Как дым отечества несладок...

10 января 2017, 14:47
Версия для печати Версия для печати

Как дым отечества несладок...

В Музее Академии художеств открылась масштабная выставка в честь 100-летия Евсея Моисеенко. Основные темы Моисеенко – война, природа, Пушкин. Лауреат всех положенных советскому художнику премий со своеобразной, но вполне в духе Академии техникой. Что особенно важно, патриот. Казалось бы, такого героя надо брать на вооружение Третьяковке, которая нынче любит устраивать выставки-блокбастеры. Но вокруг имени Евсея Моисеенко вне стен Академии – тишина.

Сегодня юбилейная выставка воспринимается как нечто внутриакадемическое – на открытии говорят о «дани уважения профессору», вспоминают, как он работал в уютной батальной мастерской – в отдельно стоящей от Академии «стекляшке», около которой пасутся пони. В конференц-зале – аншлаг: богемные студенты с дредами, статусные выпускники, преподаватели, сотрудники музеев. Кажется, параллельно можно организовать вечер воспоминаний о Моисеенко. То тут, то там слышно: «Ну, Евсей и взял меня на пятом курсе…», «А Евсей мне такой и говорит…». Дух разношерстного «междусобойчика» странно контрастирует с монументальностью вернисажа.

Моисеенко – один из сильнейших русских художников XX века. Он не так академичен, как его многолетний коллега и антагонист по Академии Андрей Мыльников. Моисеенко принадлежит к поколению профессоров, которые успели получить образование в довоенное время, прошли Великую Отечественную и вернулись за мольберт (в случае Моисеенко – за диплом).

Проблема Моисеенко, кажется, в том, что он настоящий художник-фронтовик. Он пишет концлагерь со знанием анатомии нар. Его «Победа» – о том, что войны на самом деле быть не должно: солдат-победитель поддерживает умирающего товарища, победный бой завершается где-то на скрытом от зрителя заднем плане, но нам крупно показывают жертву войны. Арт-критика 20 века не стеснялась указывать на противоречие полотна: ведь его с таким же успехом можно было назвать «Смерть». И это противоречие, конечно, резонирует с официальным милитаризованным пафосом нынешней культурной политики. Творческая отдача с налетом пацифизма теперь опять не в моде.

Евсей Моисеенко.
Евсей Моисеенко. "Победа", 1972

Фото: Предоставлено организаторами выставки

Даже типовой, казалось бы, советский сюжет – перекур рабочих в поле – Моисеенко превращает в эпическое полотно «Земля», где люди, неплакатные, будничные, словно вырастают из той земли, на которой живут. Три человеческие фигуры занимают большую часто холста и в своей простоте выглядят масштабно, как персонажи мифа. Видимо, поэтому зрительский спрос на Моисеенко и сейчас огромен – в трех залах народу битком.

Евсей Моисеенко.
Евсей Моисеенко. "Земля", 1964

Фото: Предоставлено организаторами выставки

Смотреть его картины сегодня – важно и нужно. Неброская по колориту живопись покоряет плотным содержанием, оно выпирает, как упругая выпуклая вена. Графичные контрасты, линии наотмашь. Добавьте несладкий лиризм пейзажей, умение написать на холсте запах чернозема и весенних почек, мокрой штукатурки и подтаявшего снега, самоиронию и обаяние (автопортреты Моисеенко – крайне харизматичны).

Пожалуй, для современников, привыкших к матерому «суровому стилю», Моисеенко был даже слишком лиричен. На выставке есть работы, посвященные Пушкину и Есенину. «Сергей Есенин с дедом» – статичная композиция с уязвимым розовым цветом рубашки Есенина-мальчика. Поздняя работа «Памяти поэта» четко отсылает к мотиву ватиканской «Пьеты» Микеланджело, только вместо Христа – Пушкин, которого держит на руках, как считается, его верный камердинер Никита Козлов. Для советского искусства, любящего подчеркнуть живой ум и энергию «солнца русской поэзии», – ход нестандартный, эстетский.

Евсей Моисеенко.
Евсей Моисеенко. "Памяти поэта", 1984-85

Фото: Предоставлено организаторами выставки

Художника Евсея Моисеенко не стало в 1988 году, а потом народная память будто обнулилась. Мы знаем и помним упомянутого выше Андрея Мыльникова, ушедшего в 2012, адепта «сурового стиля» Гелия Коржева, память которого Третьяковка почтила большой выставкой с основательным каталогом. Так что же «не так» с Моисеенко, если он не вписывается в глобальный заговор по привлечению зрителей к отечественному искусству?

Невероятно разнообразные полотна объединяет целостность личности художника, его нестандартное, особое мировидение, о которое разобьется любой «ура-патриотический» пафос. Моисеенко сам прошел через все, про что снимают новое псевдо-брутальное кино. Большую часть войны художник провел в плену, и, по словам современников, о том времени не распространялся. Приходят на ум «Воспоминания о войне» Николая Никулина – неоднозначная работа еще одного профессора-фронтовика, искусствоведа. Среди специалистов Никулин известен работами по Северному Возрождению, «Воспоминания» же он долго не хотел публиковать вовсе. «Оказывается, на войне страшней всего пребывание в духовном вакууме, в мерзости и пошлости. Человек перестает быть Человеком и превращается в рыбу, выброшенную на песок», – писал Никулин. Что примечательно, болезненную, сложную книгу о войне Никулин написал в 70-е годы – примерно тогда же, когда Моисеенко на протяжении двух лет работал над своей «Победой».

Дело в том, что Моисеенко – это не столько про величие и героизм соотечественников, сколько про этого самого человека, которым так легко «перестать быть», морально или физически. Девушки-студентки смеются, фотографируя палитру профессора, где в краске остался отпечаток его пальцев. У Моисеенко не осталось наследников, собирать работы для выставки пришлось долго и трудно. И она явно заслуживает если не «очереди на Серова», то признания за стенами музеев и Академии. Но в стране, как видно, снова наступают времена официоза во всем. Так что не поленитесь, дойдите до alma mater многих больших художников, а то когда еще увидеть придется. Выставка продлится до 15 января.

Анастасия Семенович, специально для «Фонтанки.ру»
 

«Зритель будет получать опыт совершенно другого уровня». Как ремонт изменит жизнь Дома Радио

Одно из самых модных мест культурного Петербурга — Дом Радио — вот-вот закроет двери на продолжительную реставрацию. «Фонтанка» уже беседовала с главным архитектором проекта о том, что изменится. Теперь о том, как будут жить это время творческие коллективы и просветительские проекты, что в Доме Радио останется от радио, а главное, ради чего это все затевается, — нам рассказала Кристина Галько, куратор культурных программ Дома Радио.

Статьи

>