Отвага и честь Леонида Юзефовича

09 октября 2015, 18:18

Версия для печати

Tweet

Лауреат «Национального бестселлера» Леонид Юзефович 10 и 19 октября представит в Петербурге новый роман «Зимняя дорога». Прозаик, который меньше всего гонится за числом публикаций и размером гонораров, писал книгу почти двадцать лет. В документальном повествовании о Гражданской войне есть убийственный сибирский холод и горстка смелых, борющихся с другой такой же горсткой. А еще есть забытые, казалось бы, понятия «отвага» и «честь».

Не так давно один из моих интервьюируемых сравнил современное визуальное искусство с квестом – мол, тут не столько прекрасным наслаждаться надо, сколько думать. Современный русский роман тоже часто бывает похож на квест. Распутываешь, распутываешь сюжет, тянешь за ниточку, блуждаешь в лабиринте, и вот, наконец, походишь к финишу… Но вместо света в конце тоннеля видишь, что автор хотел сказать: а) что все отвратительно, б) ничего не существует, в) что роман написан, в сущности, потому что есть хотелось. И неплохо было бы получить очередную литературную премию.

Фото: издательство АСТ.

Вот этот поднадоевший квест-сценарий, к счастью, не относится к вдумчивому Леониду Юзефовичу. В его «Зимней дороге» есть «хорошо» и «плохо», есть герои и есть предатели. Но это не значит, что книга подобна нудному и монотонному морализаторству. Главный герой – молодой белогвардейский генерал Анатолий Пепеляев в 1922 году идет захватывать Якутск, где уже обосновались большевики. Не потому, что хочет восстановить царскую власть (царя он не жалует), а чтобы освободить народ от «красных тиранов». (На народ Пепеляев смотрел через розовые очки, но я сейчас не об этом). Ему противостоит примкнувший к большевикам анархист Иван Строд. Побродив целую зиму по обжигающе-холодной якутской тайге, они встречаются на маленькой заимке Сасыл-Сысы. И тут начинается самое интересное.

Стродовский отряд делает невозможное – без еды, с малым запасом патронов обороняется три недели, окопавшись в обычной якутской юрте. Она вместо укреплений обложена замерзшим конским навозом и трупами бойцов – и своих, и чужих. Пепеляевцы осаждают упорно, но при этом не совершив ни одного неэтичного поступка по отношению к противнику. И забыв, кажется, что на выручку Строду вот-вот может прийти подкрепление. Порой враги перекидываются фразами. Шутливо. Почти беззлобно. Без личной ненависти друг к другу.

Вопрос – зачем им все это надо? У Пепеляева за душой – ни копейки денег, в Харбине – нищенствуют жена и дети. Строд – почему бы ему не сдаться белым? Ведь он знает, что Пепеляев гуманист, пленных не расстреливает и печется о них едва не больше, чем о собственных солдатах. Здесь мы подходим к центральным для Юзефовича понятиям – «отвага» и «честь». «В каждой конкретной ситуации я – на стороне отважных», – сказал недавно автор.

Да, Строду важно не сдаться. Он готов взорвать свою залитую кровью юрту вместе с людьми, лишь бы не проиграть. Пепеляеву важна верность идее и жертвенность. Мотивы бескорыстные, и нам, современным людям, кажется, не совсем понятные.

Можете представить себе белого генерала, который не провел ни одну реквизицию у местного населения? Который вполне искренне, не ради красного словца, пишет в блокнот на якутском морозе: «Я не партийный. Даже не знаю, правый или левый. Я хочу добра и счастья народу… Я ненавижу рутину, бюрократизм, крепостничество, помещиков и людей, примазавшихся к революции, либералов. Ненавижу штабы, генштабы, ревкомы… Не люблю буржуев. Какого политустройства хочу? Не знаю… Республика мне нравится, но не выношу господство буржуазии».

А такой генерал был. И был такой блокнот. Блокнот этот и прочитал Юзефович, историк по образованию, в архиве новосибирской военной прокуратуры. Как и множество других документов. «Зимняя дорога» – роман документальный. Но от этого не меньше роман, художественная литература. Просто Юзефовичу сильнее веришь. Ведь если бы из головы выписал таких героев – никто не поверил бы. А тут – взяты из жизни.

Что еще удивляет лично меня – так это гражданская война в Сибири. Я, сибирячка по рождению, о ней не знала почти ничего кроме того, что в Иркутске после Ледяного похода расстреляли Колчака. Гражданская война для меня – Каледин, казаки, Царицын, Краснов, Деникин, Врангель, Крым... Но не Сибирь. Люди, получившие более крепкое образование в советской школе, знают, что за Уралом гражданская война была более лютой, чем на Западе.

Но про Сасыл-Сысы не слышали, кажется, и они.

Эпизод с обороной якутской юрты бурно прославлялся в 1930-е годы, пока Строда не расстреляли за «участие в антисоветской террористической организации». Потом сошло на нет. А Юзефович вот – выкопал. И доказал, что маленькая, обложенная конским пометом, затерянная в сибирских снегах юрта способна продемонстрировать, что такое человек. Не в меньшей степени, чем Бородинское сражение или Марафонская битва.

Говорят, самые хорошие взрослые книжки обязательно в конце концов становятся подростковыми и детскими. Так произошло с «Тремя мушкетерами» Дюма или «Последним из могикан» Фенимора Купера. Мне кажется, это случится и с книгами Юзефовича. По крайней мере, я ему этого искренне желаю.

Елена Кузнецова, «Фонтанка.ру»