«Книга Джунглей»: Взявши бремя - неси

08 апреля 2016, 13:09

Версия для печати

Tweet

В прокат вышла «Книга джунглей» – очередная экранизация истории Маугли – человека из стаи волков. Пожалуй, самая близкая к оригиналу и адекватная сегодняшнему дню. Словно бы специально для нашего президента снятая. Хотя и опоздала немного.

В 1907 году в седьмой раз вручали Нобелевскую премию по литературе. Восьмым (в 1904-м — ее получили два автора, Фредерик Мистраль и Хосе Эчергай-и-Эйсагирре) лауреатом стал британский писатель Редьярд Киплинг. «За наблюдательность, яркую фантазию, зрелость идей и выдающийся талант повествователя». С наблюдательностью, фантазией и талантом все ясно. Со зрелостью идей любопытно — европейское сознание до сих пор ассоциирует Киплинга с мыслью о «бремени белого человека»; он раз и навсегда установил, чем дикарь отличается от культурной особи и каковы их отношения. Один просвещает другого – вместе с консервными банками, стеклянными бусами и новинками техники мы («белые люди») несем цивилизацию. И уже затем оказываемся «в ответе за того, кого приручили».

В этом смысле в России, где «Книгу Джунглей», увесистый том рассказов, до сих пор зовут «Маугли», Киплинг остался талантливым, наблюдательным, фантазийным. До зрелых идей не дозрели. «Наш» «Маугли» – не про «бремя», а про закон джунглей. Про то, что выживает сильнейший. Про «мы с тобой одной крови». Великий мультик 1971 года — эталон анимационного авангарда: там ревели звуковые эксперименты Губайдулиной, по экрану расползалась живопись цветового поля, в сюжете была уйма невозможных в детских мультиках сцен жестокости (чего стоит один кадр, в котором весь экран заливает кровь Шер-Хана). Но он про что-то совсем другое, чем киплинговская книжка. Вернее, про прямо противоположное: человек и зверь тут не противопоставляются, а уравниваются. Не удивительно, что наш президент кивает на Киплинга и удава Каа?! Для него, стало быть, тоже нет ни бремени, ни просвещения — только бандерлоги, с которыми разговор короткий: дубинкой их по башке.

В мировой культуре «Книга» – совсем другая. Вернее, не одна «Книга» – две «Книги». Диснеевская: с милыми зверюшками, пухлым увальнем Балу, самовлюбленным королем обезьян Луи, кучей песенок и танцев. И киплинговская: не для детей, серьезная, сильно политизированная. Все это создает какое-то странное несоответствие. Как будто есть две истории Маугли: одна — нобелевская, основательная, сложная, многосоставная. Другая — детская, простенькая, умильная. Автор «Железного человека» и «Ковбоев против пришельцев» Джон Фавро поддался естественному соблазну эти две «Книги» примирить. И это у него, как ни странно, получилось.

Вышедшая теперь на экраны «Книга» действительно будет интересна всем: от Диснея Фавро берет песни и танцы, общие сюжетные очертания. От Киплинга — нюансы, детали, тонкости, идейную подоплеку. Похождения Маугли начинаются с ухода «человеческого детеныша» из волчьей стаи, а не с его обнаружения в пещере. Сюжет — не жизнь героя среди зверей, а поиск себя в мире разнообразия видов, в котором всё-таки, как ни крути, а выживает сильнейший (ну да, Киплинг — прилежный ученик Дарвина, Фавро это чувствует тонко). Герой не живет в покое и гармонии, а скитается: прибивается то к увальню Балу, то к мрачному Багире (вы же наверняка не знаете, что он и в книге — самец, а не изящная красотка), то истово верит коварной (да, снова с полом все не так, как нам привычно) Каа. Эта «Книга» – не про закон природы, а про то, как найти себя в разнообразии видов. Про место человека в сложном и большом мире. Про то же, про что Киплинг.

Такая двойственность — между сказкой и научно-популярным эссе — есть и в форме фильма. С одной стороны — милый мальчуган Нил Сети в роли Маугли бегает среди зверюшек. С другой — на роли зверей выбраны нарочно crème de la crème нынешнего Голливуда, лучшие из лучших. И не беда, что в русском прокате опять фильм появляется с дубляжом: Фавро картину сделал в технике «захвата движения», то есть все актеры честно играли свои роли, перенимали пластику героев. Так что тут впору восхищаться способностью перевоплощаться: у Билла Мюррея получается отличный ленивый недотепа Балу; Скарлетт Йоханссон досталась злодейка Каа (да, она тут отрицательнейший и коварнейший из персонажей, да еще самка — обратите внимание, Владимир Владимирович). Есть даже неожиданные решения: образцовый кинематографический злодей Бен Кингсли, переигравший всех возможных чернокнижников и негодяев, урчит и ходит на мягких лапах в роли Багиры; Кристофер Уокен тоже играет роль не совсем очевидную — короля обезьян Луи, «отрывается» в образе кривляки и горлопана. В этом «разнообразии видов» несколько тушуются и милый паренек Нил Сети – Маугли, и шипящий и хрипящий Идрис Альба – Шер-Хан: другие герои сильнее, обаятельнее, выразительнее.

Наконец, Фавро до самого конца здесь выдерживает своеобразную двойственность даже в жанровом решении фильма: то ли «роман воспитания» для самых маленьких («берегите природу, мать вашу»), то ли «экологическое кино», в котором предлагается созерцать зверюшек, птичек и процессы, происходящие в природе. Кому что нравится, тот то и увидит в этой «Книге». Хотите детское нравоучительное — получите; нуждаетесь в идейности — кушайте её, прожевывайте только тщательнее; любите животных — наслаждайтесь, никакой зоопарк вам столько слонов, буйволов и приматов не покажет. То, что у другого режиссера смотрелось бы расползающейся в разные стороны неразберихой, у Фавро выглядит законченным и самодостаточным. Чего-чего, а цельности «Книге» не занимать.

Наконец, получилось и примирить «детского» и «взрослого» Киплингов. Лауреата Нобелевки «за зрелость идей» и автора книжки, по мотивам которой снимают мультики. Наконец, повезло со временем — когда, как ни теперь, вспоминать о «бремени белого человека» и о том, какова роль европейской культуры в современном мире. Сейчас вся идейная подоплека «Книги» звучит как никогда современно, просто комментарий к статье из ежедневной газеты, а не литература столетней выдержки. Выйди эта фавровская «очень своевременная книга» на несколько лет раньше, увидели бы ее где надо — глядишь, и не обзывался бы известно кто на известно кого бандерлогами, не поминал бы Киплинга всуе. Знал бы, что Киплинг – не про закон Джунглей, а про закон людей. Он несколько сложнее.

Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру»