Лучший друг человека

07 июля 2015, 13:47

Версия для печати

Tweet

В издательстве Corpus вышла новая книга британского писателя и журналиста Иэна Сэнсома. Подробное исследование, написанное на стыке прозы и поэзии, посвящено бумаге – одному из главных спутников и помощников человечества на протяжении всей его истории.

Любая книга начинается с обложки, как театр – с вешалки. Возможно, мало кто обращает на это внимание или придает этому сколько-нибудь значения, но настрой, с которым мы приступаем к просмотру очередной истории, например, в театре, во многом зависит от лица гардеробщицы, хмурого или доброжелательного, а, в случае с книгой, обложка – то самое лицо, что встречает нас при входе. И, задумываемся мы об этом или нет, каждый, конечно же, рад, когда вместо гримасы – еще до всего – видит улыбку. Когда вместо сделанного наспех неряшливого коллажа его ждет продуманная композиция, внятный и подходящий случаю шрифт. Хорошая книжная обложка – подтверждение того, что тебе рады, что автор и издатель – твои друзья, на которых можно положиться, что книгу непременно стоит открыть.

У «Бумаги» Иэна Сэнсома приветливое лицо. Приятный на ощупь картонный супер, испещренный цитатами (словно лицо пожилого аристократа – благородными морщинами), под которым скрывается розовый, как промокашка, но прочный фасад. Взять такую книгу в руки – уже само по себе удовольствие. У столь изящной формы не может быть пустого содержания, думаешь ты, и, прочитав первые пару страниц, с удовольствием сознаешь, что оказался прав.

Фото: Издательство Corpus

Вот несколько тезисов из предисловия. «Лист бумаги служит хорошей метафорой языка как такового». «<Бумага> позволяет нам быть там, где нас на самом деле нет… упраздняет расстояния в пространстве и времени». «Я записал нечто на бумаге, и вы это нечто терпеливо читаете – из этого рождается иллюзия моего с вами общения через запечатленный на бумажном листе голос, в котором растворена моя личность. На бумаге я воплощаю свое «я», раскрываюсь и самоустраняюсь».

Книга Иэна Сэнсома – подробное исследование, посвященное «самому хрупкому и вечному материалу», как сказано в подзаголовке российского издания. Оригинальный подзаголовок более лаконичен: An Elegy, элегия. Никакого противоречия здесь нет, и в переводе, мне кажется, раскрывается даже нечто более ценное. Если на английском автор как бы сразу говорит читателю, что его книга – это не столько научный труд, сколько персональная рефлексия этакого книжного червя (в лучшем смысле слова), то отечественный подзаголовок бьет не напрямую, а задает определенный синтаксис, перестраивает мышление на особым образом ритмизованный поэтический лад. Таким образом, английский подзаголовок указывает на некую секретную дверь, российский ее приоткрывает.

Речь пойдет не только и не столько о книгах, в видоискатель автора попадают практически все области жизни, где бумага является непреходящей вещественной ценностью, основообразующей материей. На самом деле мы даже не задумываемся, как прочно зависим от бумаги. Она настолько укоренилась в нашем повседневном быту, что никто, по большому счету, не отдает себе отчета в том, что жизнь современного человека без бумаги попросту невозможна, что бы там ни говорили о победе цифровых технологий. Взять хотя бы одноразовые столовые салфетки и носовые платки. Или билеты на общественный транспорт. Или багажные бирки в аэропортах. Обувные коробки. Оберточные листы. Настольные игры. Да все что угодно, почти каждый наш шаг, любая потребность связана с использованием бумаги, стоит лишь внимательнее присмотреться, как станет ясно: так оно и есть.

Книга разделена на двенадцать глав, посвященных различным сферам жизни, в которых человек без бумаги оказывается беспомощен. Каждая глава – подробный исторический экскурс, включающий огромное количество дат, тщательно подобранных фактов, цитат и просто наблюдений, неординарных и смешных, где лейтмотивом звучит выдержанный, как старый добрый скотч, британский юмор. (Кстати о юморе. У Иэна Сэнсома есть персональный сайт www.iansansom.net. Даже пара минут, проведенные там, качественно улучшают прожитый день. Загляните при случае.)

Сэнсом называет свое исследование «Музеем бумаги», но мне, пока читал, на ум постоянно приходило несколько иное сравнение. Кукольный дом – вот что это такое. Заветная детская мечта, неиссякаемый источник радости от обладания фактами. Факты – те же игрушки, от складывания которых взрослый получает не меньшее удовольствие, чем ребенок от рассадки сказочных персонажей вокруг крошечного столика – для воображаемого чаепития. Игра будит воображение ребенка, чтение стимулирует воображение взрослого. Книга Сэнсома – именно кукольный дом с открывающимися окошками, наборами крошечной медной посуды, нарядными занавесками и просторной кладовой, куда ведет винтовая лестница. Эту книгу рассматриваешь, как воплощенную детскую мечту, испытывая подлинное счастье обладания тем, о чем ты не решался заикнуться – ну кто купит тебе дорогущий кукольный дом, кто напишет для тебя книгу, которую тебе так хотелось бы прочесть. Кукольный дом, занимающий совсем немного места на книжной полке.

Помимо того, что бумага – источник информации, она же ее хранитель. Бумажный лист обладает уникальным свойством, которое другим материалам доступно куда в меньшей степени, а некоторым недоступно и вовсе. Она, к примеру, перемешивает персональную историю читателя с тем, что написано на листе. Именно бумажная страница провоцирует читателя на некий совместный процесс – иначе как соавторством его, пожалуй, и не назовешь. Речь о карандашных пометках на полях, подчеркиваниях, галочках напротив отдельных абзацев, вопросительных и восклицательных знаках, которые читатель добавляет от себя, соглашаясь или не соглашаясь с автором; это символы приятия и протеста, симпатии и негодования, а в конечном счете – свидетельства нашего личного присутствия в отдельно взятом тексте, тайные знаки дополненного пространства, существующего только между автором и читателем. Зазор между бумажной страницей и глазами читателя включает ни много ни мало все воображение отдельно взятого человека.

Джим Джармуш, например, в одном из интервью рассказывал, что пишет сценарии исключительно на бумаге, потому что, помимо слов, облаченных в почерк, исписанная страница хранит множество других свидетельств прикосновений человека, а значит свидетельств его жизни – следы от кофейных чашек, маленькие прожженные точки с черно-желтыми ободками по краям в тех местах, где на страницу падал неостывший сигаретный пепел, помарки и кляксы, следы от шариковых перьев разной толщины и паст различных оттенков синего или черного. Потому что в конечном счете именно бумага – наше запечатленное прошлое. Ни один другой источник или накопитель информации этого эффекта не даст. Бумага с ее физической конкретностью и конечностью – метафора не только языка, но всей человеческой жизни.

Поэтому бумажные книги, бумажные вещи в том или ином виде останутся с нами до тех пор, пока существует человечество. Цифра может победить бумагу с той же вероятностью, с какой роботы могут одержать окончательную победу над человеком – вроде бы, такая вероятность есть, и предпосылки есть, но верится по-прежнему с трудом. До поры все эти разговоры – область научной фантастики. И пока техногенное будущее не поставило точку в истории человечества, именно бумага была и остается самым постоянным и самым главным свидетелем нашей с вами истории. Если подвести краткий итог, «Бумага» Иэна Сэнсома – именно об этом.

Сергей Кумыш, «Фонтанка.ру»