На экранах «Мама» Аронофски: Bad can be best

14 сентября 2017, 18:38
Версия для печати Версия для печати

В прокате – «Мама» Дарена Аронофски. Новый фильм автора «Рестлера» и «Реквиема по мечте», как обычно, ужасный, раздражающий — но при этом самый живой и значительный в фильмографии режиссера.

Аронофски никогда не снимал фильмов, которые хоть кому-то могли понравиться в вульгарном смысле слова («посмотрел, интересно»). Он привык существовать на грани. В лучших своих фильмах он тем и «берет», что грань не переступает. «Реквием по мечте» балансирует в миллиметре от мелодрамы. «Рестлер» того гляди превратится в дешевое гей-порно. «Черный лебедь» – тот, что про балет — норовит свалиться в неприлично-красивую движущуюся картинку про мир пачек и пуантов. От Аронофски ничего, кроме этой «грани фола», и ждать не стоит. В случае с «Мамой» – особенно. Но здесь оно выглядит куда более захватывающе, чем обычно.

Формально это триллер про дом с привидениями. Главные герои обитают в собственном тихом раю. У них есть домик в лесу, он поэт и ищет вдохновения; она – домохозяйка и приводит в порядок жилище. По законам жанра, что-то должно случиться. И случается: в подвале полыхает пламя, половицы скрипят, лампы сами по себе лопаются, пожарная сигнализация пищит. Но после всего этого на экране появляются не призраки и барабашки, а вполне заурядные обыватели. Поклонники поэта. Но забот от них ничуть не меньше, чем от полтергейста. Даже больше: те хотя бы ничего не ломают, не устраивают коммунальных катастроф и не убивают друг друга.

 

В Венеции, где всего пару недель назад «Маму» впервые показали, фильм тут же освистали и осмеяли. Немудрено: фильм вполне может служить проклятьем для любого критика. Совершенно непонятно, с какой стороны к нему подступиться. Как ни смотри на ленту — получится какая-то ерунда и высокопарность. Как ни пересказывай — ничего толкового не выйдет. Можно видеть здесь отношения поэта и толпы (ближе к финалу она — толпа – обретает признаки озверевших варваров). И тогда придется обвинять Аронофски в элитизме и поучительстве. А «Мама» рискует превратиться в басню про то, как вредно писать стихи и как важно быть примерным семьянином. Можно вычленять из общего строя библейские мотивы — простая женщина ждет ребенка от поэта, которого толпы считает пророком, а его чадо, натурально, сыном божьим. Да и вот образ дома как рая, который надлежит сохранять в первозданной чистоте. Аронофски в таком случае предстанет попросту пафосным пошляком.

«Маму» не то что трактовать — описать тяжело. Все составляющие ленты подобраны по принципу минимального соответствия и доведены до полнейшего абсурда и бреда. Актеры как нарочно выбиты из своих фирменных амплуа, им специально перебиты крылья. Лучший злодей актуального кино Хавьер Бардем играет поэта — но только как мебель. Появляется неожиданно из-за угла и говорит, что ищет вдохновение. Дженнифер Лоуренс хлопает глазами и всему удивляется. Есть чему. То вломится умирающий курильщик с семейством. То издатель начнет распоряжаться домом, как своим собственным. То полиция штурм жилища устроит — и тут же исчезнет. Роли странных поклонников поэта достались мощным, острым актерам — Мишель Пфайфер и Эду Харрису. Им единственным здесь есть, что играть. Демонов, извергов, кровососущих уродов, от которых не избавиться. И с задачей они справляются на ура. Иного и ожидать было бы странно.

Постоянный соавтор Аронофски, Мэтью Либатик — как раз носитель фирменной слащавости режиссерского стиля. Это он делает красоту — что в «Лебеде», что в «Рестлере», что тут. Напускает цветовых пятен, мглы, неоновых огней. И прекрасно чует материал — именно его визуальное решение превращает «Маму» в «Очень страшное кино», придает ленте пародийность. Если бы не Либатик — зрители бы просто умирали на каждом показе пачками. Кто от смеха, кто от разрыва мозга при попытке хоть что-то в этом визионерском бреде понять.

Есть хорошая американская поговорка — the bad can be best if the bad is all you've got. Худшее может быть лучшим, если у тебя больше ничего нет. «Мама» – иллюстрация к ней. Действительно, иногда отвратительное, дурновкусное, кошмарно разыгранное и пошло решенное кино может быть выдающимся. Аронофски все худшие качества — свои и этой конкретной работы — привел к настолько цельному общему знаменателю, что превратил пошлятину, красоту, высокопарность и дурной вкус в чистейшее, совершенное искусство. В смешной и жуткий фильм о том, что всё странно в этом страннейшем из миров. Трактовать или описывать его — мука. Смотреть — счастье.

Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру»

Ленин — трикстер и наш Люк Скайуокер: Музей истории религии открыл выставку к 100-летию со смерти вождя

Казалось бы, где мировые религии и где вождь пролетариата? Однако ГМИР предлагает нетривиальный взгляд на Ильича, отказавшись и от мавзолейной серьезности, и от иронии концепта «Ленин-гриб». Здесь Ленин — «одомашненный» герой мифа. Вы увидите музейные экспонаты («иконы» с Лениным, графику с видами ленинских мест), незаконченную вышивку с Лениным, найденную дома сотрудником музея при подготовке выставки, и редчайшую агитационную эмалированную кастрюлю 1920-х годов. Выясните, что Владимир Ульянов был ироничным любителем гаджетов — технических новшеств своего времени, а псевдоним Ленин выбрал, скорее всего, случайно.

Статьи

>