Камиль Ларин: «У нас такая приятная, интеллигентная популярность»

06 апреля 2016, 13:36

Версия для печати

Tweet

10 апреля известные острословы «Квартет И» представят в ДК им. Ленсовета свой спектакль «Разговоры мужчин среднего возраста о женщинах, кино и алюминиевых вилках». Накануне спектакля «Фонтанка» поговорила с Камилем Лариным о принципах коммунизма в команде, о том, как они дошли до документально-художественных картин, и о том, как воспитать зрителя, не морализируя.

Вилки решают всё

- Фильм «О чём говорят мужчины» в своё время стал очень популярным. Вы привезёте в Петербург спектакль, который схож по названию, но отличается концептуально: «Разговоры мужчин среднего возраста о женщинах, кино и алюминиевых вилках». И не могу не спросить: почему именно вилки в название вынесены, а не, допустим, «амбиции» или «измены», или что-то другое?

- Начнём с того, что наш режиссёр, он же соавтор, Сергей Петрейков, просто любит такие длинные названия. Недостаточно просто написать: «Письма и песни», надо назвать как-то звучно, например, «Письма и песни мужчин в эпоху нефтяного скачка и московских пробок…» А насчёт именно вилок – это образ, который используется в самом спектакле. Помните? Там речь идёт о том, что, допустим, запретили вам пользоваться вилками – можно же есть руками, ложками, палочками – но хочется именно вилкой. Так же и с женщинами: хорошо, когда одна, но это – ограничение…

- Я помню этот эпизод. Но мне показалось, что в названии отражается ещё игра на контрасте высокого и бытового. Алюминиевые вилки существенно снижают пафос.

- Да, мы и стараемся говорить о проблемах на грешной земле – всё, что происходит в наших фильмах и постановках – это то, что действительно окружает нас, и ничего придумывать не нужно. И тогда можно донести приметы времени через запоминающиеся образы. Кинематографически это интереснее и выразительнее.

Фото: предоставлено пресс-службой Квартета И.

- Вы сказали, что длинные названия – это задумка режиссёра. А какова вообще роль режиссёра в вашем «Квартете»?

- У нас специфический театр, мы – специфические актёры, поэтому и режиссёр у нас специфический. Он у нас одновременно диспетчер, дирижёр и строитель. Диспетчер – потому что отлично знает особенности каждого из нас, и именно благодаря ему происходит грамотное распределение обязанностей. Дирижёр, потому что в спектакле актёр ведёт себя подобно музыканту в оркестре: каждый должен вовремя вступать, где-то солировать, где-то сливаться в общем звучании. А строитель, потому что он связывает общим раствором «кирпичики» наших ролей. Так что роль его – фундаментальна!

- Если продолжить тему оркестра: в нем кто-то играет первую скрипку, а кто-то иногда бьёт в тарелки. В вашей команде кто какой инструмент?

- Я, конечно, никогда не задумывался об этом… Но, наверное, у нас есть различные инструменты. Сложно назвать себя барабаном, а ещё сложнее – кого-то другого! (Смеётся) Поэтому, наверное, все мы одновременно и духовые, и струнные. И все – очень разные.

Про коммунизм

- Вы знаете друг друга со студенческих времён, дружите. Мне кажется, сложно работать с друзьями: слово неодобрительное сказал – друга потерял…

- До того, чтобы «терять» друг друга, у нас не доходило. А вот спорим постоянно – и по творческим, и по житейским вопросам. Но мы уже притёрлись – не первый год вместе. Слава с Лёшей вообще с первого класса друг друга знают, ещё в школе у них возникло соперничество, как девочкам понравиться, что сделать, чтобы себя наиболее ярко раскрыть, как переманить на свою сторону. И борьба эта продолжается по сей день. Мы выросли, а приёмчики-то остались! Но во всех подобных ситуациях общение складывается по-доброму: есть талант – значит, пользуйся им! Грубые удары ниже пояса нам несвойственны. Я даже не знаю, как мы об этом договорились. Наверное, как в семье: первое время муж и жена изучают друг друга, как люди с разных планет, и постепенно находят общий язык. Наша работа – общее дело, в которое мы верим и готовы вкладываться. Поэтому, чем дольше оно просуществует, тем лучше будет каждому из нас. Мы договорились в главном, и это самое важное.

