Несвоевременная книга: В Петербурге представят «венгерского Солженицына»

19 октября 2016, 16:22

Версия для печати

Tweet

 В Петербурге 19 октября и в Ленобласти 20 октября презентуют книгу венгерского писателя Йожефа Лендела о сталинских лагерях. Издательство сняло с неё свой гриф, в магазины тираж не поступит. Однако, возможность ознакомится с книгой у ширкого читателя в скором времени появится. И этой возможностью не стоит пренебрегать.

Говорить о сталинских репрессиях в России 2016 года немодно. Во-первых, потому что «кто прошлое помянет – тому глаз вон». Во-вторых, поскольку «масштабы репрессий значительно преувеличены антисталинистами» и «половина из тех, кто называли себя политзаключёнными, были обычными бандитами». Такова официальная точка зрения людей, нынче управляющих культурой. На этом фоне в России вышел «Просроченный долг» – большая книга венгерского писателя Йожефа Лендела (1896-1975), проведшего 17 лет в сталинских тюрьмах, лагерях и ссылке.

Увесистый 800-страничный том журналисту «Фонтанки» вручают, почти как во времена самиздата. Внучатая племянница писателя Оксана Чижикова передаёт свёрток с книгой из рук в руки квартире на набережной Обводного канала. Обозначения издательства на титульной странице нет – оно, по словам родных автора, предпочло снять все упоминания о себе незадолго до публикации. «Но это связано не с политическими причинами, а с непростой ситуацией с авторскими правами», – отмечает дочь писателя и составительница книги, 76-летняя Татьяна Лендел.

Йожеф Лендел. Автор: Я. Рейсман

Фото: предоставлено Татьяной Лендел

В магазинах Лендела тоже нет – и он там не появится. Меценат, проспонсировавший публикацию, предпочёл, чтобы «Просроченный долг» поступил только в библиотеки. Фонды комплектуются медленно, так что единственный шанс в ближайшее время познакомиться с изданием – прийти на его публичную презентацию. Татьяна Лендел уже прибыла из Венгрии в Петербург и 19 октября в 17.00 выступит в библиотеке Маяковского (набережная реки Фонтанки, дом 46, второй этаж), а 20 октября в 18.00 – в Центральной детской библиотеке Большой Ижоры (Ломоносовский район Ленобласти, посёлок Большая Ижора, Приморское шоссе, дом 11).

«Конкурент» Солженицына

Имя Лендела, которого с 1990-х не публиковали в России, вряд ли о чём-то говорит широкой публике. Между тем судьба этого человека, в юности называвшего себя «беспощадным борцом за добро», хорошо иллюстрирует крылатая фраза о революции, пожирающей своих детей. Похорнив Австро-Венгрию в 1918 году вместе с другими сторонниками Белы Куна, молодой революционный литератор после поражения Венгерской Советской республики эмигрировал. В Советский Союз приехал в 1930 году журналистом немецкой газеты «Берлин ам морген». Романтическое представление о стране победившего пролетариата развеялось быстро: в 1938-м Лендела впервые арестовали и отправили в Норильск за «участие в контрреволюционной троцкистско-террористической организации». Отсидев восемь лет, писатель после небольшого перерыва отправился на вечное поселение в красноярскую деревню Макарово.

Лишь к середине 1950-х Ленделу удалось вернуться на родину и опубликовать первые лагерные произведения. То есть – они вышли раньше солженицынской прозы. Отсюда – та сеть сопоставлений и противопоставлений, та буря чувств (от ревности до «товарищества»), связавшая Лендела с будущим нобелевским лауреатом по литературе.

«Ну что ж, этому Солженицыну повезло больше, чем персоне нон грата…, вроде меня, кто в свои шестьдесят семь лет только подаёт некоторые надежды. Меня грызёт чёрная зависть!», – описал Лендел в одной из статей свои чувства после того, как «Один день Ивана Денисовича» за считанные недели после публикации получил всемирную известность. Впрочем, прозаик тут же добавил: «Такая книга – великая радость, и написавший её – не «конкурент» мне, а только товарищ. Его успех укрепляет и мою позицию».

Что за книга «Просроченный долг»

Проза Лендела к формуле «второй Солженицын», как и «второй Шаламов», конечно, не сводится. Хотя сюжетные и содержательные параллели тут неизбежны, у Лендела свой лагерный опыт и основанный на нём взгляд на мир, гибкая и разнообразная эстетика. Кинематографичный, наполненный сменой ракурсов рассказ «Маленький сердитый старый господин», протокольная «Хроника сбора картошки 1952 г.», рассказ «Чародей», который, благодаря отменному переводу, превращается в чисто русскую, тургеневскую прозу, где намёки на лагерную и ссылочную тему вытесняются внелагерной и вневременной темой одиночества.

Книга Йожефа Лендела "Просроченный долг"

Фото: предоставлено Татьяной Лендел

«Просроченный долг» Татьяна Лендел переводила и готовила к печати семь лет, называет книгу «делом всей своей жизни». Кроме рассказов, сюда вошёл не самый удачный, но самый известный роман писателя «Лицом к лицу» и 200 страниц сибирских и венгерских дневников 1950-х – 1970-х годов. На русский они раньше не переводились. Из них станет ясно, как выглядели из Будапешта парижские студенческие волнения и ввод советских танков в Прагу, публикация «Архипелага ГУЛАГ» и «Ракового корпуса». Здесь же Лендел то с наивной прямотой («Писателю можно писать только правду. Но так, чтобы это была не полуправда, не частичная правда, а полная правда...»), то глубоко и объёмно он продумывает свой творческий метод и философию: «35 лет я называл себя «беспощадным борцом за добро». Так вот – меня бросил сюда беспощадный борец за добро – а у меня мания преследования: я считаю его безумцем, страдающим манией величия, и Геростратом… К добру ли стремится борец за добро? Да. Из стремления к добру может получиться много всего, и доброе, и злое. Из стремления к злу – только зло...».

Зачем читать Лендела, если уже прочитаны Солженицын и Шаламов

Чтобы «попасть» в комнату пожилого профессора-физика, которого уводят следователи на глазах у его пожилой сестры. А сестра не решается положить бутербродов в дорогу, потому что уже «нет смысла». Чтобы увидеть, как этого же профессора во время допроса положили на стол и нещадно хлещут железной линейкой. А он тихонько тянется к пепельнице – раздобыть окурков для друзей по заключению.

Чтобы посмотреть на Москву глазами венгра, недавно освободившегося из лагеря и тайно пробравшегося сюда. Ведь им, лишённым политических прав, ближе 101-километра к столице приближаться было нельзя.

Чтобы «услышать» историю крестьянки, похвалившей германскую лошадь, и получившей десять лет – «за восхваление западной техники». Или историю сапожника, которому грозит столько же за «теракт»: кричал в пьяном виде на Арбате: «Не жизнь, одно страдание!»

Чтобы рассмотреть заботливо подобранные дочерью Лендела фотографии автора. Одутловатый и больной, в 1950-е, после лагеря и ссылки, он выглядит гораздо старше, чем в 1960-е и в 1970-е.

Вне зависимости от того, читали вы Солженицына и Шаламова или нет, этот читательский опыт не пройдёт зря. Об этом же писал сам Лендел: «Самое прекрасное, самое лучшее и ужасное мы не забудем. Тогда что же нам записывать, набрасывать на бумагу? То, что иначе забудется, покроется палой листвой, как "опадают листья с дряхлого древа времён"?.. Только это не так. Важное тоже забывается. И не было бы беды, если бы оно впитывалось в клетки мира и превращалось в белок мысли и опыта... Нужен катализатор, нужно говорить снова, потому что мы не можем положиться на спонтанный сгусток мировой памяти».

Елена Кузнецова, «Фонтанка.ру»