«Хоббит. Пустошь Смауга»: Выход дракона

26 декабря 2013, 12:32

Версия для печати

Tweet

Вторая часть трилогии о путешествии хоббита Бильбо Бэггинса к Одинокой горе оказалась в ситуации куда более выигрышной, нежели первая и, надо полагать, третья часть проекта Питера Джексона. Публика уже привыкла к тому, что местность – все эти дивные горы, озера и луга новозеландского Средиземья - ей знакома еще по «Властелину колец», убедилась (к своему удовольствию или разочарованию), что облик главных героев не сильно изменился по сравнению с предшествующей эпопеей, а «новички» экранизации (и сам Бильбо в превосходном исполнении Мартина Фримана, и импозантные гномы) вполне соответствуют духу и букве книги профессора Толкина.

Праздных вопросов к режиссеру, столь надежно обустроившему знакомый нам мир, во второй части стало значительно меньше. Стало быть, можно не тратить время на диалог со зрительскими ожиданиями. С другой стороны, в третьей части «Хоббита» Джексону уже придется сводить все концы с концами – история Бильбо Бэггинса должна будет обрести самостоятельную законченность, и вопросы к режиссеру неизбежно появятся вновь. Но в «Пустоши Смауга» все, чем на самом деле заняты и персонажи, и зрители – это ожидание дракона. А дракон – не тот, кто заставляет себя ждать. Поэтому ожидание его никак не назовешь томительным. Вторая часть трилогии о «Хоббите» - чистый экшен.

Стремительный ритм действия, с восторгом отмеченный многими юными зрителями, - решение не только техническое, но и идеологическое. «Пустошь Смауга» выглядит как «Властелин колец», только «без длинных (вариант – занудных) диалогов Фродо и Сэма». То есть, битвы, драки и погони - без единого шанса остановиться и вспомнить, ради чего все это. С одной стороны, ход вполне логичный: Бильбо Бэггинс (не только джексоновский, но и толкиновский), в отличие от любимого племянника, не знает, что на самом деле участвует в великой битве добра со злом, он – простой «взломщик» с до поры неясными функциями, его нежданное путешествие – это приключение, а не миссия. Его Кольцо – волшебная игрушка (хотя и с некоторыми подозрительными эффектами), его Король – честолюбивый и своенравный гном. Но в толкиновской сказке – даже тогда, когда сам автор еще не знал, «куда дорога приведет, какой узор совьет», - посреди самых волшебных-преволшебных приключений герою выпадали страницы одиночества, сомнений и, не при полуросликах будь сказано, экзистенциальной тоски. Вовсе не укрупняя масштаб детской сказки – просто с неизбежной для Профессора ясностью обнаруживая внутри любой детской сказки намек на грозную мифологическую основу.

У Толкина Бильбо довольно часто оставался совсем один – во тьме Сумрачного Леса, в подвале у лесных эльфов, наедине с драконом. И решения, которые он принимал – ради товарищей (которые так и не стали ему закадычными приятелями) или ради того, чтобы не подвести волшебника (что бы это ни значило, а в контексте религиозного мировоззрения профессора это значит совсем немало) – были провозвестниками духовного поединка Фродо. Неизвестно, стоит ли всерьез жалеть о том, что в «Пустоши Смауга» нет этих философических пауз (разве что имея в виду, как великолепен мог бы быть Мартин Фриман наедине с камерой) – в конце концов, фильм Джексона хорош таким, как он есть, но то, что вопрос об «уплотнении» действия решался с полным осознанием неизбежных потерь, не подлежит сомнению.

На занимавший в свое время фанатов эпопеи вопрос: «Как же Джексон растянет маленькую сказку на три фильма (да еще и максимально ускорив действие)?» Питер Джексон отвечает вопросом: «А что в это время делали орки?» И в самом деле – рецепт: «в любой непонятной (ведущей к замедлению) ситуации выпускай орков» сработал на сто процентов. Вот совсем недолго потомившиеся в эльфийских застенках гномы, благодаря бесценной помощи Бильбо, согласно Толкину, тихонько сбегают из тюрьмы в винных бочках. Ну побузят они под крышками, ну поохают, но в конце концов благополучно доплывут до Озерного города, попутно изведя Бильбо жалобами на некомфортное путешествие. Но мирный эпизод «сплав гномов в неудобных бочках» Джексона не вдохновляет. Поэтому мало того, что за гномами сразу отправляется эльфийская погоня во главе с капитаном стражи Тауриэль и неравнодушным к ней Леголасом (он по-прежнему стреляет из лука в упор). Но и откуда ни возьмись на ставку Лесного короля нападают орки – и сплав на бочках оборачивается дивно остроумным и захватывающим парадом боевых аттракционов, где особенно геройски проявил себя толстенький Бомбур, прыгающий по бочкам, как крупный мячик.

Доплывут гномы до города, и нет чтобы мирно пировать, принимая лесть Бургомистра (Стивен Фрай в рыжем паричке) и приветствия горожан, обрадованных исполнением пророчества, - и тут орки. Снарядится Гэндальф к замку Некроманта, чтобы проверить свои смутные подозрения, - все в порядке, это Саурон, а кругом – опять же орки. Живость действию обеспечена.

Нет орков только в сокровищнице Короля-под-Горой. Там дракон. Только Мартин Фриман, вероятно, сможет разглядеть в Смауге, Приносящем Бедствия, мимику Бенедикта Камбербатча (который, как известно, много сил положил, чтобы съемка в технике motion capture удалась), зато без аутентичного актерского голоса образ Смауга, несомненно, теряет драконью долю обаяния. Воспетая профессором игра в загадки – важная, но не самая занимательная часть большого «выхода дракона» в фильме Джексона. Довольно скоро дракон обнаруживает гномов. А гномы, ужасно взволнованные возвращением на родное монументальное пепелище, совсем не прочь встретится с драконом. Тем более что дома и стены помогают – взять реванш за давнее поражение Торин Оукеншильд сотоварищи намерены, согласно последнему слову гномьих технологий.

Из всех придуманных Джексоном «нетолкиновских» историй, эта, пожалуй, самая толкиновская: даже высокоразвитая гномья металлургическая промышленность не может помочь им справиться с чудовищем. Расплавленным золотом не убить дракона – подобное к подобному. И разбуженный Смауг, развернувшись над Горой, берет курс на мирный Эсгарот. Оставляя битву Пяти армий и новый – трагический - этап истории о возвращении гномьего короля для третьей части «Хоббита».

Лилия Шитенбург, специально для «Фонтанки.ру»