуждения административного дела за нарушение установленных требований к документации.

- Вадим, что же вы собираетесь делать в ситуации, когда конкурс признан недействительным, а Олег Константинович Попов приехал в Петербург и вовсю репетирует новую программу, премьера которой состоится 12 февраля?

- Начнем с того, что комментировать всё я не собираюсь. Я вам могу сказать, что гастроли состоятся и начнутся именно 12 февраля. ФАС отработал так, как положено. Это уважаемая организация, и она должна была принять соответствующие меры. Единственное, до того, как ФАС заседал, организатор конкурса, Цирк на Фонтанке, сам отменил конкурс. Давайте поговорим немножко о другом. Эти 125 миллионов, которые так всех взбудоражили – это не бюджетные деньги: не деньги Росгосцирка, не деньги Цирка на Фонтанке. Это деньги, которые должны были потратить организаторы шоу – на гонорары артистов, на производство декораций, на костюмы. То есть, я подчеркиваю, что это полностью заново созданное шоу. Оно не сложено из существующих номеров. Сколько стоит постановка «Лебединого озера» в Большом театре? Или нового оперного спектакля в Мариинке?

- Лучше в данном случае спросить, сколько стоит шоу Цирка Дю Солей? Самое дешевое шоу стоит 18 миллионов долларов, как мне вчера официально сообщили из пиар-службы Цирка Дю Солей. Это один миллиард четыреста сорок миллионов рублей.

– Так вот. Эти 125 миллионов – деньги, которые вкладывает инвестор и которые ему возвращаются частями. По нашему бизнес-плану, Цирк на Фонтанке только на билетах, не вложив ни рубля своего и ни копейки денег налогоплательщиков, заработает на этом шоу от 45 до 92 миллионов рублей. Я думаю, что это неплохая сделка. Расчет сделан при условии 70-процентной заполняемости зала. Если зал будет заполняться на 90 процентов, петербургский цирк получит 115 миллионов. Это те принципы государственно-частного партнерства, о котором все так много говорят, и так мало принимают. Когда услышали про 125 миллионов, сразу заговорили про то, что это распил бюджета. Нет, господа. Наоборот. Мы привлекаем инвестора и зарабатываем деньги. Более того, у нас остается замечательный новый спектакль с участием Олега Константиновича Попова, в который больше ничего не надо вкладывать – и это шоу, этот спектакль (я надеюсь, может быть, я забегаю немножко вперед) будет работать и в других городах нашей страны.

- С Олегом Поповым?

- С Олегом Поповым. Так что пусть наши болельщики не сильно переживают по этому поводу.

- Не могу понять, зачем тогда понадобился конкурс, если это деньги инвесторов?

- Я еще раз говорю, что не хочу сейчас об этом говорить, вы меня в эту беседу не втянете. Но тут, на мой взгляд, есть другая проблема: техническое задание. Ну вот напишите техническое задание на большую художественную постановку. Только вчера мы переделывали карусель, потому что лошадки оказались гораздо тяжелее, и двигатель не может поднять эту карусель в воздух. Есть режиссер Виталий Салтыков. Есть Олег Константинович Попов, который с момента своего приезда принимает активное участие во всем. Есть продюсеры, у которых тоже своё видение. Я вчера был на репетиции. Сегодня поеду. Меняется многое каждую минуту.

- Но тем не менее, творческие организации умудряются как-то эти техзадания составлять. Ну вот есть такая предусмотренная законом практика. И либо надо выполнять закон, либо, если вы считаете его абсурдным и нелепым, бороться против него. И тогда Вы, Вадим Гаглоев, Валерий Владимирович Фокин, Андрей Могучий и другие руководители культурных институций должны выйти на улицу или написать соответствующее письмо, в котором объяснить, что художественное произведение – это не гайки и не гвозди, это некое уникальное явление, и исполнить его может только конкретная, уникальная команда или единственный уникальный исполнитель. Я уже цитировала на «Фонтанке» в какой-то своей колонке абсурдную конкурсную заявку. В конкурсе на постановку спектакля Валерия Фокина участвовали Андрей Могучий и Валерий Фокин – побеждал, разумеется, Валерий Фокин. И смех, и грех.

- Абсурд полный. Вот есть Олег Константинович Попов, у нас с ним есть исключительные договоренности. И с Фокиным, и с Могучим мы эту проблему много раз обсуждали. Закупки в сфере искусства – это не закупки каких-нибудь чайников.

- Но закон-то есть. Почему вы не боретесь против него, а в итоге проигрываете ФАС, попадаете в ситуацию скандала?

