Фестиваль «НАШИ в городе»: жизнь после жизни

05 июня 2016, 12:46

Версия для печати

Tweet

Послушать бесплатный четырёхчасовой концерт легенд русского рока и выступить самому на советском квартирнике, примерить образ из 80-х и сфотографироваться с Борисом Гребенщиковым, задать вопрос Олегу Гаркуше и поучаствовать в дискуссиях со знаменитостями – все это можно было сделать субботним вечером на фестивале «НАШИ в городе. Музыка свободы», который прошел на Дворцовой площади.

Масштаб этого форума обусловили сразу две важные даты: 35-летие Ленинградского рок-клуба и 15-летие «НАШЕГО радио – Петербург».

Караоке и советский андеграунд

- Скованные одной цепью, связанные одной целью… – затягивает от всей души некто женским голосом песню «Наутилуса».

Локализовать голос удаётся довольно быстро: он доносится из шатра с надписью «Квартирник». Это место для трогательного душеизлияния. Палатка оформлена в советском стиле: жёлтые обои, полированный секретер, окно с незатейливыми занавесками, часы с кукушкой, ковёр. Именно здесь все желающие могли попробовать себя в музыкальном жанре и исполнить любимую рок-песню. Кто-то выбирал минусовку и пел караоке, кто-то бесстрашно брал гитару и аккомпанировал себе. Качество пения, а также наличие музыкального слуха не играли ровным счётом никакой роли. Главное, чтобы искренне. А там уж благодарные слушатели всегда поддержат. И подпоют.

На соседней площадке под названием «Ельцин Центр» народ сосредоточенно заглатывает лекции – одну за другой. На противоположном конце площади ведут розыгрыши в духе «угадай мелодию» сотрудники «НАШЕГО радио». Между ними шатры с многообещающими названиями «Музей» и «Дом Творчества». На сцене – репетиция вечернего концерта проекта «Симфоническое КИНО». Знакомые звуки песен Виктора Цоя вводят публику в расслабляющий транс: походка у многих становится ритмичной, в такт, а губы непроизвольно напевают любимые песни.

Чуть поодаль от палаток змеятся очереди. Первая – к картонной статуе-фотографии Виктора Цоя в полный рост. Желающих сфотографироваться с ним – тьма. Чуть меньше – у Бориса Гребенщикова и Константина Кинчева, а мало кем опознанный Майк Науменко и вовсе стоит в одиночестве. Вторая очередь – из тех, чьи сердца требуют перемен: Кто-то ждал своего звёздного часа, простите за каламбур, несколько часов. Терпение вознаграждалось возможностью попасть к стилистам и почувствовать себя рок-звездой вселенского масштаба. Понаблюдать за преображениями можно было не всем – стилисты колдовали над добровольцами прямо на сцене. Рецепт прост: суровый начёс, много лака, экстремальный макияж – и нужный эффект гарантирован.

(41.8 Мб)

Видео: Олег Мясоедов

Тем же, кто хотел постичь теоретическую сторону вопроса, историк искусства, доцент СПГХПА им. А.Л.Штиглица Ольга Калашникова популярно, на примере фотографий и видео отечественных рокеров, рассказывала о культуре советского андеграунда в шатре «Дом Творчества».

- Мода – это явление, свойственное демократическому обществу, а авторитарному обществу свойственна униформа, – объясняла Ольга. – И нет ничего удивительного в том, что в конце 80-х годов ценности демократии и её внешние проявления в костюме особенно сильно заметны в Петербурге, а не, скажем, в Москве, которая была более открыта, и в сторону Запада тоже.

Весь Ленинградский рок-клуб с точки зрения моды исследователь делит на две группы: последователи панка и аутентичные группы, идущие своим путём. Отдельного внимания удостоились Колибри, Сергей Курёхин и Олег Гаркуша. Все они создавали собственные оригинальные образы, не ориентируясь на моду своего времени.

«Пришёл – болтай!»

