Инцест с жизнью: Джулианна Мур в «Звездной карте» Кроненберга

20 декабря 2014, 19:00

Версия для печати

Tweet

«Каких только странных фильмов этот человек не снимал!» – реплика из фильма Кроненберга как нельзя лучше говорит о самом режиссере. Мрачный гений авторской режиссуры с упоением демонстрирует в своих творениях различные грани человеческих патологий и перверсий – будь то отталкивающая «Муха», утонченная «М.Баттерфляй» или фрейдистско-юнговский «Опасный метод». Демонстрирует не просто так, а доказывая, что вся эта тьма – физическая и ментальная – является едва ли не основой нашей жизни. «Звездной картой» Кроненберг переплюнул все свои прежние достижения.

Желание скорее попасть под душ после просмотра «Звездной карты» переплетается с убийственным осознанием того, что экзистенциальные механизмы одинаковы для всех, а не только для прозябающих в роскоши на голливудских холмах.

«Звездная карта» не получила главный приз Каннского фестиваля, но Джулианна Мур по справедливости была увенчана Пальмовой ветвью за лучшую женскую роль: лента стала по сути ее физиологическим бенефисом. Иначе не сказать – перед зрителем предстает омерзительное сообщество персонажей, среди которых героиня Джулианны Мур, стареющая киностар Гавана Сигранд, является самой живой, вызывающей жалость и сочувствие, но все-таки тоже весьма отталкивающей. И отношения в этом социуме соответствующие.

Чудовищная форма половой жизни, инцест, является в ленте не только в воспаленном бреду главной героини, но и там, где никак не ожидаешь на этот самый инцест напороться. Но не только в сексе здесь дело – режиссер показывает, что если не скрываться под маской отстраненности, а вступить с жизнью и миром в очень тесные и – не дай бог – искренние отношения, то последствия могут быть хуже любого кровосмешения.

Итак, Гавана Сигранд, постепенно выпадающая из обоймы актриса, всеми силами стремится заполучить роль в римейке фильма своей матери, которая сгорела в пожаре, будучи еще молодой женщиной. Ситуация осложняется не только физическим увяданием Гаваны: время от времени ей является видение – главная героиня страдает от воспоминаний о то ли имевшем место, то ли нет сексуальном контакте с родительницей. Образ матери материализуется в самые неподходящие моменты (впрочем, бывают ли для галлюцинаций подходящие моменты?) – то в ванной, то в момент секса втроем, с нужными людьми, способными замолвить словечко перед режиссером римейка. Поняв, что, вместо интимной подруги, она осязает собственную мать, героиня Мур только и успевает виновато прошептать: «Наверное, я не очень хорошая лесбиянка» – и позорно ускользает с преступного ложа, теряя все шансы и оставив возбуждающего себя партнера в полной уверенности, что та умалишенная – какой тут, к черту, фильм?

Помогают выправить дело лечение у психотерапевта-шарлатана Стаффорда Вейса (Джон Кьюсак), и его величество случай. Пока Вейс лечит Гавану путем заламывания рук, ног и тотального залапывания («Вся информация хранится в ляжках!»), в Голливуд приезжает девушка в длинных перчатках и с рубцами на коже. Агата (Миа Васиковска) почти сразу же обзаводится бойфрендом, начинающим актером Джеромом (Роберт Паттинсон), а также устраивается помощницей к Гаване. Та видит в Агате саму себя и проникается лучшими чувствами (никакого секса!) к бедняжке, пострадавшей когда-то от пожара. Человеческое начинает уходить из образа кинозвезды, когда та узнает, что желанная роль в римейке ей все-таки достается: уже утвержденная соперница выбывает из проекта, будучи совершенно убита смертью сынишки, который тонет в бассейне. Гавана не в силах сдержать ликования в пляске на костях трех-четырехлетнего мальчика. Тем временем становится ясно, что Агату и семейство доктора Вейса (он сам, его жена и тринадцатилетний сын, звезда подросткового сериала) связывает ужасная тайна – пересказывать не буду, но, поверьте, без инцеста, видений и смертей не обошлась и эта линия сюжета. Вообще, «Звездная карта», начинающаяся достаточно легко, к финалу превращается в ужасный ужас – умрут все мало-мальски значимые персонажи.

Но вернемся к нашей Гаване. По мере реализации планов, ее открытость и искренность превращаются в самое настоящее хищничество. И вот уже перед нами эпизод унижающей Агату «задушевной» беседы с Гаваной, оседлавшей унитаз (у звезды случился запор). Дальше-больше: Гавана умышленно, прямо в автомобиле, соблазняет агатиного бойфренда Джерома, а после заявляет помощнице, чтобы та убиралась с глаз долой (сцена сопровождается физиологическими деталями). Но с Агаты довольно, ей и так хватит к тому времени бед с семьей Вейсов: униженная, озлобленная и психически нездоровая девушка забивает актрису статуэткой канадского приза Genie Award, обладателем которой, к слову, несколько раз становился сам Кроненберг. Таким образом, она спасает свою работодательницу от окончательного превращения в животное по мере преуспевания, а также развязывает себе руки для логичного финала, в котором празднуют победу шизофрения и нездоровое влечение к несовершеннолетнему.

Волей режиссера и сценариста Брюса Вагнера, персонажи фильма кстати и некстати цитируют строки стихотворения Поля Элюара «Свобода» (смысл этого прикола скрылся под натиском всякой экзистенциальной грязи), но гораздо красноречивее их характеризуют совсем другие реплики. С укоризной: «Инцест матери с дочерью – это так отдает восьмидесятыми!» Или вот еще: «Мама умеет бить, не оставляя синяков на теле», «Рассказы про инцест – очень плохой способ обратить на себя внимание», «Жизни наши богаты и полны. Мы построили их на устроенном тобой пепелище».

Трудно сказать, стоит ли смотреть этот фильм. Наверно, все зависит от того, насколько зритель готов заглянуть в свой мир и встретиться лицом к лицу с собственными химерами. К счастью, не у всех в багаже есть инцест в детские годы, но вряд ли кто из нас может похвастаться безукоризненной человечностью. Банальность: может, спасение существует – и оно в тех самых духовных скрепах (смех в зале)? Ведь в мире физиологии и извращенной ментальности, в показанной Кроненбергом системе координат, нет места ни дружбе, ни любви, ни искренности. Но в то же время режиссер прямо говорит: просто так люди в нашей жизни не появляются – мы зовем их. И мало кто способен сказать ближнему, где находятся ожоги, которые не стоит трогать. Незащищенность души с легкостью вытравляется тем, чем каждый из нас с такой охотой и мастерством распинает родных, любимых и просто окружающих. С этим приходится жить – вполне возможно, что и долго. Ведь не над всеми милосердная судьба спешит занести заветную статуэтку – очищающую, милующую, дарящую покой и счастливую улыбку на коченеющих губах.

Евгений Хакназаров, «Фонтанка.ру»