- Да, мы проигрываем, попадаем в ситуацию скандала, платим штрафы, но находим другие, обратите внимание, другие законные пути. Может быть вы и правы, и нам надо сейчас объединить усилия, сев за круглый стол. Кстати, вот Культурный форум декабрьский был такой хорошей площадкой. Там на итоговом заседании каждый руководитель секции подводил итоги, и Андрей Могучий рассказал, что театральный мир расколот и надо объединяться. И я тогда встал и сказал, что полностью согласен с Могучим, добавить мне нечего, потому что у нас то же самое. Мы можем идти путем объединения, и требовать выработки особого законодательства для производства уникальных вещей, которые невозможно выбрать на конкурсной основе. У чайника есть технические характеристики, которые можно сравнивать, а значит, возможен и конкурс. А с кем можно сравнивать Могучего, Фокина, Олега Попова, Олега Табакова? Какой может быть тут конкурс? Мы можем идти другим путем, находить другие предусмотренные действующими законами возможности. Но я хочу, пользуясь случаем, сказать вот что. Люди делятся на две категории: те, которые создают – при существующих законах и правилах игры, – и те, которые хотят им помешать. И вот тем, кто хочет помешать, я бы хотел напомнить знаменитые слова Павки Корчагина: «Жизнь надо прожить так /…/, чтобы не жег позор за подленькое, мелочное прошлое». Я знаю, кто пишет эти жалобы, эти письма. Ребята, жизнь такая короткая, получайте удовольствие, создавайте и не завидуйте.

- Вадим Черменович, наши пользователи – люди неравнодушные, их беспокоят несколько другие темы. В режиме блиц, чтобы совсем уж эту тему закрыть, я прочитаю несколько вопросов. «На сцену выйдет гражданка Германии Габриэль Попова, по какой визе она въехала и оформлена ли ей рабочая виза?» Этот вопрос, я думаю, звучит потому, что все помнят историю с дрессировщиком Хамадой Кута – вы, наверное, тоже эту историю слышали? Вот слушатели задают вопрос: «Понимает ли наш гость, что достаточно одной жалобы в ФМС о нарушении миграционного законодательства, и Попова могут просто выдворить из страны?»

- Всё законодательство соблюдено. Нас научили, спасибо добрым людям. Что касается Хамады Кута, то сейчас мы с ситуацией разбираемся, и я благодарен ФМС за помощь, мы сейчас активно работаем с ними. Так вот, с точки зрения ФМС к Куте вообще нет никаких претензий – есть некий флажок, запрещающий въезд, который поставлен по факту его административного нарушения, связанного с ГАИ. У вас такой флажок тоже может появиться, уверяю вас, и вы об этом даже знать не будете. И вот ситуация: есть артист, проработавший в компании с замечательным номером лет шесть или восемь. К нему правильно такое отношение? Кто эти люди, которые организовали всю эту историю? Сегодня в России находятся питомцы Куты, они оторваны от дрессировщика, и всё это только потому, что кому-то – не буду говорить, кому, хотя я это знаю, – захотелось поставить палки в колеса конкретно Хамаде Куте и конкретно Вадиму Гаглоеву.

- Как защититься от таких историй – и вам, и зрителю?

- Нам надо научиться не совершать ошибок, замечать все запятые в законе. И нам нужно работать более профессионально и более ответственно, потому что есть люди, которые испытывают большое желание использовать любую твою ошибку. И если бы мы говорили о развитии цирка, о престиже государства, я бы на месте этих людей не писал бы жалобы, а подошел бы и сказал в лицо: вот, Вадим, ты тут запятую не заметил, исправь, пожалуйста, потому что иначе у тебя будут проблемы, а я, как и ты, очень хочу, чтобы, спустя 26 лет, великий русский цирковой артист Олег Попов приехал в Россию, и мы все вместе сделали бы грандиозный проект общероссийского уровня. Через 26 лет человек возвращается, переступив через какие-то обиды, через внутренние сдерживающие факторы. И если, работая над этим уникальным проектом, Вадим Гаглоев и Олег Чесноков в чем-то ошиблись, ребята, ну придите, подскажите, а не пишите жалобы, тихонечко потирая руки: не будет, мол, у вас такого проекта. Да нет, ребята, будет – без вас только, но всё равно будет.

- Продолжая короткий блиц из вопросов наших слушателей: «Как Вадим Гаглоев относится к версии, что Олег Попов отработает 10-15 представлений, а потом «по болезни» уедет домой, а нам пришлют другого артиста – что предусмотрено договором»?

- Человеку 85 лет. Но давайте поспорим, что Олег Константинович отработает до конца.

- Давайте. В прямом эфире [Фонтанки.Офис]. Еще вопросы: «Сколько составляет гонорар Олега Попова?», «Цирк заключил договор на создание программы с ООО «Праздник». Когда у этой компании появились эксклюзивные права на цирковую программу?»

- Вопрос по поводу гонорара задавайте Попову – я не буду за него отвечать, это некорректно. На вопрос, когда у «Праздника» появились эксклюзивные права, я тоже отвечать не буду по одной простой причине: я еще не знаю точного ответа.

- Но согласитесь, что эти вопросы надо было задать и ответы проговорить, чтобы и людей успокоить, и чтобы ваши коллеги могли не повторить ваших ошибок. А сейчас у нас есть еще 10 минут, и я считаю, что их надо использовать именно на то, чтобы рассказать о конкретной программе «Пусть всегда будет солнце». Ее продюсером выступает Росгосцирк или лично Вадим Гаглоев и Олег Чесноков?

- И лично Вадим Гаглоев и Олег Чесноков тоже. Когда я приехал год назад к Олегу Константиновичу, рассказал ему о нашей премии «Мастер», о том, почему и для чего мы хотим ее сделать, и попросил его приехать в Сочи на первую церемонию Премии, знаете, что меня больше всего удивило? Что он оказался в теме. Он знал не только меня как директора Росгосцирка, он знал, чем мы с Чесноковым занимаемся, кто противостоит нашей программе модернизации российского цирка, – и он сразу был на нашей стороне.

- То есть, сразу с порога Попов сказал вам: «Правильно дорогой идете, товарищи»?

- Почти. Другой вопрос, что он не сразу согласился приехать. Меня часто потом спрашивали: а что вы такое сказали Попову, что предложили, что он все-таки согласился? Многие ведь пытались – и он всем отказывал. А я отвечал: да ничего я не предложил, я просто рассказал о наших планах, о том, что мы хотим сделать. И видимо, наше и его видение цирка совпало. И мы тогда же, на «Мастере» начали говорить о будущих возможных проектах. Продюсер – это тот, кто придумывает формат. Мы с Олегом – продюсеры премии «Мастер», были продюсерами открытия Цирка на Фонтанке. Не финансовыми продюсерами. Продюсеры – это творческая работа. Мы выступаем как авторы идеи и организаторы. Мы стыкуем Олега Константинович, Цирк на Фонтанке, Росгосцирк, отбираем номера. Это наша творческая работа. В программе, кроме Олега Попова, выступят Иван Яровой с медведями, Стрелецкий с обезьянками, Ван Ю Ли с доберманами, Сердюков – воздушные акробаты, Володченков – высшая школа верховой езды: это человек, который управляет лошадью без рук, да еще и на скакалке прыгает. Выступят акробаты на подкидных досках Вячеслава Черниевского – они такое вытворяют, чего я нигде в мире не видел. Будут кататоходцы Волжанские, эквилибристы Евтушенко, силовая пара Юдиных. И еще, и еще. То есть, мы хотели в этой программе окружить Олега Попова соизмеримыми с ним мастерами мирового уровня, которые составляют славу российского цирка. Волжанские и Черниевский – это примерно тот же уровень, что и у Попова.

- Это очень важно сказать, потому что многие до сих пор не понимают, что вы затеяли не гастроли Олега Попова, а мощнейшую программу из лучших российских номеров.

- Именно так. А по сюжету это такой цирк о цирке, такое солнечное, позитивное действо.

- Мне режиссер этого шоу Виталий Салтыков, с которым я давно знакома, который еще как актер много работал с Андреем Могучим рассказал вчера, что это должна быть история-воспоминание старого клоуна о лучшем цирке его жизни. Мне кажется, этот сюжет отдаленно напоминает пронзительное, очень лиричное шоу Цирка Дю Солей «Кортео». Там, правда, по сюжету клоуну снится, что он умирает. А у нас клоун живой и здоровый, насколько я понимаю?

- Да не то слово. Я вчера приехал на репетицию, спрашиваю у всех: как здоровье? А рядом стоит Попов. И он мне говорит: «Когда тебя спрашивают, как здоровье, отвечай: «Наливай!»

- Ну вот мне Виталий тоже рассказал, что Олег Константинович спорит с ним жестоко, по крупному зарубается за каждую мелочь, что он, Попов, точно знает, как должен выглядеть цирк. Виталик также сказал, что костюмы будут светящиеся, и делает их потрясающий, яркий – это я уже от себя говорю – художник по костюмам Ника Велигжанинова. И еще будут два художника, имен которых я не запомнила, но не сомневаюсь, что они тоже достойные. Там будет видеодизайн. Так что сложно сомневаться, что и по форме, а не только по наполнению это будет полноценное шоу.

- Это будет полноценное шоу, которое начинается с того, что вот утро, вот цирк, включаются огни – а заканчивается под стрекот сверчков и звуки метлы дворника. И этот концепт – цирк о цирке – предложил сам Олег Попов, было еще три других идеи. Заниматься мы начали этой программой, начиная с декабря. За такое короткое время так много сделано! Вот о чем надо говорить.

- Напоследок хотела бы развеять последние, наверное, зрительские страхи по поводу того, что Олега Попова будет мало, и задать вам такой вопрос: сколько по времени займут выступления клоуна Попова в рамках этого шоу?

- Тут до сих пор идет борьба, Олег Константинович хочет выступать больше. На данный момент, если я не ошибаюсь, у него восемь реприз.

- То есть, если каждая минут по 10, это же больше часа получается?

- Вы не поверите, я вчера уехал довольно поздно из Цирка на Фонтанке, а Олег Константинович еще был на репетиции. Я уже засыпал, а он оставался. Попов работает так, что любому молодому даст фору. Заранее не поздравляют, но я очень рад, что это событие состоялось именно в Цирке на Фонтанке, на мой взгляд, лучшем цирке мира.

Жанна Зарецкая, Николай Нелюбин, [Фонтанка.Офис]