Издатель Илья Бернштейн: сегодня книгам о войне нужны комментарии

Комментарии (2)

Сотрудники издательств подметили: на книжных ярмарках родители, потянувшись было за детской книжкой, отдергивают руку как ошпаренные, если книга – о войне. Как бы берегут психику, и свою, и ребенка. Между тем так уж сложилось: о войне такие книги во вторую очередь, а в первую – это выдающиеся произведения о любви, дружбе и взрослении. Лауреат Премии Маршака Илья Бернштейн, редактор, представил новую книжную серию издательства «Самокат»: «Как это было».

Фрондерская серия «Как это было»

Составитель сходу заявил, что собирался поставить на книгах серии «Как это было» гриф вроде: «Издано вне государственной целевой программы». В смысле, не к Году литературы и не к 70-летию Победы. «Проект задумывался как независимый и даже противостоящий тренду». Но пришлось написать ровно наоборот, потому что «фрондерская» серия появилась именно что при господдержке.

- Фрондерство вот в чём, – поясняет Бернштейн. – Идея создания серии «Как это было» возникла в тот момент, когда было уже очевидно, что в обществе нарастает идеологическое противостояние и оружием в нем становится, в частности, история войны. У меня была задача – вывести тему из идеологического противостояния, поднять ее над этой схваткой.

Гарантия честности – сами имена авторов: Булат Окуджава («Будь здоров, школяр»), Виктор Драгунский («Он упал на траву»), Виталий Сёмин («Ласточка-звездочка») и Вадим Шефнер («Сестра печали»). Принципы создания серии – безусловно хорошая литература, автобиографическая, рассказывающая о существенном историческом событии. Наконец, книга серии должна сопровождаться комментарием современного историка с опорой на доступные сейчас архивы.

Комментарии и пояснения – вообще симпатичный Илье Бернштейну прием. Вышедший в серии «Руслит» роман «Очарованный принц» Леонида Соловьева, к примеру, пополнен «приложением» с историей создания. По мнению составителя, это важно – знать, что жизнерадостные похождения Ходжи Насреддина от и до написаны в лагере, что чудный среднеазиатский мир созревал на фоне магаданской пурги.

Неоднозначные факты: Зою Космодемьянскую сдали русские

Комментарии безусловно делают подростковую книгу «взрослее», но вообще-то все книги серии «Как это было» (помимо разве что «Ласточки») изначально были взрослыми. Написаны были в «оттепель». Какие-то цензурировались в последующих изданиях (Драгунский), какие-то при первом же выходе ознаменовались скандалом (случай Окуджавы).

«Он упал на траву» автора «Денискиных рассказов» Виктора Драгунского – о судьбе московского ополчения. Герой (как и сам автор), не призванный (у Драгунского была астма) в сентябре 1941 года записался в ополчение. Он и такие же, как он – необмундированные, не обученные, не вооруженные, не приведенные к присяге – попали в окружение; мало кто сумел уйти лесами.

- Всегда были две оппозиционные точки зрения, – комментирует Бернштейн. – Одна: люди пожертвовали жизнью и сумели выиграть хоть немного времени. Вторая: это была акция по уничтожению цвета интеллигенции (в ополчении действительно было много представителей науки, образования, искусства, – Ред.). Будто бы не случайно людей не вооружили, не случайно бросили...

Тут и важен комментарий историка.

- Привлечение специалиста чаще всего свидетельствует, что истина находится не на отрезке, соединяющем разные точки зрения, а вовне, в другой плоскости, – комментирует Илья Бернштейн.

Применительно к этой истории, говорит редактор, факты таковы: даже регулярные части армии были если и вооружены, то не многим лучше ополченцев. Оружие собирали по кружкам Осоавиахима, по складам трофеев Первой мировой.

Книги серии, говорит Илья Бернштейн, «принципиально отличаются от написанных военными корреспондентами»:

- Историю войны люди узнавали из фронтовых газет, написанных подготовленными людьми, в условиях жесткой цензуры, когда даже герой должен был быть «подходящим», в том числе по анкетным данным.

