Горан Брегович: Если ты не сходишь с ума, то ты – ненормальный!

24 февраля 2016, 12:35

Версия для печати

Tweet

28 февраля в «Октябрьском» выступит «король балканской музыки» Горан Брегович. Традиционно – вместе со своим знаменитым Оркестром для свадеб и похорон. И впервые – с оркестром национальных инструментов «Терема». В программе – исполнение старых добрых хитов, а также новых песен из альбома «Три письма из Сараева», релиз которого планируется в этом году. Горан Брегович рассказал «Фонтанке» о том, почему именно Сараево, чем закончила цыганская Кармен, и чем грозит миру отсутствие новых политических идей.

Адрес для писем безумному миру

- Горан, вы будете выступать с петербургским фестивальным Оркестром национальных инструментов «Терема». Это вам зачем, как вообще возникла такая идея?

- Мне нравится делиться музыкой. Даже когда я выступаю перед зрителями другой страны, я чувствую, что мы легко понимаем друг друга, ведь музыка помогает общаться людям на одном, понятном для всех языке. Научно доказано, что музыка – это первый язык, который использовался уже тогда, когда люди еще не умели говорить, а также не знали, что такое политика или религия. Поэтому я стараюсь не упустить возможность сыграть с музыкантами со всего мира. Я с нетерпением жду выступления на одной сцене с оркестром «Терема», музыканты которого исполняют традиционную музыку.

- На концерте вы исполните несколько композиций из готовящегося альбома «Три письма из Сараева». Расскажите, пожалуйста, о его концепции. Какие сюрпризы готовите для поклонников, на что делаете ставку?

Фото: Евгений Рудницкий

- Идея «Трех писем» появилась у меня несколько лет назад, когда я писал музыку для скрипичного концерта. Как известно, скрипка может звучать в трех главных манерах: христианское, классическое, звучание – это то, как играем мы, клезмер – это то, как играют на скрипке евреи, у них несколько другая техника, и восточное звучание – это то, как играют мусульмане. Скрипка в этом случае – метафора того, что нас соединяет что-то общее. Если мы говорим о скрипке, как о метафоре, логично, что Сараево (город, где я родился) тоже ею является. Ведь Сараево – это не просто название города, это квинтэссенция того, что произошло в конце ХХ века. Сам город говорит нам, что мы можем вместе жить в мире как люди, а можем как звери. И если мы хотим написать письма этому сумасшедшему миру, то Сараево – хороший адрес отправления. Мои три письма – это три маленьких кусочка из этого скрипичного концерта. И я очень надеюсь, что мои письма достигнут адресата, люди их прочтут, и, возможно, станут лучше.

Кармен выходит замуж

- А кто пришёл в вашу жизнь раньше: Эмир Кустурица… или цыгане?

- О, конечно, цыгане! В том месте, откуда я родом, дело обстоит так: если ты в музыке, ты тесно связан с цыганами. Любую музыку, которую ты играешь, ты исполняешь, как они. Кустурица, конечно, появился в моей жизни позже. И в жизни Кустурицы Брегович тоже появился после цыган. (Смеется)

- Ваша любовь к цыганам – это любовь к свободе или что-то большее?

- Вы знаете, не влюбиться в цыганскую музыку невозможно, потому, думаю, каждый из нас хотел бы стать цыганом хоть на день, почувствовать эту свободу. Это как желать стать ковбоем или, допустим, попробовать летать, как птица, или плавать под водой, как рыба. Разве вы бы не хотели такое почувствовать? Система ценностей, которой в мире уже больше нет, до сих пор есть у цыган. Что еще интересного для меня в этом народе – это необъяснимый музыкальный талант. Большую часть своей жизни я играю с цыганами, и каждый раз ощущение, как будто творишь небольшое волшебство.

Фото: Предоставлено организаторами гастролей

- Я встречала мнение о том, что вы идеализируете и романтизируете цыган…

- Я вам отвечу на примере моей цыганской оперы «Кармен со счастливым концом». Когда я ее писал, воспользовался тем же методом, что и Проспер Мериме. Готовя либретто к «Кармен», он создал несколько историй о цыганах, основанных на реальных событиях. Но в то время было много романтики в жизни этой народности, а сейчас, если мы говорим о современном образе жизни цыган, сложно её найти. Когда я искал, находил тяжелые, трагичные истории, им сложно с нами ужиться… Поэтому моя опера разделена на две части. Первая часть включает в себя те реальные истории, которые я отыскал – например, когда цыганские женщины едут на Запад и занимаются проституцией. Но потом все меняется. Я очень хотел, чтобы опера была со счастливым концом. А для цыган хэппи-энд – это свадьба. Конечно, моя Кармен выходит замуж. Кстати, есть хороший анекдот про ценность счастливого конца для цыган. Цыганский мальчик приходит к бабушке, а она смотрит порнофильм. Он спрашивает: «Бабушка, что ты делаешь?». Она ему отвечает: «Жду, когда они поженятся». Цыганам нужен хэппи-энд. А ещё я решил сделать хороший финал в своей опере, потому что надеюсь, что однажды она будет сыграна на какой-нибудь цыганской свадьбе.

Накормить изображение

- Скажите, а как происходит процесс написания музыки к фильму? Например, нужно видеть картинку – или достаточно знать сюжет?

- Я не думаю, чтобы у меня когда-то был особый метод создания музыки для фильмов. Мой метод прост – я работаю над картинкой. Я воспринимаю изображение как собаку, я кормлю ее и наблюдаю, ест ли она или отказывается принимать корм. Если собака, которая называется кино, не ест мой корм, я приготовлю другой.

- Может ли музыка коренным образом изменить фильм?

- Умный режиссер никогда не участвует в процессе создания музыки, потому что это для него последняя возможность посмотреть фильм, как в первый раз. Музыка радикально меняет картину. Конечно, зная это, ты начинаешь чувствовать большую ответственность. Попробуйте наложить другую музыку на ваш любимый фильм, и вы увидите, как она в корне меняет все видео.

Когда нет новых политических идей

- В одном из интервью вы говорили, что пишете, в первую очередь, для сербского слушателя. Он так сильно отличается от русских и от всех остальных слушателей?

- Я – композитор определенного жанра, определенной культуры, и глупо было бы думать, что меня будут слушать по всему миру. Но, благодаря какому-то чуду, мои слушатели живут и в Сибири, и в Австралии, и в Чили, и в Новой Зеландии. Несмотря на то, что мои слушатели находятся по всему миру, я остаюсь композитором маленькой культуры. Есть что-то особенное в балканской музыке. В ней обязательно должно присутствовать немного безумия, и тогда людям нравится. Поэтому девиз моего тура звучит следующим образом: «Если ты не сходишь с ума, то ты ненормальный!»

Фото: Дмитрий Строц

- Вы назвали свою музыкальную банду, с которой гастролируете, вполне иронично-безумно – Оркестром для свадеб и похорон. А, если серьёзно, свадьба и похороны – это же самые важные ритуалы на пути человека, вне зависимости от культуры. Но ритуалы, традиции формируются столетиями. Как вы думаете – что современная цивилизация оставит в наследие будущим поколениям?

- Конечно, современная музыка через несколько лет останется в прошлом. Все движется вперед семимильными шагами: технологии, знания людей – все, кроме политических идей. Последним новшеством в политике были идеи Карл Маркса, но это было в XIX веке, а сейчас уже XXI век. Вот почему в мире сейчас творится хаос. Внезапно религия встала на первое место, потому что у нас нет новых политических идей. И единственная система, которая функционирует на данный момент – это капитализм. «Капитализм вьет веревку, на которой и будет повешен», – как говорил сам Карл Маркс. Вот это и есть катастрофа.

Поверженные музыкой

- А правда, что после концертов молодые музыканты часто дарят вам демо-версии своих записей. Какие-то интересные проекты попадаются? Есть какая-то общая тенденция – что важно для молодых людей?

- Есть умные, молодые композиторы, которые понимают, что не всех можно копировать. Они понимают, что надо начинать с традиций, с музыки «тех времен». Большинство людей, которые дают мне записи, черпают знания из учений таких мэтров как Рахманинов, Стравинский, Гершвин. Они соединяют классику с современной музыкой, и получается нечто новое.

- Скажите, а что для вас ближе: жить сегодняшним днём или всё-таки задумываться о будущем? И каким вы видите своё будущее?

- Жить сегодняшним днем – это очень модная идея. И очень цыганская идея. Хотя, конечно, когда у тебя трое детей, ты думаешь о будущем. Но, правда, если ты нормальный человек, то всё-таки живешь здесь и сейчас. Я хочу писать в будущем современную музыку, чтобы мне не было стыдно перед детьми. Это я и стараюсь делать сейчас – писать современную музыку. Кстати, если ты говоришь, что начал заниматься музыкой, потому что это твоё – ты лжешь. Ты начал ею заниматься, потому что девочкам нравятся музыканты. Мы, композиторы, повержены музыкой навсегда, и позже находим для себя иные причины, почему занимаемся этим. В молодости ты начинаешь писать песни про любовь, потом пробуешь про революцию, политику, пытаешься бороться с настоящим, чтобы сделать мир лучше. Конечно, ты понимаешь, что не можешь сделать много. Но всё-таки пишешь песни. И люди их слушают.

Светлана Жохова, специально для «Фонтанки.ру»