Отец и сын Бардины: чувства верующих стали очень нежными

27 апреля 2015, 12:05

Версия для печати

Tweet

Пока новороссийская прокуратура и полиция искали станцевавших у мемориала «Малая земля», в Петербурге говорили о цензуре в кино. По мнению режиссеров Бардиных, министерство культуры сейчас мало чем отличается от советского Госкино: у министра Мединского плохой вкус, тоталитарный характер и привычка запрещать. Господдержку кино они предлагают упразднить, зрителю – не смотреть спокойно на то, как сгорает другая сторона его «многоэтажного дома».
 
Еще не забытое старое

В рамках «Апрельских диалогов» проекта «Открытая библиотека» в Петербурге поговорили о цензуре в кино. В библиотеку Маяковского пригласили кинорежиссеров, отца и сына Гарри и Павла Бардиных, как представителей разных поколений, ощутивших на себе те или иные запреты.
Старший Бардин начинал карьеру в 1975 году режиссером-мультипликатором на киностудии «Союзмультфильм». Что такое советская цензура, он рассказал на примере известного мультипликационного фильма «Конфликт», главными героями которого стали спички, не поделившие коробок. «Нас было двое в кинозале: я и Борис Павленок – Брестская крепость Госкино. Он посмотрел и сказал: ‘’Мы этот фильм не принимаем". Я оглянулся, а он – один. Тогда я и почувствовал, где находится сердце. В Госкино в те времена почти все приезжали на автомобилях, а уезжали на скорой».

Автор: Сергей Николаев
Для просмотра в полный размер кликните мышкой

Спустя 30 лет, в 2014 году, Гарри Бардин пришел на прием к министру культуры Владимиру Мединскому: «Я должен был закончить фильм «3 мелодии» в июле, но затянул со сроками из-за болезни. Меня принял заместитель Слава Тельнов из Петербурга, ему я объяснил, что собираю деньги на то, чтобы закончить съемки, а платить штрафы в мои планы не входит. "Да кто вас оштрафует? Вы же классик! Пришлите только письмо министру с приложением больничных листов". Я написал, пришел к помощнице Мединского: «Он занят сейчас – собирается в отпуск». Я так и представил: министр, рядом – чемодан, зубная щетка. Через 2 недели он вернулся, помощница позвонила и сказала: «Решено взыскать с Вас штраф 200 тысяч рублей». Павел написал об этом в Facebook, и за сутки мы собрали 600 тысяч рублей – и на штраф, и на окончание съемок».

Автор: Сергей Николаев
Для просмотра в полный размер кликните мышкой

У сына Бардина историй о запретах не меньше. Его сериал «Салам Масква» уже несколько лет лежит на полках Первого канала. А кинофильм «Россия 88» в числе «наград» от власти собрал помимо запретов еще и иск о признании материала экстремистским. «Мне кажется, дело было не в том, что в кадре присутствовали нацисты и свастика. В фильме был намек о связи чиновников и их поддержке различных националистических группировок. Сначала срывали показы, приходили к хозяевам кинотеатров, просили у них документы. Потом было административное дело по обращению неких граждан татарской национальности. Экспертизу по фильму делал некий сомнительный профессор из местного университета. Но анекдот был очевиден, и Генпрокуратура отозвала иск. Но тогда бизнесу был дан ясный сигнал: социальное кино показывать не надо», – вспоминает Павел и резюмирует: «Это одно и то же, эта и история с Павленком из Госкино. Это один и тот же геном, который развивается и мутирует в разные формы».
 
Режиссеры-официанты 

Гарри и Павел Бардины говорят о тенденции современного кинематографа: режиссеры разделились на тех, кто ходит в министерство культуры, и тех, кто – нет. «Я как-то был в экспертном жюри при министерстве, должен был выставлять оценки проектам по заданным критериям. Таланта в перечне не было. Зато были: гордость за историю, православная и военно-патриотическая составляющие и так далее. А в списке был мультик о том, как козявка полюбила гусеницу. Я поставил двойки, а потом из Интернета узнал, что состав жюри поменяли», – рассказал Бардин-отец. Он называет отличников таких конкурсов режиссерами-официантами. Многие из тех, кто не обслуживают власть, добавляет Павел, уже давно не снимают в определенных жанрах: «Вот, например, драма. Надо не просто обойти то, что нельзя (а у нас геев нет, курить нельзя и все православные), надо еще найти проблемы, о которых снимать, и понравиться начальству», – объясняет он.

По словам Бардина-старшего, в последнее время деятели культуры поделились и по другому принципу: подписывающие политические письма «за» и «против». «Многих заставляют, я точно знаю. Но не всех тороплюсь осуждать. Взять Чулпан Хаматову – какая чаша перевесит: больные дети, кино или этот здоровый, Путин?»

Фото: Сергей Николаев

Павел Бардин поясняет, что распознать, кого заставили, а кого – нет, легко. «Если просто тихо подписал, то это одно, а, если на ток-шоу громогласно несет чушь, то, очевидно, хочет получить дополнительные дивиденды. Вот пример: у Мосфильма есть частный бенефициар. Площади сдаются, а выгоду получают учредители – они же начальники госкиностудии. А директор потом ходит в ток-шоу и рассказывает что-то про Украину».

При этом, и отец, и сын говорят, что деятелям культуры надо не разделяться, а объединяться для защиты творчества, несмотря на то, что сделать это сложно и «с каждым разберутся индивидуально». «Я как-то был на гастролях в Мурманске. В городе загорелся дом, длинная пятиэтажная хрущевка. Народ стоит и как завороженный смотрит на этот пионерский костер. Я посмотрел на левую сторону дома, где пожара не было: там стоит мужик с пивным животом в майке, спокойно курит и смотрит, как его дом горит с другой стороны. Хочется сказать: одумайтесь, от вас зависит многое, а вы стоите и курите»,- призвал Гарри Бардин.
 
Чувства верующих

Современное общество режиссеры характеризуют так: «Мракобесы получили не только право голоса, но и выход на широкую аудиторию. Они правят балом», – говорит Павел. Гарри добавляет: «Чувства верующих стали такие нежные. Я, порой, слушаю прогноз погоды, а там говорят «ветер до 20 метров в секунду». Я думаю, что верующие должны оскорбиться».

Создатели кинолент подчеркивают – если картина не задевает ничьих чувств, то, скорей всего, она плоха. И уж любое современное искусство любой средневековый зритель точно назвал бы оскорблением.

Приемлемой формой цензуры режиссеры считают только возрастной ценз: «Взрослые фильмы детям не надо смотреть. У нас, правда, и это стало лишь инструментом для цензуры», – говорит Павел.

С другой стороны, он уверен, надо дать возможность решать зрителю самому: «8 тысяч купленных билетов и 2 тысячи митингующих православных. Вывод – Тангейзеру быть, а православным ходить туда не стоит».

Еще один радикальный рецепт от Бардиных – упразднить министерство культуры. «Министерства не должно быть. Мы не хотим господдержки. Ее обычно просят те, у кого другой поддержки нет. А сейчас у нас госзаказ на идеологию, да и у министра плохой вкус. Цензорам же можно сказать только одно: «Увольтесь»»,- говорит Павел. По его словам, отмена господержки вывела бы на другой уровень и краудфандинг, который стал бы основным средством финансирования, и качество кинокартин, для съемки которых не приходилось бы дописывать в сценарий «немного про военное православие».

Реальные прогнозы, тем не менее, у Бардиных печальнее: «Когда я начинал работать, можно было говорить на эзоповом языке и посылать сигнал интеллигенции, потом стало можно все, но, оказалось, что некоторым нечего сказать. Теперь у молодых появилось, что сказать, но им этого не дают, а значит снова заработает эзопов язык», – говорит Бардин-старший. Его сын дополняет: «Остались те же люди и то же министерство, но, когда отец начинал, гайки раскручивались, а теперь – наоборот. Что гадать на кофейной гуще? Все зависит от следующего поколения и от технологий».

Кстати, пока в библиотеке Маяковского кинорежиссеры обсуждали, как быть с чувствами верующих и кино, у другой стороны не было времени на слова и рассуждения. Новороссийская прокуратура, полиция и суд искали станцевавших у мемориала «Малая земля» девушек. По мнению властей, они не просто мелко нахулиганили, станцевав рядом с памятником, но и, возможно, в их действиях был состав преступления, предусмотренного п. п. "а, б" ч. 2 ст. 244 УК РФ ("Надругательство над телами умерших и местами их захоронения").

Ксения Клочкова, «Фонтанка.ру»