Эрмитаж после апокалипсиса и блудные сыновья: Что показала Россия на Венецианской биеннале

13 мая 2019, 13:01

Версия для печати

Tweet

В Венеции открылась биеннале современного искусства. «Фонтанка» съездила и разобралась, причем тут Ленин и что хотят сказать Эрмитаж и Сокуров в российском павильоне.

Миллионы долларов и евро, измельченные и помещенные в стеклянные шары. Ржавый корабль, унесший жизни сотен беженцев. Робот, разбрызгивающий по стенам жидкость, похожую на кровь, — все это сейчас можно увидеть на многочисленных экспозициях в Венеции. Для кого-то биеннале — повод на людей посмотреть и себя показать: российское присутствие в городе в эти дни не ограничивается нашим павильоном — свои проекты привезли Третьяковская галерея и Пушкинский музей, известная петербуржцам по «Киберфесту» лаборатория медиаискусства Cyland и, по соседству с ней, фонд V-A-C. На «набережной неисцелимых» корреспондент «Фонтанки» встретил картонную полицейскую машину образца российского МВД — вероятно, декорацию к церемонии открытия выставки V-A-C «Время, вперед!»

В эти несколько майских дней в городе — вернисаж на вернисаже: гуляя по городу вечерами, то тут, то там проходишь мимо групп празднующих людей, апероль с просекко льются рекой, в общественном саду под живую музыку угощают и прохожих. Окунуться в этот мир на три дня превью (до официального открытия) приезжают кураторы, специалисты выставочного дела и журналисты со всего мира, к ним «по случаю» присоединяется и бомонд — так, российские инстаграмы заполнили фотографии первого совместного выхода Ксении Собчак с Константином Богомоловым. Но «главным экспонатом» пара не стала — с учетом содержимого российского павильона, о чем судачить было и так.

Венеция уже несколько лет как стала полем борьбы между Петербургом и Москвой — в художественном плане: когда-то российским павильоном «рулили» москвичи, а в последние годы их «оттерли» петербуржцы, и нынешняя, 58-я биеннале, — первая, когда отечественный проект полностью представляют художники с берегов Невы. Чтобы выступить на актуальную тему, комиссару Семену Михайловскому, «в миру» — ректору петербургской Академии художеств, — понадобилась «каменная стена» в виде директора Эрмитажа Михаила Пиотровского. Так сокуратором российского павильона стал Государственный Эрмитаж, что для Венеции прецедент: ранее никогда эту должность не занимала институция, только конкретные люди.

«После апокалипсиса»

И вот Эрмитаж выбрал тех, кому доверяет: режиссера Александра Сокурова (кто не помнит, Сокуров снял фильм об Эрмитаже «Русский ковчег») и художника Александра Шишкина-Хокусая (постоянный соавтор спектаклей Андрея Могучего, он выставлялся в Главном Штабе в ходе Культурного форума с проектом «Летний сад в огне»).

Фото: Алина Циопа "фонтанка.ру"

Парадный вход в российский павильон в Джардини — саду, где собраны «основные» национальные павильоны, — через второй этаж. Тут демонстрируют ноги атланта (слепок с эрмитажных) и видеоработы Сокурова, дополненные скульптурами авторства выпускников Академии художеств. Первый этаж отдали механизированной «преисподней» Шишкина-Хокусая.

Увидеть все это «Фонтанке» удалось не сразу: первым делом, отправившись смотреть именно эту площадку, наш корреспондент уперся в закрытые двери и просьбу часок подождать. Выяснилось, что прибыло начальство в лице Ольги Голодец, которой Михаил Пиотровский и Семен Михайловский лично показывали выставку, а потом и другие проекты биеннале (к несчастью, во время экскурсии им попадался все время какой-то нарочитый примитив вроде коровы, ездящей по рельсам, или механизированных кукол в бельгийском павильоне). Уж какими словами они ей объясняли то, что представлено внутри российского павильона, — сложно представить, потому что, если говорить прямо, Сокуров поднял тему нашего военного присутствия за рубежом и возвращения наших «блудных сыновей», а саундтреком ко всему этому стали непрекращающиеся звуки выстрелов. Выставка так и называется — Lc.15:11-32, по фрагменту Евангелия о возвращении блудного сына, — напомним, соответствующая картина Рембрандта находится в Эрмитаже.

«Почему сегодня надо об этом думать? — задается вопросом Сокуров в предварительном слове к выставке. — Это кажется мне очень важным. Мы все окружены расставаниями, разлуками, гибелью. Молодые люди умирают раньше своих родителей — это наше сегодняшнее время».

На одной из видеоработ по мотивам голландского художника — двое военных в пустыне и сидящий позади них Христос, на другой — разбомбленное здание (Донецкий аэропорт? А может быть, — страшная перспектива Эрмитажа, если мировые войны не прекратятся? Ведь в некоторых помещениях мы видим картины из музея и скульптуру). На разных этажах этого полуразрушенного здания разворачиваются отдельные сценки: вот один солдат стреляет в окно, другой — куда-то в огонь. Тут же мальчик ест из тарелки, сушится белье и сиротливо стоят животные. Весь этот паноптикум пугает и завораживает. Увеличивает ужас видеоработа напротив — «Портрет старушки» Рембрандта: если долго на нее смотреть, можно увидеть, как она закрывает глаза, а за ее спиной в окне проносятся огни (ракеты?).

Фото: Алина Циопа "фонтанка.ру"

Эту реальность авторы павильона ограничили рамками музейной условности, где теоретически дозволено гораздо больше: со слов Семена Михайловского, это фантазия художника, который испытывает апокалиптичные предчувствия. В качестве маркера границ музея и стоят ноги атланта, а дверной проем по другую сторону центрального зала обрамлен картинной рамой. У выхода на первом этаже — также повторен дверной косяк из Эрмитажа, на котором характерным шрифтом написано: «Фламандское искусство».

Проект Шишкина-Хокусая, словно ад в подземелье, распространяет красный свет и исторгает ужасающий ритмичный скрежет — от механического балета, который включается каждые пять минут. На стенах зала висят выполненные из фанеры картины «фламандцев» — как пояснил автор во вступительном слове, это «зал воспоминаний после апокалипсиса или некоего акта уничтожения, пожара»: «Как если бы директор Эрмитажа Пиотровский рассказал своему внуку, а последний рассказал своему внуку что-то про «тот» Эрмитаж — и этот «Эрмитаж» по воспоминаниям, много раз переданным и искаженным, восстановили, в каком-то особом звучании. Некий «берестяной Эрмитаж». Не то что упрощенный, но относящийся к другой материальной культуре».

Что до фанерной публики, корчащейся перед одной из картин, — ею автор, по его словам, выделил «мотив потребления», «конфликт музея как научного института и пространства энтертейнмента».

В чем же проблема павильона, если она есть? Один минус работ Сокурова — их надо смотреть долго, что в суетливых условиях биеннале, состоящей из неисчислимого количества проектов, практически невозможно. Так что объяснимо, почему павильон ругают в Facebook, а The Art Newspaper включила его в десятку худших национальных павильонов 2019 года, — его трудно успеть понять, не будучи погруженным в российскую политическую жизнь. Но при этом и включение в топ-5 павильонов по версии издания Financial Times тоже имеет основание.

Сокуров и сам понимал проблему, которую создал: «Возможно, недостаток идеи этой экспозиции в слишком большой серьезности, безапелляционности, без отступлений, без компромиссов, — написал он. — Возможно, нужно было больше иронии, легкости, поверхностности взгляда, как это иногда делается на масштабных выставках, европейских инсталляциях… Но как воспринимает публика, когда с ней разговаривают таким образом — на кончиках пальцев, еле касаясь?»

«Рассол и наказание»

Другой популярный упрек в адрес российского павильона — якобы самоцензура, нехватка современности в современном искусстве.

«Вы считаете, что должно быть больше социальных проблем? — ответил на вопрос «Фонтанки» Семен Михайловский. — Ну да, но в других павильонах очень много социальных проблем, и это все одни и те же проблемы, одни и те же решения, одни и те же точки. У современного искусства тоже есть клише, которые используют художники разных стран. Приходишь из одного павильона в другой и кажется, что везде одно и то же».

Некая повторяемость сюжетов, действительно, в проектах есть. Но та часть основного проекта, что расположена в Арсенале, несколько активнее воздействует на зрителя — из-за формы подачи. Напомним, всю биеннале в этом году курирует глава лондонской Hayward Gallery Ральф Ругофф, а перевести ее можно как проклятье «Чтоб ты жил в эпоху перемен!» (May You Live In Interesting Times). По его словам, «тема исследует пути создания форм искусства, характер которых ставит вопросы о культурных границах». «Оно представляет типы искусства, широко иллюстрирующие наблюдение, выраженное как Леонардо да Винчи, так и Владимиром Ильичом Лениным, о том что все со всем взаимосвязано», — внезапно заключает куратор в коротком тексте-эпиграфе, размещенном прямо на входе в экспозицию.

Фото: Алина Циопа "фонтанка.ру"

Из Джардини в память сильнее всего врезается робот, собирающий лужу «крови», разбрызгивающий ее по стенкам «аквариума», в который он помещен (Can’t Help Myself китайских авторов Sun Yuan и Peng Yu). В Арсенале аттракционов для публики — поболее: филиппинцы предлагают пройтись над бездной из зеркал, индусы — прогуляться сквозь проецирующееся на занавес из пара письмо Махатмы Ганди к Гитлеру против жестокости, итальянцы — осмотреть лабиринт с произведениями искусства (некоторые посетители, действительно, умудряются теряться). Еще один сильный индийский проект — автора Шилпа Гупта — звуковая инсталляция, внутри которой посетители перемещаются между свисающими с потолка динамиками, среди голосов, читающих тексты или поющих, а на металлических кольях нанизаны изречения арестованных из разных стран, в том числе и русских — от Александра Введенского до Иосифа Бродского.

Павильон Ганы пропах соленой рыбой, чьи хвосты взаправду торчат из сетей на входе, и в нем показывают роскошное видео — о природе в этой стране, и, в частности, о судьбе слонов. Тут же, на улице, — корабль Barca Nostra Кристофа Бюхеля: затонувшее в 2015 году судно, с которым под воду ушло свыше 700 мигрантов в Средиземном море.

Но открытием для русскоязычной аудитории стала арт-группа Slavs and Tatars, удачно выступившая в обоих кураторских павильонах: в одном они представили свои филологические изыскания в духе «квас ист дасс?» и «горы от ума», а во втором — выстроили фонтан и установили автомат по продаже рассола (с этикеткой Brine (рассол — Прим.Ред.) and Punishment, видоизмененным Crime and Punishment, «Преступление и наказание»), попутно обыграв рекламу итальянской марки духов (к изображенной на ней капле прикрепили огурец). Притом, что художники не из России — группа базируется в Берлине.

Однако основными точками притяжения биеннале не ограничивается — так, павильон Литвы, получивший главную награду в 2019 году (за перформанс об изменении климата «Солнце и море») вообще находится за пределами основной экспозиции, в городе. Там же, за рамками биеннале, но практически в те же сроки непременно стоит посмотреть проект Пушкинского музея в церкви Сан-Фантин, посвященным Тинторетто — с роскошным фильмом Дмитрия Крымова, в буквальном смысле «разобравшего на запчасти» «Тайную вечерю». А в Галерее Академии показывают ретроспективу ныне живущего немецкого патриарха искусства Георга Базелица. И это лишь малая часть — свои маленькие павильоны, открытые для бесплатного посещения, в городе открыли даже Сейшелы и Кирибати (в их здании, правда, внимание публики больше привлекают измельченные миллион долларов и миллион евро, помещенные в стеклянные шары). А вот павильон Казахстана стал одним из главных мемов биеннале — на его создание вовремя не выделили средств, и художникам пришлось уйти в виртуальное пространство: их Wanted Pavilion: Bad Jokes доступен в мобильных приложениях.

Биеннале будет открыта в Венеции для посещения до 24 ноября. Большую часть отечественных проектов, включая те, что выставлены в русском павильоне, планируется потом показать в России, включая Петербург.

Алина Циопа, «Фонтанка.ру»

Читайте также:

Христос в темнице, возвращение Фриды, фото из Чернобыля: Самые ожидаемые выставки-2019