История Зои Космодемьянской (это пример из редакционной статьи к серии), первой женщины, награжденной посмертно званием Героя Советского Союза, страна узнала из очерка «Таня» в «Правде»: девушка была схвачена в деревне Петрищево при попытке поджечь немецкие конюшни, повешена фашистами. На деле, как теперь известно, «Таня» (так назвала себя Зоя) действовала согласно тактике выжженной земли: уничтожать все, чем мог бы воспользоваться враг. Пыталась поджечь постройку на территории крестьянского двора; схватил ее не патруль, а крестьянин – он и сдал немцам.

- Можно ли говорить, что это низводит ее подвиг? Единственное, что умалило бы подвиг девушки, которая отдала свою жизнь за страну – это умолчание и ложь.

Мат – маслом по сердцу

У книг еще одна объединяющая характеристика: они если и переиздавались, то с купюрами. Илья Бернштейн с детства помнит, что у Драгунского (тогда книга считалась «взрослой») было: «Знал я также, что молодой командир батареи у зала Чайковского будет командовать: «Огонь!», и после каждого залпа будет громко материться, и это всем нам, дежурящим на окрестных крышах, будет как маслом по сердцу». В последующих изданиях маслом по сердцу дежурящих было только команда «Огонь!». В подчищенном тексте герои не дерутся, не ругаются; «любовная линия буквально кастрирована… в общем, пришлось провести значительную работу по восстановлению текста».

«Сестру печали» Вадима Шефнера (воевал под Ленинградом, обслуживал аэродром; попал с голодным психозом в госпиталь) категорически рекомендуют подросткам как книгу о любви. «Это вообще одна из лучших условно молодежных книг. Русский Ремарк, «Три товарища» по-русски».

Виталий Сёмин не воевал – в 1941 году ему было 14 лет. Был угнан в Германию как остарбайтер, «работник с Востока». Илья Бернштейн на каждой презентации серии (в Петербурге он выступал в нескольких детских библиотеках) спрашивал аудиторию: как вы думаете, сколько было остарбайтеров? Обычно отвечают: сотни тысяч.

- На Нюрнбергском процессе была названа цифра «4,9 млн человек». Эти люди по возвращении были поражены в правах, в их биографии была большая тень…

Как «причесывали» Гагарина и за что запрещали Окуджаву

Об этой тени – еще одна из редакционных статей. Неожиданно – но о Юрии Гагарине. Это к вопросу о том, что герой должен обладать безупречной анкетой.

- У Гагарина есть странный пункт с точки зрения исследователя, – комментирует Бернштейн, ссылаясь на расследование писательницы Татьяны Копыловой. – Он учился не очень понятно. Не окончив шестой класс, поступил в училище; не закончив его, перевелся в техникум; не закончив техникум, поступил в летное училище…

Копылова установила: Гагарин в анкетах писал, что отец фронтовик – на самом деле работал на оккупированной территории; писал, что в семье трое детей – на самом деле пятеро: двое старших были угнаны в Германию. При выдаче диплома в учебном заведении и при распределении все данные проверялись, но Гагарин, всякий раз недоучившись, избегал проверки. Летное училище он закончил в марте 1953 года. Сталин умер. В противном случае, вероятно, не быть бы Гагарину «космонавтом № 1».

Выход в 1961 году повести Окуджавы «Будь здоров, школяр» о юноше, который со школьной скамьи ушел на фронт, обернулся скандалом. Альманах «Тарусские страницы» с этой повестью изымался из магазинов и библиотек, редакторы поплатились.

- В чем была скандальность: война показана как безусловное зло, калечащее души всех участников. Нет никого, кто мог бы зачесть себе ее в позитивный багаж.

Эту книгу комментирует статья о том, как вообще писали о войне в разные годы.

Все книги серии «Как это было» будто обернуты в газеты военных лет («не хотелось эксплуатировать драматизм темы. Драматизм не снаружи, а внутри книги»). Серию планируют расширить во времени: задуманная изначально как военная, она захватит и другие десятилетия ХХ века, с комментариями специалистов.

Впрочем, эти «военные» книги и так соприкасаются с книжками из других серий. С «Зимой, когда я вырос» Петера ван Гестела, с «Моим добрым папой» Виктора Голявкина». Со «Считалкой» Тамты Милашвили о двух девочках из деревни, оказавшейся в центре грузино-абхазского конфликта. Издатели комментируют: «Как-то так получается, что книги о войне актуальны всегда».

Анастасия Долгошева, специально для «Фонтанки.ру»