«Ледокол» Хомерики на экранах: Два капитана

20 октября 2016, 15:49

Версия для печати

Tweet

В прокате – «Ледокол», фильм-катастрофа, снятая тишайшим российским режиссером Николаем Хомерики. Вопреки своей репутации, он все-таки смог сделать из сюжета про дрейф корабля нечто большее: ретро-драму о конце советской эпохи и начале больших перемен.

В самом факте того, что Николай Хомерики снял фильм-катастрофу, кроется ирония. Режиссер имеет оперативный псевдоним «Коля — одна копия»: его аккуратные неспешные ленты примечательны еще и своей тотальной несмотрибельностью. Его стиль — медленный ритм, меланхолия в сюжете и композиции; если ирония, то очень отстраненная; минимум выразительных средств, максимум тишины и мрачных картинок. Такое кино из царства Снежной Королевы. О нем удобно и легко рассказывать, но выдержать непросто: прозвище, что и говорить, красноречивое. Последняя его полнометражная лента, «Сердца бумеранг», в самом деле вышла одной копией.

При этом Хомерики явно и давно ходил вокруг массовой продукции и облизывался. Снял два сериала для телевидения – «Тайны города Эн» и куда более заметный «Синдром дракона». Но это была не столько работа с материалом, сколько его преодоление: обе ленты выделялись запутанным сюжетом, смешением временных пластов и очень-очень нестандартным визуальным решением.

«Ледокол» поспешили записать в главную тенденцию года — режиссеры элитарные «отправляются в народ» и снимают блокбастеры. Уже идет «Дуэлянт» Мизгирева, скоро появится «Союз-7», спродюсированный Бакуром Бакурадзе, автором на сто процентов, а никак не мастеровитым дельцом. Но явления эти, конечно, совершенно разноплановые. В «Дуэлянте» Мизгирев все-таки еще и автор сценария. А сюжет «Ледокола» сочинили Алексей Онищенко и Андрей Золотарёв. Хомерики уже работал с готовым материалом.

Сценарий, надо отдать должное его создателям, придуман как минимум старательно, словно по книжке какого-нибудь американского коучера. В основе — реальные события: действительно, в 1985 году ледокол «Михаил Сомов» (тут он переименован в «Громова») застрял во льдах. Капитан корабля с оригинальной фамилией Петров между жизнью члена команды, упавшего за борт, и опасным проходом рядом с айсбергом выбирает первое. За что отстраняется (по доносу старпома, конечно) от должности и отправляется в отставку. На смену ему летит новый грамотный управленец из Москвы. Но вертолет, на котором он прибыл, ломается, ледокол оказывается затерт льдами — и вся команда во главе с двумя капитанами начинает дрейфовать.

Действительно, сценарий «Ледокола» – аккуратная и чистая работа. С цитатами из классики – очевидного «Титаника» и куда менее заметного «Потёмкина». С выпуклыми, что называется, характерами и внятным повествованием. С дописанными сюжетными линиями. Попади он в руки любого другого, технического режиссера, получилась бы просто хорошо сделанное кино. Но Хомерики этот материал воспринимает как пространство сопротивления. И раскручивает его в совершенно неожиданную сторону.

«Ледокол» Хомерики — это ретро. Оператор Федор Лясс снимает не столько действие или характеры, сколько предметы. Основные выразительные средства тут — сильные общие планы и панорамы льдов, воды и снегов (что логично). Плюс — что куда интереснее — бесконечный поток мира советских вещей. «Ледокол» порой напоминает музей советского дизайна. Главные герои тут — не капитаны, боцманы и матросы, а кубик-рубик, совершающий героический переход через Северный Полюс; календарь с Пугачевой как признак проходящего в дрейфе времени; знаком приближающихся перемен становится не конфликт мировоззрений (капитан-аппаратчик против юного бунтаря), а магнитофон и кассета, которую перематывают авторучкой. Даже убогий застой демонстрируется в виде «Бриллиантовой руки» – ее раз за разом со скуки пересматривает команда. Поединок старого и нового решается на уровне музыки — в начале и конце, фоном застойного спокойствия команды выбран «Учкудук, три колодца»; знаком больших перемен становятся на экране цоевские «Огурцы» и «Время есть, а денег нет».

По сравнению с этим говорящим (и еще как выразительно) миром вещей «блистательный актерский ансамбль» кажется лениво подобранным реквизитом. Актеры тут играют примерно то, что привыкли. Виталий Хаев выкладывает свой козырь — умение перевоплощаться в кого угодно; на сей раз гэкает и шокает, словно Папанов в упомянутом кинохите Гайдая. Александр Яценко дежурит на посту миролюбивого ушлёпка. Виталий Каморзин несет вахту в качестве простецкого дядьки из соседней парадной. Александр Паль выступает в партии пэтэушника с претензиями. Готовый материал, в общем. Главные партии — да, решены, скажем так, неординарно. Петр Федоров и Сергей Пускепалис разыгрывают поединок младореформатора и консерватора (вроде Жеглова с Шараповым — книжных, а не говорухинских). С Федоровым все ясно — других главных героев у нас для вас нет (см. «Дуэлянт»). С Пускепалисом любопытнее — записного добряка и тюфяка ставят на должность сухаря и злодея. Следить за тем, как действительно сильный актер с «не своей» ролью справляется, дико интересно. Пускепалис играет перемену: от бездушного застойного начальника к живому человеку. И делает, таким образом, весь фильм.

Словом, «Ледокол» – это не про совок и не про перестройку. Это такое толстовское высказывание про «скрытую теплоту». Про то, что в экстренных случаях любой робот становится человеком. Хомерики такой находкой пользуется — и с помощью игры Пускепалиса как раз и превращает ретро-катастрофу в кино про «рождение нации». Про то, как в пыльном мире кубиков-рубиков, «Бриллиантовой руки», плакатов с Пугачевой и «Учкудука» в радиоточке пробуждается живое, подлинное. Слишком человеческое, чтобы сохраниться надолго. Важный элемент ретро — ностальгия. Обычно на экране ее испытывают по предметному миру: сифонам, мороженому, гэдээровской мебели. Здесь тоска – не по шмотью, а по душе, уж простите за пафос, о которой классики наши так много говорили, а мы вот стесняемся. А Хромерики взял и высказался. И это уже немало.

Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру»