В прокате «Новейший завет»: это по-божески

14 ноября 2015, 04:21

Версия для печати

Tweet

Бог — малоприятный парень. Прикуривает одну за другой, сосет пиво, смотрит телик, огрызается на домохозяйку-жену, хватается за ремень, чуть дочка что скажет. И проводит целые дни за компьютером, с помощью которого управляет миром. Придумывает войны, болезни, смерти, стихийные бедствия. Естественно, его дочка в какой-то момент сбегает. К людям. Собирать своих апостолов, по примеру старшего брата. А по дороге решает еще добавить папе проблем — и сливает с его компьютера в человеческий мир даты смертей каждого из живущих.

Если кто-то вдруг поставит новый фильм Жако ван Дормеля «Новейший завет» в ряд антиклерикальных высказываний — вроде «Последнего искушения...» – знайте: он с фильмом знаком только по пересказу завязки картины. Хулиганский (и обаятельный) ход с Богом и его сбежавшей дочкой нужен режиссеру вовсе не ради теологического диспута а-ля Невзоров. Главное в «Завете» – то, что начинается дальше. Сюжет фильма — не бунт против злого Создателя, а сбор по всей матушке-Бельгии апостолов-лузеров и их дальнейшее превращение в банду веселых чудаков. 

Видео YouTube Официальные Трейлеры

«Завет» – череда цирковых трюков-главок с участием фриков всех мастей. В апостолы девочки-бунтаря попадают: однорукая красавица, погруженная в вечную печаль; киллер, опционально отстреливающий прохожих; болезненный школьник; обыватель, мечтающий о птицах и дальних странствиях; сексуально озабоченный персонаж, просаживающий все деньги на проституток и пип-шоу. Наконец — главный хит — стареющая дама-буржуа в исполнении Катрин Денев.

Каждого из этих персонажей дочурка, естественно, меняет и каждому дарит счастье. Барышня-калека и киллер влюбляются друг в друга. Школьник решается превратиться в девочку. Обыватель держит путь на Северный Полюс. Озабоченный находит себя в деле озвучания порнофильмов. Самый лакомый кусок достается героине Денев — она начинает строить семейную жизнь с цирковым орангутангом.

Если этот «Завет» что-то и напоминает, то не богоборческие прокламации, а милые фильмики ранга «Амели», утверждающие право всех и каждого быть странными. Ван Дормель и строит повествование по знакомому принципу: пестрые цвета, теплые тона, анимационные вставки, комические сценки. Если кто-то говорит, что «голос похож на жемчужины, что катятся по мраморной лестнице» – мы сразу видим, как бусины звенят по ступенькам. Если «у меня сейчас голова взорвется» – бэмс, голова взрывается. Из более-менее оригинальных ходов в фильме можно припомнить разве что решение перехода между миром божеским и земным – через стиральную машину, да план Катрин Денев, лежащей в постели с огромной обезьяной.

Чтобы сомнений в лояльности ван Дормеля к католической церкви вовсе не было, он и заканчивает свой фильм вполне ожидаемой счастливой развязкой. Не вагнеровским освобождением людей от власти богов, а мирной сменой власти. Естественно, она тоже переходит к фрикам.

Со времен той же «Амели» гимны странности — профиль франкоязычного кино. От визионера Мишеля Гондри до фестивального любимчика Ксавье Долана — по-французски говорят только о том, что быть странным, другим, необычным очень даже можно и даже нужно. Ван Дормель довел эту тему до совсем уж внятной сентенции. Дочь Бога бежит в мир людей, чтобы установить в их мире окончательную власть милых странностей и необычностей. Блаженны е...нутые, ибо они обретут рай на земле.

Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру»