На экранах «Дюнкерк»: Спасение утопающих

22 июля 2017, 12:32

Версия для печати

Tweet

В прокате – «Дюнкерк» Кристофера Нолана. Самый ожидаемый фильм года — причиной тому, в первую очередь, сама фигура режиссера. Нолана одни считают жуликом и формалистом, другие — гением и главным автором современности. После «Дюнкерка» последних будет заметно больше.

В начале лета 1940 года, незадолго до взятия Парижа, британские войска оказались блокированы на севере Франции. Армия была обречена, но британцы все-таки смогли спасти своих солдат. Английские войска на лодках вернули домой.

Этот сюжет уже много раз воплощали и в книгах, и в фильмах. Самый значительный британский литератор современности, Иэн Макьюэн, написал про Дюнкеркскую операцию роман «Искупление», есть его экранизация. Французы еще в начале шестидесятых сняли на ту же тему свой хит «Уикенд на берегу моря» с Жан-Полем Бельмондо в главной роли. Другое дело, что сюжет этот — самый «ненолановский» из возможных. Режиссер никогда не работал ни с историческим материалом, ни даже попросту с бытовым измерением. Конек Нолана — не фиксация или реконструкция реальности, а ее преодоление. Даже ранний его детектив «Бессонница» был про зыбкую грань между сном и явью. Что говорить про комиксового «Бэтмена», фантастическое «Начало» или вовсе космический «Интерстеллар». Но тем любопытнее поединок неординарного режиссера со вполне заурядным материалом. От «Дюнкерка» ждали или превращения фантаста Нолана в мастера большого стиля, вроде Иствуда или Спилберга, или куда более интересной трансформации исторического сюжета. К счастью, выпало последнее.

Фото: официальная страница в Facebook

Вопреки любым ожиданиям и канонам, действие «Дюнкерка» разворачивается не на пляже, где томятся в ожидании соотечественников голодные и ободранные солдаты. Сюжет развивается в море и на небесах. Главные линии связаны с командой крохотного прогулочного катерка, который его капитан ведет во Францию, на помощь солдатам, и с летчиками, которые подбивают немецкие истребители. Блокированные военные — лишь массовка, написанная жирными мазками. Медленно звереют, ищут предателей и шпионов, ждут прилива, пытаются добраться до дома хоть как-то. На фоне зверств войны Нолан наводит фокус на единственный возможный героизм. Гражданский. На спасение жизней.

Такая победа над традицией «патриотического блокбастера» – конечно, заслуга не только режиссера-сценариста Нолана. Он — из тех авторов, кто всегда работает с одной, сформировавшейся и неразлучной командой. Каждый из них вносит свою лепту в дело преодоления кондового патриотического жанра. Композитор Ханс Циммер наотрез отказывается от сильных мелодий, меди и героических лейтмотивов. Весь «Дюнкерк» за кадром рычит и гудит монотонный шум, тикают часы, отбивается ритм. И затихает только в финале, когда толпа озверевших и напуганных солдат оказывается спасена.

Оператор Хойте ван Хойтема снимает не зрелищное кино, а почти документальную хронику. Нолан сразу заявил, что самое главное для него — эффект присутствия. Цель достигнута, пускай и невероятными по дороговизне и усилиям средствами. «Дюнкерк» снят на широкоформатную пленку, а не модную цифру. Здесь нет почти никакой графики: всё, что летает, плавает и ездит, отреставрировано и привезено на площадку. Все самолеты — настоящие, все съемки — натурные. И происходили они на месте реальных событий, в том же самом Дюнкерке.

Наконец, постоянные нолановские актеры — Том Харди и Киллиан Мерфи — играют то, что в патриотическом кино вообще непредставимо. Мерфи досталась роль бьющегося в истерике офицера, который чудом выжил после авианалета и двинулся умом. Фактурный красавчик с длинными ресницами и точеными скулами показан в совершенно незнакомом ракурсе — психа, истероида, вылезшего с того света. Он либо молчит, либо мочит всех, кого видит. Что до Харди, играющего летчика, отстреливающего самолеты, то Нолан, кажется, единственный, кто знает, что с его выразительным экстерьером питбуля делать. И проворачивает в «Дюнкерке» ту же штуку, что уже выдавал в «Рыцаре» – попросту прячет лицо актера в маску пилота. Отважного пилота мы почти и не видим — эту роль играют стрелочки, часы, компасы, кнопочки, клапаны, тесемки на одежде. Когда же маску герой Харди снимает, Нолан впервые включает все средства героического кино. С сильными аккордами за кадром, подробным планом лица актера. Но героизм этот приходится аккурат на сцену сдачи в плен немцам.

В смысле прочих актерских работ Нолан показывает свою до сих пор неведомую слабую сторону. Он идет по следам от прежних ролей актеров. Марк Райлэнс, звезда «Шпионского моста», копирует свою знаменитую роль. Бормочет, переминается с ноги на ногу, но ведет маленький катерок куда надо. Главный шекспировский актер Соединенного Королевства Кеннет Брана вовсе выбран на роль командира Болтона именно из-за своего трагического ореола. И смотрится как заброшенный случайно в двадцатый век второстепенный персонаж исторических хроник.

Титул революционера Нолану как-то не очень идет: слишком он осторожный, изобретательный и зацикленный на чистой художественной форме. Но в «Дюнкерке» он совершает именно что переворот. Какими бы гуманистическими и «добрыми» ни были «Спасти рядового Райана», «Флаги наших отцов» или «Перл-Харбор», в них сохранялась какая-то степень бездушности и государственничества. Человеческая жизнь ценна, спасибо за это США. Нолан любой патриотизм из «Дюнкерка» вытравляет. Это блокбастер, который смотрится на одном дыхании, с максимальной степенью погружения. Но пропаганды — ни грамма. Это не про Британию, не про Францию, не про Вторую Мировую. Это про то, что на войне никто не сохраняет человеческого лица. С войны никто не возвращается живым. Эту простую, в сущности, мысль никто и никогда до Нолана не реализовывал на экране.

Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру»