Тайна по имени Фрейндлих

08 декабря 2014, 16:24

Версия для печати

Tweet

Сегодня отмечает юбилей всенародно любимая российская артистка, актриса БДТ им. Г.А.Товстоногова Алиса Бруновна Фрейндлих. Крошечная женщина, выходя на сцену или перед камерой, точно в соответствии с «Парадоксом об актере» Дени Дидро, становится великой, недосягаемой, непостижимой, помимо своей воли покоряет сердца новых и новых зрителей независимо от возраста. На «Фонтанке» тайну магии величия Фрейндлих разгадывают мужчины, которым довелось встретиться с ней на профессиональных тропах, и которые знают о ней чуть больше, чем поклонники из публики: Олег Табаков, Олег Басилашвили, Михаил Боярский, Валерий Ивченко, Андрей Могучий и другие.

Олег Табаков, народный артист СССР, художественный руководитель МХТ им.А.П.Чехова:

- Об Алисе хочется сказать словами Пастернака: «Смягчается времён суровость, теряют новизну слова, талант — единственная новость, которая всегда нова». Мне кажется, Алиса Бруновна – из тех, кто через всю жизнь несет любовь к нашей прекрасной, трудной и веселой профессии. В Алисе, в ее натуре, характере, природе есть неистовость, страсть, полная самоотдача, и это большая редкость. Хотелось бы, чтобы Алиса Фрейндлих еще порадовала нас своими ролями на сцене Большого драматического театра. И еще хотелось бы мне с Алисой в каком-нибудь спектакле сыграть. Ну, это мечта.

В роли Анны Австрийской, Олегом Табаковым в телефильме "Д`Артаньян и три мушкетера"

Фото: кадр из фильма

Олег Басилашвили, народный артист СССР, актер БДТ им. Г.А.Товстоногова:

– Я должен сказать, что я человек счастливый. Все мои удачные жизненные повороты случались помимо моей воли. Я поступил в студию Художественного театра – это единственное, что я сделал самостоятельно. В БДТ меня пригласил Георгий Александрович Товстоногов, и эта встреча определила мою профессиональную судьбу. Еще один счастливый случай – это партнерство с Алисой Бруновной Фрейндлих. Сначала был ее ввод в спектакль «Волки и овцы», где она была Глафирой, а я Лыняевым, но тот наш дуэт продолжался недолго. А потом случился спектакль «Калифорнийская сюита» по трем пьесам Нила Саймона, где каждый из нас играл три разные роли. Нечасто я в своей профессиональной жизни сталкивался с таким удивительным даром, как у нее: Алиса Бруновна, как я убедился, строго следует железному рисунку роли, которому не изменяет никогда, но при этом остается импровизационна, смела, легка. Я не уставал восхищаться ею и пытался научиться следовать в фарватере Алисы Бруновны, которую я открыл для себя еще и как партнершу, хотя, как и многие, молился на нее и боготворил ее как актрису, когда она работала в Театре им. Ленсовета.
Да, был у нас еще опыт общей работы в кино, в «Служебном романе». И я до сих пор помню очень отчетливо, как снимали эпизод, где она появлялась красивой, уже любящей и любимой, а я играл нехорошего человека, карьериста, который приходил к ней с бумагами, и, подавая ей их на подпись, разоблачал, порочил в ее глазах дорогого ей человека. И я обратил внимание, как на этом очень длинном для кино крупном плане постепенно менялось, старело ее лицо. Все ее внешние актерские планы всегда связаны с глубокими внутренними переменами, которые с ее героями происходят.
Мне доставляет огромное удовольствие встречаться и работать с Алисой. У нас есть спектакль «Дядюшкин сон», где она играет Москалеву, а я князя К. И есть спектакль «Лето одного года» по пьесе «На золотом озере», где мы играем пожилую супружескую пару, и где мой герой уже приближается к порогу иного мира, а она изо всех сил борется за него, старается вдохнуть в него свою жизненную энергию, потому что он ей дорог. И каждый раз у нее выходят импровизации на тему: она произносит один и тот же текст, но суть всегда чуть-чуть меняется, поэтому находиться с ней на сцене невероятно интересно – всегда ждешь, какой она будет сегодня, что в ней неуловимо изменится.

1999, с Олегом Басилашвили, в спектакле "Калифорнийская сюита" по пьесам Нила Саймона, БДТ им. Г.А.Товстоногова, режиссер Николай Пинигин

В жизни Алиса Бруновна – человек крайне, подчеркиваю: крайне порядочный. Она никогда не идет на поводу у людей, которые заставляют ее поменять ее собственное, обычно очень принципиальное мнение. Она собранна, энергична и в ней не иссякает жажда работы. Но, кроме того, она прекрасная мать и бабушка, и семья для нее никогда не отходит на второй план. Я желаю ей здоровья и выносливости. И хотя ее возраст еще совсем не тот, когда здоровье становится серьезной проблемой, я бы попросил у времени всяческого снисхождения к ней.
Для меня Алиса за эти годы стала родным и близким человеком. И я бы хотел работать с ней вместе еще и еще. Отношения с партнерами могут складываться по-разному, можно работать с кем-то на сцене, но в жизни быть в сложных и даже плохих отношениях. К Алисе Бруновне Фрейндлих я, превознося ее как коллега и партнер, в жизни испытываю самые добрые, товарищеские, братские чувства.

Валерий Ивченко, народный артист России, актер БДТ им. Г.А.Товстоногова:

- Есть в классификации деятелей искусства люди талантливые, есть гениальные. А есть такие, какими были Мерилин Монро, Марлен Дитрих, Любовь Орлова – люди особой, высшей категории, которые входят в душу народа как нечто неповторимое. Алиса Бруновна, с одной стороны, та загадка, а с другой – то чудо природы, которое приковывает к себе взоры и сердца многих людей. Ее работы так много говорят о том, что такое женщина в нашей жизни, что, вероятно, можно сказать, что она хранит в себе тайну женской души вообще. Причем, к ней неодолимо стремятся и взрослые люди, которые видели ее работы в театре и на экране, и совсем молодые девочки, которые каждый раз выстраиваются к ней с букетами после спектакля «Алиса».

2014, с Валерием Ивченко в спектакле "Алиса", БДТ им. Г.А.Товстоногова, режиссер Андрей Могучий

Фото: Пресс-служба БДТ им. Г.А.Товстоногова

В ее облике есть нечто непостижимое, он пленяет любого, кто оказывается рядом, она действительно как будто из сказки. Но для меня ее тайна заключена в ее голосе. Услышишь этот голос – и сладко щемит сердце. Объяснить это чувство я не могу никак.

Игорь Иванов, народный артист России, актер МДТ – Театра Европы:

- Существовал в моей жизни спектакль «Исчезновение», который был мне очень важен и дорог и в постановке которого я участвовал не только как актер. Алиса Бруновна пришла на спектакль, посмотрела. А после вышла на сцену и сказала: то, что я сейчас увидела – это подвиг, актерский и человеческий. У меня в театре были сложности с этим спектаклем, в тот момент решалось даже, попадет он в репертуар или нет. А Алиса Бруновна пришла и всё решила. Я был в нее влюблен всю жизнь – начиная с ее спектаклей в Театре им. Ленсовета. И я каждый раз был очарован ею в кино – особенно когда смотрел на нее и Владимирова в «Старомодной комедии». Такая там была любовь, что для меня эта история на долгие годы стала неким профессиональным мерилом. Потом было время, когда я пытался создать свое театральное предприятие и сделал единственный спектакль «Пляска смерти». Понятно, что из меня директор – никакой, и мое предприятие постоянно прогорало. А Алиса Бруновна, посмотрев спектакль, подошла и сказала: «Приходи в гости чаю попить». И я пришел, и она дала мне 1000 долларов – и, благодаря этой ее помощи, спектакль еще какое-то время жил. Она – блистательная женщина. Из тех, что делают мужчин мужчинами. Я счастлив и горд ее вниманием. Низкий поклон и сил ей.

