Зеркало для героев: на экранах «28 панфиловцев»

24 ноября 2016, 13:59

Версия для печати

Tweet

В прокат выпускают самый скандальный фильм года – «28 панфиловцев», патриотический блокбастер, снятый на деньги самих же зрителей. Такой «народный» фильм должен по идее отражать чаяния народа — он и отражает. Слишком ясно и выпукло. Этот текст еще мог бы называться «Куда приводят мечты».

Дело было так. Летом 2013 года для одного журнала я делал материал про фильмы, которые ищут или уже нашли финансирование в сети по принципу краудфандинга. Кроме прочих, обнаружился фильм про панфиловцев. За двое суток его режиссер Андрей Шальопа собрал пятьсот тысяч рублей: ровно ту сумму, которая требовалась для того, чтобы съемки сдвинулись с мертвой точки. Шальопа тогда рассказал много удивительных вещей. Что он разыскивал финансирование в самых разных местах и везде ему говорили, что военное патриотическое кино сейчас не в тренде. Что он ходил в минкульт, фонд поддержки патриотического кино (есть такой) и даже на канал «Звезда» – всюду ему отвечали примерно одно и то же: «Спасибо, мы с вами обязательно свяжемся» (что означает, в переводе на человеческий, «закройте дверь с той стороны»). Сбор денег в сети был жестом отчаяния — и неожиданно сработал: фильм получил и средства, и рекламу. Потом шум вокруг фильма, а вместе с ним и средства для его съемок, стали расти, как снежный ком. К проекту подключились разработчики компьютерных игр, Военно-Историческое общество, поисковики, нашелся военный консультант. Проснулся и минкульт — фильм выиграл грант. И даже, вроде бы, не один минкульт — к русскому поспешил присоединиться казахский. Прошло три года — и вот «Панфиловцы» на экранах.

 История появления «Панфиловцев», безусловно, не про войну и не про героизм. Это история успеха в России 2010-х. И новейшая история в целом. Зеркало того, что здесь происходило в плане культуры в последние несколько лет.

Что в Советском Союзе, что позднее в России нулевых-начала десятых существовали четкие отношения государства и культурной элиты, результатом которой было размашистое патриотическое искусство. Через Госкино министерство обороны заказывает Юрию Озерову эпопею, тот снимает «Освобождение», все счастливы. Федор Бондарчук точно так же создает «Сталинград». Художник, скрепя сердце, берется за пропагандистский сюжет — какая знакомая картина! «Панфиловцы» – совсем другая история. Это не госзаказ и не работа «по идеологической линии». Это стопроцентная «инициатива снизу». Абсурдная, невозможная — и тем не менее материализовавшаяся. «Панфиловцы», кроме прочего, еще и красноречивое свидетельство кризиса авторитета «культурной элиты» и самого этого понятия. Её (элиты) больше нет. Режиссер, заслуженный и народный, оказывается на одной планке с фриком из Бирюлево, начитавшимся комиксов и мечтающим что-то такое свое состряпать. Мнение байкера и худрука театра одинаково важны. Что думает о Трампе и Клинтон колумнист «Нью-Йоркера» не более важно, чем «особое мнение» ведущей твиттер порнозвезды. Всё смешалось в доме Облонских: и не надо думать, что это сугубо русская беда. Это мировой процесс. Просто здесь, в случае с Шальопой и «Панфилоцами» (а также в истории с Райкиным и байкерами, мнение которых важнее для минкульта) он особенно очевиден.

В свете всего этого, конечно, нет никакого смысла оценивать фильм с художественной стороны, пересказывать сюжет и описывать операторскую работу Никиты Рождественского. Ну да, комикс. Сто пять минут экранного времени доблестные воины охраняют подступы к «нашей древней столице». Слово «комикс» и название фильма Зака Снайдера «300 спартанцев» звучали, еще когда средства на фильм разыскивали в сети: и то, и другое мы видим теперь на экране. Это действительно комикс по мотивам популярной легенды. Шальопа прав: какая разница, были в действительности панфиловцы или их придумали газетчики? Пара-тройка поколений с этой легендой выросла, им про нее рассказывали в школе. Они желают видеть ее воплощение на экране — имеют право. Пусть видят.

Единственное, на что правда стоит обратить внимание именно в фильме – то, какой кайф ловят на экране актеры, снимавшиеся «Панфиловцах». Как будто только и ждали Шальопы, чтобы, наконец, реализовать все свои амбиции. Если вы хотите узнать все самое плохое об актерах — смотрите внимательно, вот оно. Им страшно нравится картинно умирать. Они обожают штампы из самого ходульного штампованного советского кино. Им доставляет неимоверное удовольствие копирование жестов и мимических действий. Именно так они представляют себе «выразительную игру» и «блестящий ансамбль». Исполнитель главной роли Алескандр Усюгов некогда получил карт-бланш: ему позволено все, потому что он сыграл Базарова в отличной экранизации тургеневского романа Дуней Смирновой. В свободное от Базарова время он играл исключительно в низкопробных ментовских сериалах. То, что он делает на экране в «Панфиловцах», позвольте отнести к той же рубрике.

Вообще, если что и есть на экране в художественном плане — то это удовольствие. Дорвались, наконец-то. Оператор Никита Рождественский играет с планами и экспрессионистскими ракурсами. Шальопа ликует: можно склеивать кадры так, так и так – можно вообще все. Про актеров все уже было сказано. Нет, для сухого и официозного госзаказа здесь многовато азарта. Госзаказ — это когда «мышки плакали, кололись, но продолжали есть кактус». Это когда кровавый режим требует от режиссера невозможного. Это когда режиссер Глеб Панфилов получает приказ снять поклеп на диссидентов, а сам создает «полочную» ленту «Тема». «Панфиловцы» – не госзаказ. Это спроецированные на экран комплексы и мечты «последних пионеров», тех, кто ходил в советскую школу и слушал на уроках истории про подвиги. Это амбиции актеров. Это представления оператора о красивом кадре. Это то, как режиссер представляет себе увлекательное и лихое кино. Серджио Леоне приписывают красивую фразу, что кино – это материализация всех мечт и желаний человечества на белой простыне. Здесь то, что снилось в детских снах актерам, режиссерам, операторам, зрителям определенного возраста, воплощено предельно осязаемо. Смотри, это твои братья, – как говорилось в великом «Метрополисе» Фрица Ланга.

Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру»