Шемякин: «Через некоторое время может вернуться многое, от чего волосы встанут дыбом»

06 декабря 2013, 19:26
Версия для печати Версия для печати

Российским художникам на Западе пока ничего не светит; творческий выпендреж имеет право на существование, пока он не превалирует на культурных площадках; министр Мединский вызывает симпатию — об этом и многом другом шла речь на встрече Михаила Шемякина с коллегами по цеху, которую он провел в своем Фонде в Петербурге. Мероприятие задалось: гости явно не скучали, внимая острым и злободневным речам мэтра.

О русском искусстве на Западе говорить не приходится — с такого печального для наших творческих соотечественников вывода начался разговор. По мнению Михаила Михайловича, на мировых площадках правит бал художественная мафия, которая раскручивает художников и после выгодно продает их работы по взвинченным ценам. Наших творцов, за редкими исключениями, в «высший свет» не пускают:

- Почему? …У них есть свой Демиен Херст, свой Джеффри Кунс, своя Трейси Эмин, которая выставила свой матрас, засыпанный использованными презервативами, с грязными трусами и с именами всех парней, которые ее употребляли на этом матрасе. (Речь идет об известном арт-объекте My bed — ред.) Он был торжественно выставлен в Tate Gallery и Эмин выиграла самый престижный приз Тернера, это большие деньги. После этого она сразу стала профессором Императорской академии Великобритании и теперь преподает. Каждый музей считает, что копия этого затруханного матраса должна быть у них.

Засилье инсталляций и «объектов» вместо прежних картин очень тревожит Шемякина — ведь стало гораздо труднее убеждать владельцев галерей отдавать выставочные площадки под собственно картины, какими бы прекрасными они не были. «Ваш личный успех не имеет ничего общего с успехом на «сценической площадке», - безо всякого оптимизма резюмировал художник.

От мировых художественных печалей речь плавно перешла к отечественным. Шемякин рассказал о планах образовательной помощи российским художникам из регионов, в том числе и со своей малой родины — Северного Кавказа. К большому огорчению, эти программы сейчас не встречают никакой поддержки властей, а если кто и помогал, то иных уж нет. Иллюстрацией послужила судьба бывшего ханты-мансийского губернатора Александра Филипенко, который делал для развития культуры в Югре чрезвычайно много:

- Кто-то что-то стукнул наверх, и в один день пинком под зад его убрали и посадили очень послушную губернаторшу, и когда я сказал, что у нас были проекты — образование, прочее, она сказала: «Я это все аннулирую, мне это неинтересно».

С другой стороны, не все так безрадостно: Михаил Шемякин все же питает некоторые надежды и связаны они с министром культуры Владимиром Мединским:

- Кого-то он пугает высказываниями об идеологии, о том, что нужно что-то контролировать, и я его понимаю. Без определенных жестких моментов, если вы просите денег, ничего серьезного создать невозможно, потому что контроль должен быть, безусловно. Особенно, если вы работаете в кино. Сегодня создается столько чернухи, столько бездарных сериалов!

На моей памяти - много министров культуры: совершенно бездарные в этом смысле Саша Авдеев и Николай Губенко. Мединский - это, пожалуй, человек, который вызвал у меня симпатию и доверие. Мне кажется, что-то будет делаться.

Здесь гости стали задавать вопросы, которые показали, что действия тех, кто действительно что-то делает, а не болтает, все равно вызывают недовольство. В частности речь зашла об инициативах заклятого друга Шемякина — Валерия Гергиева. Михаил Михайлович говорил о худруке Мариинского театра охотно и эмоционально:

- Я знаю всю историю с Валерием Гергиевым, который хотел все подмять под себя. Он очень тесно связан и дружен с Владимиром Владимировичем Путиным. А Путин открыто признается, что занят построением вертикали власти. Знаете, дурные примеры — они заразительны... Валера подумал: «Вот Владимир Владимирович выстроил, он будет заведовать всей Россией. А я.буду… вертикаль власти всего искусства».

Я был против того, чтобы силуэт Мариинки был изуродован, как он изуродован сегодня вот этим безобразным зданием... Разрушать старый Петербург — это преступление. Я выступил открыто и сказал: «Валерий мне друг, но Петербург дороже». После этого началось преследование меня. Сейчас снимаются все мои спектакли, не будет больше «Щелкунчика»... Плюс ко всему, конечно, будет процесс, потому что я семь лет прошу выплатить мне деньги за проделанную работу, причем не очень большие, в пять раз меньше, чем получает западный художник за оформление балета. Поскольку я осмелился выступить против Маэстро, против его идеи и мегаломании — денег лишен... Положение тревожное, и неизвестно, кто выиграет. Может быть, тот же самый Гергиев выиграет. Все зависит от того, как захотят власть имущие.

Говорили и о других проблемах Петербурга, не только о Гергиеве. Общий вывод был не слишком оригинален: «Безграмотная банда ворья разрушает город». Тем не менее, свободная гражданская и творческая позиция, по мнению Шемякина, может что-то исправить. «Если мы будем засовывать свой язык в одно место сами себе и молчать, то через некоторое время может вернуться многое, от чего потом волосы встанут дыбом», - программно завершил встречу мэтр.

Евгений Хакназаров, «Фонтанка.ру»

 

 

 


 

Пять новых книг, герои которых живут в Петербурге. Кем и как населяют город молодые писатели?

За свои три века Петербург стал самым литературным городом России — действие каких книг тут только ни разворачивалось! «Страницей Гоголя ложится Невский, весь Летний сад — Онегина глава. О Блоке вспоминают Острова, а по Разъезжей бродит Достоевский», — написал Самуил Маршак. Одна беда: все это было давно. А кто рискует писать о Петербурге прямо сейчас — и что из этого получается? Собрали пять разных книг этого года, где город на Неве — полноправный участник сюжета.

Статьи

>