Сергей Мигицко, народный артист России, актер Театра им. Ленсовета:

- Алиса Бруновна – чудесная. На мой взгляд, именно слово чудесная подходит к ней больше всего. Первый спектакль, который я с ней увидел – вот здесь, в Театре им. Ленсовета, когда я поступил на курс к Игорю Петровичу Владимирову, был «Малыш и Карлсон». Алиса Бруновна там играла Малыша. Я не мог оторвать глаз. Во-первых, Малыша играла женщина возраста точно старше Малыша, но это был настоящий пацан, которым я был еще совсем недавно. И я прекрасно помнил свое детство и все, что у меня происходило внутри – все свои обиды, и, наоборот, восторги. И вот Алисе Бруновне удалось полностью передать гамму мальчишеских, детских чувств. Я это иначе, как чудом, назвать не могу. Алиса Бруновна обладает огромным талантом. Огромным! И она его с гордостью – очень честно, очень уверенно несет на своих хрупких плечах. Каждая ее работа – это обязательно микрошедевр, а иногда, и часто, частицу микро- можно смело убрать. Это какая-то межпланетная артистка! Ее много раз спрашивал я – не только я – почему она не наберет курс студентов? Наверное ведь можно научить тому, что она умеет какое-то количество счастливчиков. Она на этот вопрос не отвечает. Но мне думается, потому, что у нее очень высокая планка подхода к любому начинанию. И она просто четыре года сама ничего не сможет делать – будет заниматься только курсом. Потому что ответственность ее за роль, за свою актерскую судьбу, за судьбу партнеров, за судьбу дочери, внуков – невероятно велика. Она – человек, который всё принимает очень близко к сердцу. Поэтому она и не берет курс. У нее очень большой круг проблем – творческих и житейских. Но может быть, она не догадывается, но здесь, в этом театре, в Театре им. Ленсовета – очень много ее учеников. Я, не скрывая, могу сказать, что я тоже являюсь ее учеником. Пусть не самым лучшим, пусть не самым выдающимся, но то, что рядом со мной играла Алиса Бруновна Фрейндлих, постоянно сподвигает меня на какие-то творческие пробы, подвиги и так далее. Я кланяюсь низко этой замечательно женщине с таким непростым именем, отчеством и фамилией: Алиса Бруновна Фрейндлих. Я желаю ей здоровья. Только здоровья. Чтобы она как можно дольше дарила счастье видеть её, а иногда с ней и общаться.

Михаил Боярский, народный артист России:

- Алиса Бруновна – яркий представитель Санкт-Петербурга высочайшей пробы интеллигентности. Человек максимально отдающийся своей профессии. Это неисчерпаемых сил петербургский энерджайзер. И это луч света в любом царстве. Сходить на спектакль с Алисой Бруновной Фрейндлих – это все равно, что сходить в церковь и причаститься.

1973, в роли Альдонсы, с Михаилом Боярским в спектакле «Дульсинея Тобосская», Театр им. Ленсовета, режиссер Игорь Владимиров

Петр Семак, народный артист России, актер МДТ – Театра Европы:

- Мы с Алисой Бруновной познакомились в 1986 году, когда вместе снимались в фильме «Будни и праздники Серафимы Глюкиной». Я там играл ее соседа по коммуналке. Потом часто встречались на улице Рубинштейна, где она живет, а я работаю в Малом драматическом театре. А потом меня пригласили в спектакль «Аркадия» – и мы оказались партнерами по сцене. Я увидел, как к ней относятся в театре. Ее обожают буквально все – от одевальщиков до партнеров и режиссеров. Я никогда не замечал, чтобы она была в плохом настроении, но всегда восхищался ее невероятной женственностью, ее не только актерским, но и человеческим талантом. Спектакль «Аркадия» получил Государственную премию. И тогда многих создателей спектакля пригласили в телестудию. Был прямой эфир – и все эти полчаса телезрители звонили и задавали вопросы только Алисе Бруновне, ни один из нас никому не был интересен. Это первая история, которую я хотел рассказать. А вторая случилась во время репетиций «Бесов»: я был измучен до последнего предела, сам с собой разговаривал в метро и на улице, ничего вокруг не видел. И когда по улице мимо меня прошла маленькая женщина с собачкой, я поначалу никак не отреагировал. Но, сделав несколько шагов, остановился и закричал ей вслед: «Алиса Бруновна! Извините! Я ничего и никого не вижу вокруг!» «Бесы»? – понимающе спросила она. А я в ответ стал жаловаться, что больше не могу, что хочу даже профессию бросить. И она так внимательно посмотрела мне в глаза и сказала: «Петечка, это прекрасное состояние. Я вам завидую. Когда работы нет, это в сто раз хуже». И пошла. И так она это сказала, что больше я уже никогда никому на свою профессиональную усталость не жаловался.

