Оперные итоги года: реванш Большого, разгул Мариинки, суперменеджмент Кехмана, патриотизм Александрова

30 декабря 2014, 03:00

Версия для печати

Tweet

Главное событие уходящего года в сфере музыкального театра — это, безусловно, возвращение Большим театром безукоризненного возвышенного лоска и лидерских позиций, оставленных, было, на фоне дрязг, склок и уголовных событий. К большому сожалению, Мариинский театр в 2014 году не смог воспользоваться историческим шансом и закрепить за собой почти добытое звание главного театра России.

Утраченные иллюзии

Не так давно мы все стали свидетелями прискорбной ситуации: скандал вокруг персоны Николая Цискаридзе и трагические события, связанные с нападением на руководителя балетной труппы Сергея Филина, превратили Большой театр из эталонного храма искусства в источник информации для раздела происшествий и криминальной хроники. На этом фоне в 2013-м Мариинский театр выглядел блистательно. Интересные оперные премьеры, а особенно роскошный «Левша» в постановке Алексея Степанюка и тщательно и с любовью сделанный «Трубадур» от Пьера Луиджи Пицци заставили поверить даже скептиков, что наш Мариинский вырвался вперед, и ему и в дальнейшем по силам задавать тон в масштабах всей страны.

Увы, оказалось, что не по силам. В то время, как Большой театр под мудрым руководством Владимира Урина принялся предъявлять одну громкую премьеру за другой, ведомство Валерия Гергиева не сумело воспользоваться той форой, которую ей невольно дал извечный конкурент. В 2014 году Мариинка представила следующие оперные премьеры: «Евгения Онегина» в постановке Алексея Степанюка, «Троянцев» Янниса Коккоса, «Войну и мир» Грэма Вика и «Севильского цирюльника» Алена Маратра, в эти дни проходят премьерные показы «Золотого петушка» в постановке дебютантки Анны Матисон. О «Петушке» говорить еще рано, а что до остального, то тут есть, о чем подумать.

Новый «Онегин» был призван составить пару классической постановке этой оперы, которую в прошлом веке осуществил Юрий Темирканов. Спектакль Степанюка запомнился, в первую очередь, декорациями и костюмами, в остальном же режиссеру не удалось взять высоту, достигнутую «Левшой». Яннис Коккос порадовал энтузиастов жанра пятичасовыми «Троянцами»: спектакль был номинирован на «Золотой Софит» – ожидаемая реакция на эпичность и размах, подтвержденные великолепным исполнением. Но на этом основания для добрых слов в адрес Мариинского театра исчерпываются.

Кошмар на улице Декабристов

Постановку Грэмом Виком «Войны и мира», по мнению автора этих строк, иначе как дегенеративной назвать нельзя. Вероятно, руководство театра видит в подходе британского режиссера тонкую иронию, но в реальности на сцене происходит полнейшее глумление и над Толстым, и над Прокофьевым. Великосветский бал в противогазах и с танком, легкого поведения Наташа Ростова в розовом мини, кокаинистка Элен, возлежащая в неге в общественной уборной, Кутузов из ящика, гигантская сумочка Луи Виттон и знаменитая ониксовая стена Мариинки-2 в качестве трофеев — нелепостям и прочему бреду нет числа.

В театральное межсезонье ужасы «Войны и мира» успели подзабыться и на октябрьскую премьеру «Севильского цирюльника» ноги несли сами: ведь комическая опера Россини — сама радость. Радости в Мариинском-2 было, действительно, много. Настолько, что самому Россини места почти не осталось. В этом случае мы явно имеем дело с торжеством маркетологии: публика в большинстве своем осталась в восторге от зашкаливающего циркачества, огромных кукол, невероятных поз артистов во время исполнения шедевральных арий. Новый «Цирюльник» предназначен не слушателям, а зрителям — новый красивый оперный зал на наших глазах превратился в подобие Ледового дворца или СКК «Петербургский» – то есть, в площадку для массовых шоу. Одно из важнейших достоинств режиссерской оперы — чувство меры, которое явно изменило создателям «Цирюльника». Ко всем неприятностям спектакля добавилась еще одна: заступивший за дирижерский пульт Заурбек Гугкаев старался как мог, но невольно думалось — ах, как мог бы звучать в этот вечер Россини, будь на своем месте маэстро Гергиев!

О Гергиеве

Фигура близкого к первому лицу страны, а потому находящегося вне критики худрука Мариинки становится все одиознее. Валерий Гергиев продолжает изумлять темпом творческой работы и интенсивнейшим графиком зарубежных гастролей. В то же время не покидает ощущение, что за нашумевшими мегапроектами вроде создания Национального центра академического театрального и хореографического искусства, который объединил бы Вагановскую академию, Петербургскую консерваторию и Российский институт истории искусств, или реанимации детского хорового искусства аккурат к Олимпиаде в Сочи, в тени остается хаотичность репертуарной политики, проводимой в родных стенах. Что и приводит в итоге к малоутешительным результатам. От академического Мариинского театра мы вправе ожидать гораздо большего – и для этого все есть: и великолепный состав исполнителей, и вышколенный, закаленный оркестр, и харизматичность самого Гергиева. Не хватает только разумного администратора — директора театра. И осознания того, что обилие представителей родственного клана еще не гарантирует постоянного успеха и стабильности. Нужна еще и свежая кровь со стороны.

О Кехмане

На этом фоне гораздо более благополучным выглядит Михайловский театр. Будучи несопоставимым по техническим возможностям с Мариинкой, он демонстрирует стабильный рост — как минимум интересные постановки здесь появляются, как грибы после августовского дождя. В январе здесь «зажег» — иначе не скажешь — Андрей Могучий, поставивший концептуальную, но от этого не переставшую быть явлением искусства, «Царскую невесту». У Михайловского не сложились отношения с Василием Бархатовым как с руководителем оперной труппы, но выпущенный им «Евгений Онегин» заставил говорить о себе. Великолепная «Манон Леско» Юргена Флимма стала роскошным подарком для петербургского зрителя — так же, как и перенесенный из «Ла Монне» Дмитрием Черняковым «Трубадур». Внутренний голос подсказывает, что на этом содружество Михайловского театра с Черняковым, идолом современной режиссерской оперы, не закончится. Как бы там ни было, назначение Владимира Кехмана на пост директора театра — под глумливое хихиканье любителей тропических фруктов — стоит признать крайне удачным решением. Кехмана можно смело назвать одним из самых компетентных и талантливых театральных менеджеров, а сам Михайловский вполне может ждать судьба мирового масштаба — если в процесс не вмешается какой-нибудь сторонний фактор.

Песни патриотов

Говоря про минувший оперный год, никак нельзя забыть про театр Юрия Александрова «Санктъ-Петербургъ опера». В 2014-м мы увидели, как расцвела реанимированная режиссером щедринская «Не только любовь», не имевшая в течение полувека счастливой сценической судьбы. А летом театр мощно выступил на злобу дня, шокировав театральную общественность спектаклем «Крым» и дав ответ на вопрос, с кем находятся вот эти конкретные мастера культуры. Шума и язвительных фейсбучных комментариев было много, а на сцене впервые появилась — пусть пока аллегорическая — фигура президента Путина. Несомненно, этот почин должен быть поддержан остальными — свершения Владимира Владимировича заслуживают большего. Так что ждем очередных премьер: определенный простор в этом направлении оперным режиссерам вполне может дать «Жизнь за царя» Глинки или, скажем, «Ифигения в Тавриде» Глюка.

Евгений Хакназаров, «Фонтанка.ру»