- О главном. Очень меня подкупил «коммунизм» вашей компании. Я имею в виду договорённость делить на всех деньги, заработанные «на стороне», на других проектах…

- Да, это очень удобно и рационально. Допустим, ребята пишут сценарий, по которому мы потом снимаем фильм или ставим спектакль, а я в это время снимаюсь в каком-нибудь сериале или веду вечеринку. Такая схема появилась очень давно. Всё началось в те годы, когда у нас ещё было мало работы и денег. Приходилось подрабатывать где угодно и заниматься чем угодно. И мы решили попробовать делить все финансы, которые получим на творческих работах. Получилось неплохо. Конечно, сначала было непонятно, что из этого выйдет. Допустим, я один зарабатываю, раздаю на пятерых, остаётся совсем немного, и как на это жить? Казалось, что я много теряю. Зато потом, когда деньги начали приносить ребята, я почувствовал: а нет, нормально всё! (Смеётся) Конечно, все делятся добровольно – бухгалтерский учёт в духе «кто больше заработал» никто не ведет.

- А вот маркетинг и пиар тогда, когда вы начинали, и сейчас – сильно изменился? И изменились ли запросы публики?

- Мы ни под кого не подстраиваемся и не подделываемся. Конъюнктура рынка не диктует нам темы, на которые нужно шутить. Думаю, у нас за эти годы выработался свой определённый стиль и уровень, и мы приблизительно понимаем, о чём говорить, и как делать это смешно, ведь от нас всегда ожидают юмора. Мы находимся в стадии, когда можно трезво оценить тот материал, который понятен всем и который работает. Потому что многие эстрадные деятели продолжают использовать шутки из 80-х или 90-х, не отражая того, что это время ушло. Нас интересуют взаимоотношения мужчины и женщины, и пока мы находимся на этом коньке.

На высокий уровень критики — не поднимаемся

- Ещё один ваш «конёк», которого вы оседлали – это тяга к сиквелам: «О чём говорят мужчины», «О чём ещё говорят мужчины», «День радио», «День выборов», «День выборов-2»…

- Так получилось. Идея с «Днём радио» пришла в голову нашему режиссёру, который решил показать обратную сторону работы радиостанции. Это первый наш спектакль. А первый наш фильм – это «День выборов». Тогда всё это было смешно и интересно. Потом, когда мы повзрослели чуть-чуть и стали разбираться в отношениях мужчины и женщины, стало интересно это. То есть никто не приходит и не предлагает: «Ребят, пишите вот об этом!». Темы появляются на интуитивном уровне и в нужное время. И пока мы попадаем в интересы аудитории.

- Давайте о новом фильме поговорим. Вы называете «День выборов-2» художественно-документальным. Аргументируйте!

- Я его так назвал, потому что многие события легко отыскать в жизни. Допустим, история с прокурором, падение мостов – бери и вставляй! Что мы, собственно, и делаем. Но рассказывается она не сухо, а художественно, поскольку облечена в комическую форму. Главный принцип – и грустно, и смешно.

- А были ли при написании сценария какие-нибудь истории или факты, которые не вошли в картину?

- Много материала ушло на монтажном столе. Из-за того что, к сожалению, политика показа кинематографических картин у нас в стране ограничивается временными рамками. Если на Западе считается нормой показывать картины длительностью два с половиной – три часа, то у нас для проката нужно укладываться в полтора. Поэтому эпизоды в фильм вошли все, но некоторые пришлось существенно подрезать.

Фото: предоставлено пресс-службой Квартета И.

- А сталкивались ли вы когда-нибудь с цензурой? Вот, допустим, позвонил вам Некто-чьё-имя-нельзя-называть и вежливо попросил что-то не делать или не говорить?

- Нет, мы сами контролируем, что можно говорить, а что не стоит. На высокий уровень критики мы не поднимаемся – зачем нам ссориться с вышестоящими инстанциями? Кстати, недавно в МГИМО был показ нашего фильма… для одной политической партии! Так что неизвестно, кому и когда фильм придётся по вкусу.

Проблемы, но без морали

- Скажите, в спектаклях и работах вы играете разных Камилей. А какой из них самый настоящий вы?

- Ближе всего тот, который в «Разговорах…». Это не автобиографическая история, конечно, но именно здесь я говорю максимально без образа, от себя.

- А не страдаете ли вы от того, что так сильно раскрываетесь перед незнакомыми людьми?

- Мы специально выступаем в картинах под своими именами, чтобы нас было легче запомнить и не путаться потом. Чтобы упростить общение – просто Камиль. А вообще, у нас не было такого периода, когда бы на нас обрушилась популярность. Мы не проснулись знаменитыми в одно прекрасное утро. Всё происходило поэтапно, пошагово. На части не рвали, так что «медных труб» мы не проходили – у нас такая приятная, интеллигентная популярность. Мне кажется, мы сами воспитали своего зрителя.

- А вы ставите перед собой воспитательные задачи?

- Мы ставим проблемы, но не делаем выводов и не выносим мораль. Так что зритель может задуматься, но выход ему искать всё-таки самому. У нас был случай, когда после спектакля к нам в Питере подошёл человек и сказал: «Спасибо вам большое за спектакль – я передумал жениться». Но мы же не говорили: «Ребята, не женитесь – это плохо!». Он сам пришёл к такому решению. А кто-то наоборот посмотрел спектакль со своей парой, посмеялися люди друг над другом, узнали себя, поняли, что такие проблемы не только у них – и их отношения только укрепились. Когда человек самостоятельно приходит к ответу – это ценнее назиданий и «продавливания» своих убеждений.

Выслушать – и сделать по-своему

- В этом отношении интересен фильм «Страна чудес». Как вы его себе представляли, для чего он?

- Это не наш проект – нам предложили написать одну новеллу и сняться в ней. К своим фильмам мы его не причисляем. Но мне кажется, что наша часть очень правдивая и смешная, и нам за неё не стыдно.

- А я читала много отрицательных отзывов об этом фильме. Вы прислушиваетесь к критике или следуете за своим внутренним навигатором?

- Понимаете, критика критике рознь. Например, иногда кто-то за счёт творца пытается поднять свой рейтинг или обратить на себя внимание. Такую критику я не принимаю. А если человек не огульно говорит: «Сам дурак!», а анализирует, я расцениваю это как здравый импульс. Прислушиваться надо, но ориентироваться на это – не всегда. Выслушать – и сделать по-своему. И ещё один принцип: не навреди. Вот его точно следует держаться.

- Вы сказали «сделать по-своему», и я вспомнила про вашу историю из детства: будучи отличником, непременно хотели получить двойку. Что это за желание противоречить?

- О, это было мальчишеское ребячество и попытка показать: я хочу по-другому! Хотя, наверное, это было неправильно. Но на этот случай у меня есть ещё один принцип: ни о чём не сожалеть. Нужно делать то, что кажется правильным в определённый момент времени, а дальше – жизнь рассудит.
«Думаю еще и роман написать...»

- Вы считаете себя удачливым человеком? Или всё, что с вами происходит, результат вашего труда в первую очередь?

- Я фаталист и считаю, что многое предначертано. Но так или иначе можно судьбу корректировать, а вот складывать лапки нельзя! Поэтому я стараюсь всё время над собой работать и анализировать проколы, без которых тоже не обойтись. А ещё нужно себя принять – и что-то с собой делать. Ведь счастье – это краткий миг. Только выдохнул: «Ах!» – и всё уже в прошлом. Но тем, что со мной сейчас происходит, я доволен.

- Как минимум один резкий поворот судьбы с вами произошёл в юности, когда вы перестали быть электриком и стали артистом. А второй, возможно, происходит сейчас. Недавно вы презентовали сборник «СтихоТворения», в котором собрали стихи не только свои, но и ваших друзей – Алексея Кортнева, Нонны Гришаевой, Сергея Галанина, Владимира Ткаченко, Максима Кучеренко и многих других… Сложно было это организовать?

- Даже пуговицу без навыка пришить непросто! Здесь были сложности технического характера: найти издательство, чтобы они приняли рукопись, сделали всё грамотно. Материал у меня был собран заранее. Потом затянулось с выпуском, но нашёлся человек, который предложил издать книгу на его деньги, и всё сложилось. Особенно приятно было на презентации, когда пришли все соавторы, когда я держал уже готовую книгу в руках – её и продавать, и дарить приятно! Мне это было в новинку и очень интересно. А сейчас я написал рассказ, который опубликовали в «Русском пионере» – тоже любопытно. А потом я ещё думаю роман написать. Выдаётся два-три часа перед сном – иду роман писать! О чём он будет, я пока рассказывать не буду, ладно?.. Но в этом разнообразии жизни – особенная прелесть: есть спектакли, кино, сборник, роман – благодаря этому ты не становишься на конвейер, а стремишься развивать свои способности. Кстати, в ноябре у нас с Лёшей Кортневым планируется юбилей, к которому мы подготовим программу «Два по 50» (и ему, и мне столько исполнится). К этому времени я планирую издать собственный сольный поэтический сборник.

- Раз уж вы упомянули о грядущей дате, хочется завершить интервью своеобразным «тостом» от вас. Что бы вы хотели увидеть в следующих сериях своего жизненного кино?

- Я бы хотел, чтобы было хорошо – в каждом возрасте! Понятно, что юношеского задора уже нет, но… вино бродит и становится ценнее с годами! Очень хочется продолжать творить, тем более, что впереди много дел. И ещё я бы хотел, чтобы жизнь и дальше приятно удивляла и продолжала радовать разнообразием.

Светлана Жохова, специально для «Фонтанки.ру»