Андрей Могучий, художественный руководитель БДТ им. Г.А.Товстоногова:

- У меня несколько этапов взаимоотношений с Алисой Бруновной Фрейндлих. Первый – юношеский, когда я бегал на все ее спектакли в Театр им. Ленсовета. Это была абсолютно фанатичная любовь и к ней, и к той компании, которая тогда делала тот Театр им. Ленсовета. Недавно я увидел по телевизору спектакль тех лет «Укрощение строптивой» – и обнаружил, что в нем до сих пор присутствует живая энергия, которая до меня как до зрителя доходит даже с экрана. Я думаю, что этот спектакль мог бы идти и сегодня. Для меня это удивительно. Качество продукта того времени с нынешним – несравнимо, это очевидно. Образ Фрейндлих того времени для меня существует не особняком, а в контексте других очень ярких образов и ощущений: стреляние билетов у метро "Владимирская" зимой, как-то особо подсвеченный театр, толпа в фойе, зал, где только что на люстрах не висят и почему-то именно поющие в микрофон Фрейндлих и Боярский. Но когда я пересматривал сейчас «Укрощение строптивой», я совершенно четко осознал, что именно Фрейндлих была центром притяжения, тем магнитом, вокруг которого крутились другие, совсем нехилые, люди. Я не люблю слов «магнетизм», «лучеиспускание», я по натуре прагматик. Но в случае с Фрейндлих я никак не могу объяснить эту её магию. Недавно, когда открывалась выставка династии Фрейндлих в Музее-квартире Самойловых, я опять остро ощутил этот магнетизм – тот, который чувствовал в юности. Алиса Бруновна просто встала, ничего не говорила – она же не любит публично выступать, наоборот, по-моему, она всегда хочет скрыться и от мира, и от своей популярности – но меня как будто накрыло волной.

2013, с Андреем Могучим и Анатолием Петровым на репетиции спектакля "Алиса", Каменноостровский театр

Фото: Юлия Кудряшова, Предоставлено Пресс-службой БДТ

Когда я пришел в БДТ как художественный руководитель, я понял, что Фрейндлих проживает как бы две жизни: одна – это жизнь звезды, вот этого вот светоизлучателя, а другая – это частная жизнь, с которой я не мог не соприкоснуться, когда мы делали спектакль «Алиса». Конечно, это сообщающиеся сосуды. И теперь я понимаю, что вот эта ее вторая жизнь – жизнь, переполненная любовью к своим родным, к своему прошлому, жизнь, переполненная терпением, состраданием – это и есть тот, как теперь говорят, бэкграунд, которого не видно с экрана, со сцены, но из которого произрастают эти цветы. С одной стороны, это – двойственность, а с другой – двуединство, которое можно ощутить только оказавшись с ней лицом к лицу. Потому что она, конечно, ни перед кем не открывается до конца, и я точно знаю, что не открылась и передо мной. Но теперь я вижу те ее черты, которых я не знал до того, как пришел в театр.

У Алисы Бруновны в профессии – очень сформированный и очень для нее ясный набор чувствительных точек, в которые надо попасть, чтобы быть услышанным. В отличие от многих артистов – даже очень хороших – она всё про себя знает. Знает свои болевые точки, знает, про что она может говорить со сцены, а про что – нет. И, работая со мной – не совсем близким ей в эстетическом, в стилистическом смысле режиссером – над «Алисой», она очень во многом себя преодолела, очень мужественно себя повела. Как настоящий боец. И сейчас она продолжает работать в «Алисе» очень честно – не прячется за штампы, как время от времени делают другие, просто потому что выходить напрямую на зрителя, смотреть зрителю в глаза актеру некомфортно, страшно. Алиса Бруновна остается в «Алисе» предельно искренней, несмотря ни на что – и за это ей низкий поклон. Уверен, что тут дело еще и в масштабе личности – для большинства сегодняшних артистов недосягаемом. Конечно, я ее искренне поздравляю и хотел бы встретиться с ней еще в какой-то совместной работе. Понятно, что тут многое должно совпасть. Надеюсь, это случится.

Жанна Зарецкая, «Фонтанка.ру»