Куриная слепота: номинанты «Золотого софита – 2015» как диагноз

26 августа 2015, 12:54

Версия для печати

Tweet

Высшая театральная премия Петербурга «Золотой софит» (как она себя именует) объявила номинантов сезона 2014-2015. Коллективный выбор практически любых экспертных советов и жюри всегда кого-нибудь да не удовлетворяет, но шорт-лист, предложенный «Софитом» в этом году – поистине диагностичен. Это та ситуация, которая требует неких радикальных перемен.

«Привет! А «Пьяные» не входят в прошлый сезон «Золотого софита»?» – подобных смс от коллег и разных иных театральных деятелей я вчера, едва приземлившись на родную землю, получила несколько десятков. Речь о том, что среди объявленных намедни номинантов «Золотого софита» сезона 2014-15 годов ни в одной из восьми драматических номинации не обнаружилось даже следов спектакля «Пьяные» Андрея Могучего, вышедшего в мае 2015 года в БДТ, и ставшего, несомненно, одной из самых значительных и уж точно самой резонансной российской премьерой прошлого сезона. Давно ни один из спектаклей петербургской театральной афиши не собирал такой основательной прессы – впервые со времен Товстоногова в БДТ на премьеру творческого лидера театра съехались десятки столичных театральных критиков. Почти все московские издания – специальные и периодические – опубликовали подробные аналитические тексты, где «Пьяные» оцениваются в контексте новейшей истории БДТ и признаются новой, бесспорно перспективной страницей в жизни этого прославленного театра. В этом спектакле так много слилось и отозвалось – так много удалось из того, что не только в Большом драматическом, но во многих других подобных театральных организмах (с великим прошлым и сложным настоящим) до сих пор не удавалось, в нем прозвучали (не просто были произнесены со сцены, а именно прозвучали) такие важные для настоящего момента слова, что «Пьяные» Могучего по пьесе Ивана Вырыпаева оказались в мгновение ока растасканы на цитаты. А поскольку посмотрело спектакль практически все городское (и не только) культурное сообщество, то эти цитаты (причем с интонациями актеров БДТ, их произносящих) стали теми паролями, которыми – по выражению поэта Ходасевича вековой давности, когда над отечественной культурной тоже сгущались сумерки, – можно было «аукаться во мраке». Так что сделать вид, что этого спектакля не существует в сезоне, фактически означает заболеть куриной слепотой, которая, кто не знает, именно и есть неспособность видеть в темноте.

То есть, это как раз тот случай, когда не номинировать спектакль значит, самим себя высечь, а сам спектакль превратить еще раз в главное театральное событие. Надеясь получить хоть какой-то внятный ответ о том, что же все-таки произошло, я позвонила председателю Союза театральных деятелей Сергею Паршину. Уважаемый народный артист в город еще не вернулся, но по прерывающейся связи успел сообщить мне, что сам он является большим поклонником спектакля «Пьяные», и знает, что многолетний председатель драматического экспертного совета Александр Платунов, узнав о результатах, даже направил нынешнему экспертному совету письмо, в котором называл подобный результат неадекватным и интересовался, нельзя ли еще что-то изменить во избежание позора. Подобную информацию подтвердила и директор Дома актера Лариса Новикова, заявившая автору, что и сама считает «Пьяных» лучшим спектаклем сезона. Председатель нынешнего экспертного совета Татьяна Клявина, как ни странно, отказалась озвучить критерии, по которым она и ее коллеги выбирали номинантов, почему-то назвав их «профессиональной тайной». Логика, согласитесь, довольно странная. Ибо неявные критерии, которые еще и невозможно озвучить, в данном случае, как раз и есть свидетельство полной утраты профессионализма.

Разумеется, автор этих строк попытался найти список экспертов: премия все же высшая, городская, так что вопрос «а судьи кто?» явно не должен оставаться без ответа для всех без исключения горожан, потребителей театрального искусства и налогоплательщиков. Оба сайта «Золотого софита» – зарегистрированный в 1995 году www.goldensofit.ru и новый, 2014 года – zolotoisofit.ru – находятся в спящем состоянии. «Первый сайт был разработан в Москве, и коммуницировать с его создателями было довольно сложно, поэтому мы решили создать новый сайт – вероятно, он заработает в следующем году», – пояснила Лариса Романова и охотно перечислила мне экспертов раздела «Драма»: Татьяна Клявина (председатель), Евгений Авраменко, Николай Песочинский, Елена Алексеева, Алексей Пасуев, Наталья Скороход, Надежда Хмелева. Причем, уточнила, что СТД утверждает только председателя, а он уже сам подбирает себе команду. Собрание, надо признать, достаточно уязвимо. Из регулярно пишущих людей, чьи критерии интересующиеся театром люди могли бы почерпнуть из текстов – только профессор Театральной академии Песочинский. Не считая юного Авраменко, которому просто в силу возраста и малого опыта еще рано принимать участие в каких-либо профессиональных советах. Остальные в последнее время либо пишут мало и нерегулярно, либо вообще забросили это неблагодарное занятие.

Так что нам, очевидно, так и не удастся узнать, почему далекая от совершенства, хотя и на удивление не стыдная для беспомощного спектакля «Из жизни марионеток» Анджея Бубеня работа Дмитрия Воробьева оказалась, по мнению экспертов, достойной претендовать на «Софит», а его же замечательное создание в «Пьяных» – нет. Почему остались без номинаций роскошные роли в «Пьяных» Анатолия Петрова и Василия Реутова? И неужели блестяще работающие в том же спектакле Марина Игнатова и Елена Попова не достойны составить конкуренцию Елизавете Ниловой (Валентина, «Прошлым летом в Чулимске» Театра им. Комиссаржевской) или Дарье Румянцевой (Лиза Пряслина, «Братья и сестры» Льва Додина в МДТ). А совершенно новая, даже новаторская по способу актерского существования работа Петра Семака в «Воспоминаниях будущего» Валерия Фокина в Александринке – неужели не выдержала бы конкуренции Филиппа Дьячкова в «Земле» Новой сцены Александринки и Романа Зайдуллина в «Селфи» Театра на Васильевском? Достаточно просто сопоставить имена и роли, чтобы результаты работы экспертов стали выглядеть нелепыми. И даже наличие в номинациях спектакля «ZHOLDAK DREAMS: похитители чувств», поставленного на второй сцене БДТ – в Каменноостровском театре, которое, вроде и должно бы восприняться как неслыханная смелость и проницательность драматических отборщиков, нивелируется тем фактом, что спектакль Жолдака получил пять номинаций. Столько же, кстати, получил и спектакль Бубеня «Из жизни марионеток», который и по языку, и по режиссерскому разбору так и остался в прошлом веке. По количеству номинаций БДТ вообще стал рекордсменом – но отсутствие в числе претендентов спектакля-хэдлайнера сезона немедленно делает подобный выбор комическим, чтобы не сказать клиническим.

Я уже не говорю про отсутствие среди номинанов второго плана Георгия Штиля и Ируте Венгалите, сыгравших отца и мать Веры Павловны в спектакле Могучего «Что делать» – не буду перечислять тех, кто попал в эту номинацию – поверьте, там все настолько же невероятно, как и в других. Как и в номинации, например, «Актерский ансамбль», где не оказалось прекрасной команды спектакля «Призраки» – последней по времени премьеры Григория Дитятковского в «Приюте комедианта», или молодого ансамбля «Братьев» Евгении Сафоновой в том же «Приюте». Вообще, судя по списку избранных, молодежь по-прежнему остается для экспертов «Софита» второсортным явлением: их попадание в шорт-лист точечно и случайно. Впрочем, как и всех экспериментаторов: режиссер Яна Тумина, например, пролетела мимо номинации «Драма», хотя ее «Тысяча и одна…», поставленная, опять же, в «Приюте комедианта», как минимум, не менее достойна внимания сообщества и награды, чем «Барьер», родившийся в театре «Особняк» и попавший в ряд номинаций (в том числе, и режиссерскую) раздела «Негосударственные театры». Господа, кто-нибудь может мне объяснить, по какому такому особому принципу оцениваются спектакли негосударственных театров, что они выносятся в отдельный раздел и их отсматривает отдельный экспертный совет? Ни в одной из существующих премий, начиная от «Золотой маски», подобного разделения не существует и не может существовать, ибо оно противоречит элементарной логике здравого смысле. Спектакль есть спектакль – и оцениваться он должен по единым критериям, независимо от того, какое подчинение имеет театр, в котором он родился.

Итак, в списке экспертного совета нет Фокина, Додина, Могучего, Дитятковского, но зато плюс к Бубеню и Жолдаку есть два спектакля Бутусова, что в таком контексте вызывает дополнительные вопросы, и есть спектакль «Земля» Максима Диденко. Последний, в отсутствие в разделе «Драма» других постановок молодых режиссеров, выглядит не подтверждением отрадной тенденции, связанной с поисками драматическим театром нового языка на территории смежных искусств, а этаким вывертом на фоне старомодно-унылого театрального пейзажа (enfant terrible Жолдак – не в счет, ибо он сам себе эксперимент, довольно герметичный, к которому все давно привыкли). Да, отдельно забавно, что именно в тот год, когда из пяти премьер театра "Мастерская" ни одна не удостоилась выбора экспертов, Григорий Козлов будет награжден Премией им. Г.А.Товстоногова, которая по традиции вручается на церемонии одному из представителей отечественной режиссуры.

Впрочем, сама процедура выбора лауреатов «Софита» вызывает массу вопросов практически с момента основания этой премии в 1995 году. Поскольку после экспертного совета за дело берется номинационный совет. Опять-таки, во всех существующих премиях эти слова являются синонимами. Эксперты – это и есть те, кто номинируют. И совет можно назвать экспертным, а можно – номинационным: без разницы. Но в петербургском «Софите» все иначе. Номинационный совет – это те, кто поправляет экспертов. То есть, раньше так было: получив список номинантов от экспертов, члены номинационного совета (согласно положению, то есть, по закону) могли вычеркнуть и добавить кого угодно по собственному желанию. А если учесть, что в номинационный совет входят десятки представителей театрального сообщества – руководители театров, директора, актеры, не пропавшие в шорт-лист экспертов (людей этих нечасто встретишь в театральном зале, если это не зал их собственных театров), то мы опять-таки имеем нечто вполне нелепое по процедуре. Точнее, имели. Так как пять лет назад драматические эксперты во главе с тогдашним своим председателем, профессором Театральной академии Юрием Барбоем устроили довольно громкое разбирательство и отказались от сотрудничества с «Софитом», после чего положение о премии «Золотой софит» было откорректировано. Так что теперь номинационный совет добавить волюнтаристским способом уже никого не может, но по-прежнему имеет право вычеркнуть одного номинанта из каждой номинации.

Но самое смешное наступает на финальной стадии, за два дня до вручения премии. Поскольку жюри у «Софита» отсутствует, а решение принимается, когда все люди, причастные к процессу – представители всех четырех или пяти экспертных советов, а также все члены номинационного совета собираются вместе, получают в руки по огромному списку из всех номинантов года и голосуют. Голосование – тайное. То есть, люди могут не голосовать за те спектакли, которых не видели – например, драматические критики почти не смотрят музыкальных спектаклей и наоборот. Но проследить, кто и за что голосует – опять-таки, в отличие от многих уважающих себя премий – невозможно. Вот и получается, что единственным хоть насколько-то адекватным может быть только составление шорт-листа, то есть собственно решение экспертного совета, так что ответственность его возрастает в разы. По сравнению с другими премиями, где эта ответственность естественно делится с уважаемым жюри.

«Единственное, что я могу вам сказать со всей уверенностью: в наших решениях не было никакой политики и никакой ангажированности», – уверила автора этих строк председатель экспертного совета Татьяна Клявина. И это тот случай, когда лучше бы были – ангажированность или рвение выглядеть благонадежными. Тогда у «Софита» оставалась бы хоть какая-то надежда. А так состояние пациента можно оценить лишь как плачевно-безнадежное.

Ситуация в номинациях разделов «Опера» и «Балет», увы, вполне сравнима результатами работы экспертной группы в драме. О чем и написал музыкальный обозреватель «Фонтанки» Евгений Хакназаров:

- Когда вчитываешься в список номинантов, первым делом ощущаешь, что попал в «Зазеркалье». Да, речь именно о детском музыкальном театре. Это учреждение культуры блистает во всех «оперных» номинациях – и это странно. Мы привыкли относится к детским театрам с долей снисхождения – и это не идет им на пользу. Для юной аудитории ведь нужно работать в разы усерднее, тем более, если речь идет о таком специфичном жанре, как опера. И присутствие сложнейшей «Мадам Баттерфляй» в списке претендентов на звание лучшего оперного спектакля говорит только о том, что эксперты «Софита» не смогли подыскать для номинирования именно детского спектакля. Ни «Крошечка-Хаврошечка», ни «Приключения Незнайки» не подошли. Выходит, в прошедшем сезоне «Зазеркалье» не предложило юному зрителю ничего, достойного внимания городской театральной премии? А вот вполне себе взрослая «Баттерфляй», по мнению экспертов, достойна. Картина печальная.

Еще удивительней тот факт, что «Софит» обошел премьеры Михайловского театра. И «Манон Леско» Юргена Флимма, и тем более «Трубадур» Дмитрия Чернякова – роскошные спектакли, ставшие украшением петербургского сезона. И их отсутствие в списке номинантов оправдать нельзя.

В области балета все очень скудно. Эксперты сочли возмоным представить к награде только «Ромео и Джульетту» Театра Якобсона и Up & Down Бориса Эйфмана. Ввиду отсутствия в игре Мариинского и Михайловского театра эта номинация тотчас принимает второстепенное значение. Но хорошо уж и то, что в этом году Эйфман не учинит скандал по поводу того, что его театр софитчики ущемляют.

И о веселом – мюзикле и оперетте. В номинациях «лучший спектакль», «лучшая женская роль» и «лучшая мужская роль» в оперетте и мюзикле театр музыкальной комедии соревнуется сам с собой. Как говорится, «бери сколько хочешь – хоть три».

Жанна Зарецкая, Евгений Хакназаров, «Фонтанка.ру»