К слову, один из главных фигурантов рассказа, Олег Гаркуша, внезапно обнаружился в шатре «Лекторий». В зале было битком народу. Свободных мест не осталось. Слушатели несли караул даже за стенами шатра. Поток вопросов не иссякал.

- А в чём вы черпаете мотивацию для жизни, для творчества, если не пьёте уже 20 лет? – без обиняков интересовался молодой человек из зала.

- У нас есть такой лозунг: «Сегодня я не пью, а завтра – может быть!», – улыбался музыкант. – Такая «отмазка» пришла от художника Мити Шагина. А заменяю я алкоголь тем, что стал дачником. Без фанатизма: могу поработать, могу стихи пописать. Ещё я кайфую, когда иду в лес. Кино, книги, люди хорошие – всё это замена!

Рассказывая о наследии рок-клуба, Гаркуша вспомнил, что в него входили порядка 500 групп, из которых большинство уже не существует, а также рассказал историю о том, как во время одного из концертов, на котором был не очень качественный звук, мимо клуба проходили музыканты Scorpions. Заглянув на огонёк, они взяли инструменты, начали играть, и все слушатели сначала подумали, что это фонограмма – настолько прекрасно они звучали. Мораль – профессионализм решает всё.

Отвечая на вопрос, следит ли он за современной музыкой, Олег снова рассказал байку. Приезжая в очередной город с гастролями, он заполняет карточку в гостинице и в графе о должности пишет скромно: «Президент».

- Я президент благотворительного фонда развития молодёжной культуры «Гаркундель», – продолжил он серьёзно. – Кроме этого, мы уже третий год строим арт-центр «Гаркундель». А ещё у нас регулярно проходят фестивали, где выступают молодые музыканты и поэты. Играй что хочешь, как хочешь – понятия «неформат» нет. Но, к сожалению, притом что за сезон проходят около 140 исполнителей, я только пяток могу отметить. Наш арт-центр многое возьмёт от рок-клуба. Прежде всего, атмосферу: будут и творческие вечера, и благотворительные концерты, и кино для бабушек. И прошу прощения у интернет-зависимых. Не хочу, чтобы все эти вай-фаи были. Пришёл – болтай!

Кстати, на фестивале «НАШИ в городе» «Гаркундель» выступал в качестве одного из организаторов, а сам Олег – в роли лектора, ведущего и экскурсовода по музею Ленинградского рок-клуба. Те, кто не успел на его авторскую экскурсию, могли узнать о музее от других «гидов» – Всеволода Грача и Владимира Рекшана.

Народный музей

Писатель, рок-музыкант, спортсмен и путешественник, основатель рок-группы «Санкт-Петербург» Владимир Рекшан считает Ленинградский рок-клуб таким же брендом, как «Зенит», корюшка или Аврора. А потому – собирает артефакты, относящиеся к этой культуре в «народный» музей Ленинградского рок-клуба. И народ откликается, причём по всему миру. Увидеть часть экспонатов можно было в шатре «Музей»: среди них американское коллекционное издание пластинки «Red wave», членский билет президента рок-клуба Николая Михайлова, табличка с адресом «Рубинштенйна, 13», где располагался рок-клуб, артефакты быта из кафе «Сайгон» – чашка, ложка и сахар (их выслали посылкой из другой страны), чешская бас-гитара, на которой были записаны 10 альбомов «Аквариума», самиздат журналы…

- Тексты этих журналов, наверное, можно найти в интернете, – отмечает Владимир. – Но меня интересуют реальные предметы, которые стареют, исчезают, отправляются на свалку. А их нужно беречь. Ещё чуть-чуть – от этой истории не останется и следа. Интересно, что более трепетно к этому относятся люди, оказавшиеся в силу разных обстоятельств в других странах.

Если вы не успели побывать на Дворцовой, можете увидеть всё это и многое другое в Первом национальном музее рок-музыки и реалий русского рока в арт-центре Пушкинская, 10. По выходным, с 16 до 20 часов, там работает постоянная экспозиция. Подробнее о ней читайте в отдельном материале «Фонтанки.ру».

«Мы отстаивали своё право на творческое самовыражение»

Плакаты и афиши – немые свидетели времени. Но что осталось в воспоминаниях самих клубовцев?

О внутренней организации клуба рассказывает его президент – Николай Михайлов. Тот самый, чей членский билет лежал на выставке.

- У Ленинградского рок-клуба был формальный устав, были формальные нормативные документы, которые менялись в зависимости от того, как менялась наша страна, – объясняет он. – Более того, периодически эти документы мы копировали и добросовестно передавали различным «ходокам», которые приезжали к нам со всей страны. Они возвращались к себе и говорили: «Как же так! В городе трёх революций рок-клуб уже есть, а у нас почему-то не разрешают!». И многим это помогало. К концу 80-х мы насчитали около ста клубов по всей стране. Это движение было действительно массовым, а потом постепенно пошло на убыль.

Внутренние правила были просты: главное, чтобы был творческий посыл у тех коллективов, которые в него вступали. Иногда даже очень хорошо игравшие коллективы мы не принимали – за графоманию, как текстовую, так и музыкальную. А вот «КИНО», которые поначалу и играть-то толком не умели, были приняты сразу, потому что чувствовался потенциал.

Обучаясь и общаясь с участниками рок-клуба, музыканты понимали, что и как можно улучшить. Ведь членами клуба были не только музыканты, но и художники, журналисты, писатели. Эта творческая среда очень помогала культурному взаимообмену.

Та организация, которая появилась в 1981 году, стала следствием почти десятилетних усилий, которые прилагались ранее. До этого было несколько клубов, которые появлялись и распадались. Потребность в создании клуба объясняется очень просто: музыкантам хотелось играть то, что им нравится. В тех условиях сделать это было сложно, потому что они неизбежно сталкивались с органами охраны правопорядка, с комсомольской и партийной идеологией, с мнением членов Союза композиторов, которым очень не нравилась «вся эта самодеятельность», поскольку она отбирала у них значительную часть пирога. И со всем этим мы боролись. Но это не была борьба с системой – мы просто отстаивали своё право на творческое самовыражение.

Одна из интригующих историй рок-клуба была связана с причастностью к клубу КГБ. Легенды ходят разные – говорили даже, что КГБ его чуть ли не учредил. Николай развеивает эти мифы.

- В те годы эта великая славная организация курировала всю страну, – говорит он. – На какой-нибудь ткацкой фабрике в Иваново и то был свой представитель. Поэтому пройти мимо такого значительного явления как Ленинградский рок-клуб они не могли – не имели права. Спустя два года после организации клуба у нас тоже появились свои кураторы. Что-то они делали, наблюдали, но так, чтобы тащили и «не пущали» – такого не было.

В истории Ленинградского рок-клуба Николай выделяет несколько основных этапов: 1980-е – «героический», 90-е – «рабоче-гастрольный», «нулевые» – стагнационный, 2010-е – начало нового развития.

- Клуб – это идея, в которой много очень положительных общечеловеческих понятий, – отмечает он. – И людей, поддерживающих эту идею, сейчас опять становится больше. Нужно стремиться создавать для будущих новых звёзд определённую среду. Но создаётся она медленно и, порой, неудачно…

Рок-клуб как шанс выжить

На первом официальном концерте Ленинградского рок-клуба 7 марта 1981 года выступала группа Пикник. Вот как описывает свои впечатления лидер группы Эдмунд Шклярский:

- Ощущения были комфортные, приятные. В городе появилась площадка, которая давала возможность музыкантам-любителям, которые считали себя сподвижниками рок-н-ролла, выступать в родном городе. До этого все выступали в каких-то деревнях да за городом на танцах, а здесь, практически в центре, появилось место, где можно бесплатно играть и показать себя во всей красе. Мы наряжались, выпивали портвейн и шли на сцену. Кроме того, в рок-клубе люди знакомились, завязывались связи. Да вот и Пикник состоял как минимум из трёх конкурирующих групп, которые то разваливались, то объединялись. Это была среда людей, близких по духу.

Лидер ДДТ Юрий Шевчук тоже рассказывает о Ленинградском рок-клубе с теплотой в голосе и задумчивостью во взгляде.

- Ленинградский рок-клуб я вспоминаю как главное событие в моей жизни, – говорит он. – Я приехал такой периферийный хлопец из Уфы, собирал здесь группу. Увидел Гребенщикова, Кинчева, Цоя – своих братьев! Серьёзная духовная сила была в этом движении. Рок-клуб был для нас как кафе «Ротонда» для импрессионистов. Сергей Курёхин, Майк Науменко с его невероятными анекдотами… наверное, я когда-нибудь напишу книжку об этом. Но я не ностальгирую сейчас, потому что мы работаем над новым альбомом, над новыми программами.

Ленинградский рок-клуб родился вовремя и ушёл вовремя. В современной музыке должно родиться что-то новое. Как говорит БГ, в XXI веке надо петь на языке XXI века, и музыка должна быть из XXI века. Придёт молодая шпана, которая сотрёт нас с лица земли: придут новые люди и, если их будут давить, они организуют рок-клуб, если нет – так будут играть в своё удовольствие. Тогда рок-клуб закончился, потому что все мы художники! У Кости Кинчева свой путь, у БГ – свой, у меня – свой. Мы, музыканты, индивидуалисты. Мне очень понравился сегодня лозунг на сцене: «Музыка свободы». Мы свободные люди, поэтому строем не любим ходить. Рок-клуб дал шанс выжить новому движению тех лет – тому свежему отношению к культуре, к искусству, к музыке, к слову… к правде.

Давай обнимемся!

К 18 часам Дворцовая наполнилась народом, ожидающим зрелищ. И они были.
Всё началось с проекта «Симфоническое КИНО» при участии гитариста группы «Кино» Юрия Каспаряна. В оркестровой аранжировке знакомые песни звучали особенно торжественно и значимо, словно это дань истории.

Затем на сцену вышел Эдмунд Шклярский – «музыкальный генерал» с эполетами на плечах и новоегипетским инструментом в качестве оружия массового поражения.

- Лучше группы нам не надо, чем «Пикник» из Ленинграда! – дружно скандировали поклонницы.

«Пикник», как всегда, перенёс слушателей в мир грёз. Был и шаман с бубном, и огромное, в человеческий рост, солнце, и гигантский кукловод с марионеткой, и фирменная сталь в голосе Шклярского.

После сцену захватили АВИА и сопровождающая их физкультурная группа. Всё как всегда: конферансье, читающий рубленые стихи, Антон Адасинский с голубыми тенями на веках и губами цвета фуксии, неприступные женщины в рабочих костюмах, сочетание баяна, саксофона, ксилофона, гитар… Судя по озадаченным лицам публики, для многих это было первое знакомство с музыкантами. Поэтому слушатели разделились, как минимум, на две группы. Первая в перерывах между песнями кричала: «ДДТ!». Вторая одобрительно гудела, хлопала и всеми возможными способами выражала свой восторг. Происходившее на сцене напоминало жизнерадостное безумие.

Закрывал фестиваль ДДТ. Исполнили хиты, собрали попурри из песен времён рок-клуба, посвятили песню дальнобойщикам, передали привет Борису Гребенщикову на Сахалин, помянули ушедших музыкантов – а это уже около 40 человек… После выступления Юрий Шевчук сказал: «Для музыканта самое главное – человек. Я выбираю глаза в зале и пою именно им. Я не умею петь массам». Массовости не было. Было – единение. Кульминацией концерта стал фейерверк из золотого дождя. Хотя всё-таки нет. Кульминация наступила тогда, когда люди вокруг начали говорить друг другу: «Давай обнимемся?». А всё остальное – лишь приятная развязка.

Светлана Жохова, специально для «Фонтанки.ру»