«12 лет рабства»: За секунду до пробуждения

18 декабря 2013, 15:05

Версия для печати

Tweet

Третий полнометражный фильм Стива МакКуина, только что вышедший на экраны и уже начавший собирать обильную жатву международных кинонаград, многими воспринимается как «Хижина дяди Тома» для взрослых. Модный вариант старой доброй истории о том, что рабство – это плохо, а быть добрым и толерантным – хорошо. Нет, с тем, что рабство – зло, МакКуин, разумеется, не спорит. Но в его фильме это зло находится за пределами политической сферы, а иногда и морали; оно – не идея, но материя.

Расизм – не идеологическая ошибка, не досадное, но в конце концов преодоленное нарушение незыблемого ныне принципа политкорректности, а едва ли не болезнь, глубинный изъян цивилизованного человечества. Стив МакКуин не вербует своим фильмом аболиционистов, поздновато уже. Быть может, дело в том, что он – чрезвычайно успешный лондонский художник, выпускник престижных учебных заведений, удостоенный самых высоких наград за свои видеоработы, арт-проекты и кинофильмы (в том числе – Золотой пальмовой ветви в Каннах за «Стыд»), он – афроамериканец. Чернокожий. И пропасть между ним, одним из самых звездных современных представителей мирового культурного истеблишмента, и тихим незаметным скрипачом Соломоном Нортапом, свободным жителем Нью-Йорка, которого в сороковых годах XIX века похитили и продали в рабство, куда меньше, чем кажется. «12 лет рабства» - проживание чужого опыта как личного. Происходящее вызывает в памяти цитату - пусть и принадлежащую совершенно иному эмоциональному и художественному ряду – из Гришковца: «Вы вдруг просыпаетесь однажды утром, а вы – гусар». Вот так, проснувшись однажды утром, вы обнаруживаете, что вы – именно вы, со всем своим опытом, жизненными установками, биографией, амбициями и культурным багажом, – раб на плантации.

http://www.foxsearchlight.com

Фото: FOX

Понятно, почему МакКуину понадобились именно мемуары Нортапа, а не какие-то другие документы о рабстве и работорговле (книга Соломона Нортапа, вышедшая незадолго до войны Севера и Юга, горячо обсуждалась в обществе и стала одним из идеологических обоснований аболиционистского движения): это воспоминания свободного человека, оказавшегося в состоянии именно для него немыслимом, и в итоге – через те самые 12 лет – снова вернувшегося к своей нормальной жизни. Особый опыт, имеющий начало и конец. Внезапный страшный сон, закончившийся резким пробуждением. Вот уважаемый музыкант и добрый семьянин, Соломон Нортап, выпивает с новыми коллегами-антрепренерами, предложившими ему выгодный контракт, - а вот уже он, очнувшийся в кандалах (в питье что-то подмешали), плывет вместе с партией товарищей по несчастью к далекому Югу. И рабство перестает быть только словом, становясь единственной реальностью. Бесчеловечная аномалия оказывается жизненной нормой – стоит герою (или автору фильма?) лишь проснуться не в то время и не в том месте.

http://www.foxsearchlight.com

Фото: FOX

Стив МакКуин и его постоянный оператор Шон Боббит настаивают на подлинности изображения (не документальной, но достоверной), делая мир южных плантаций не столько формально живописным, сколько чувственно осязаемым. Никакого намека на стилизацию – ни романтического флера «Унесенных ветром», ни постмодернистского шика тарантиновского «Джанго». Рабы здесь – часть пейзажа, самобытного, грубого, невозмутимо спокойного и прекрасного, как и положено краю, совсем недавно отвоеванному у дикой природы. На зеленой траве, качающейся на ветру, резвятся чернокожие ребятишки, а неподалеку от них висит, привязанный за шею к дереву, раб по имени Платт, бывший Соломон Нортап. Кончиками пальцев ног из последних сил цепляясь за грязную землю. Ослабнет, перестанет цепляться, - задохнется неминуемо. Но пейзажу эта страшная картинка ничуть не мешает – залитая все тем же щедрым солнцем, она не отдельна от него, как и эта яркая трава. Для того чтобы увидеть, что «на картинке что-то не так», нужна особая оптика. А именно - взгляд свободного человека. Для остальных – и рабов, и рабовладельцев, все это – норма. Даже рваные раны на располосованной спине юной рабыни, красавицы, умницы и рукодельницы.

http://www.foxsearchlight.com

Фото: FOX

Выбор актеров на главные роли подчинен все тому же принципу аутентичности. Фотогения используется как свидетельство высшего порядка. Превосходный в главной роли Чивител Эджиофор здесь не только потому, что он – хороший чернокожий актер, но и потому, что он – британец с респектабельной актерской биографией, включающей в себя удостоенного премии Оливье Отелло (последние по времени постановки шекспировской трагедии подчеркивают: эта история совершается внутри цивилизованного толерантного общества). Он выглядит, как безусловно свободный человек, давно уже лишенный необходимости доказывать кому-либо свои права (эффект, достигаемый только за счет хорошего воспитания).

Бенедикт Камбербатч в роли, которую большинство критиков, без нужды покорившихся обаянию актера, назвали «добрым хозяином», в этом фильме, похоже, тоже не случайно. Вероятно, МакКуина не на шутку заинтересовало происхождение артиста: получивший имя по наследству от бристольских купцов, разбогатевших, в частности, на работорговле, Камбербатч на самом деле совершенно беспощаден к своему герою. Его плантатор-гуманист весьма чувствителен и утончен, он близко к сердцу принимает страдания матери-рабыни, разлучаемой со своими детьми, но быстро утешается тем, что «ничего не может поделать». Он совершает чудесный в своей тонкости жест, вручая рабу Соломону скрипку, и при этом мягко и участливо напутствует: «Надеюсь, мы будем долго наслаждаться твоей игрой» (в двусмысленности Камбербатч изощрен не менее, чем в трогательности). Роскошным жестом освобождает Соломона из петли - и тут же исподтишка продает «проблемного раба» плантатору-изуверу Фассбендеру. «Добрый хозяин» - оксюморон.

Майкл Фассбендер, протагонист МакКуина, играет по существу еще одну жертву рабства. Его жестокий до невменяемости герой, самодур, неврастеник, садист и затейник, - человек, которого приучили к тому, что негры – не люди, а рабочий скот, собственность хозяина. Благословенный обществом моральный изъян, допускающий работорговлю, извратил человеческую природу рабовладельца не меньше, чем раба. Герой Фассбендера сведен с ума абсолютной вседозволенностью.

В маленькой, но важной роли в этом фильме появляется Брэд Питт. Он играет вольного канадского ремесленника, устроившегося по найму и шокированного южными обычаями. Его инстинктивное неприятие рабства – это, конечно, и следствие крепких протестантских (если не квакерских) убеждений, но и просто естественное состояние человека со здоровой моралью. Если есть что-то в Америке, чему можно безошибочно доверять (сообщает нам крупный план в фильме МакКуина), – то это взрослое, мужественное, спокойное лицо Брэда Питта.

Характерно, что оба хозяина – и злой, и добрый, - считают свои долгом читать своим рабам христианские проповеди. Герой Фассбендера выбирает тот отрывок, где сказано, что нерадивый раб будет бит (и сам он всего лишь следует Библии). Те, кому Ветхим Заветом назначены лишь плети, молятся Богу по-своему. Самым острым моментом авторской самоидентификации в фильме становится сцена, где Соломон присоединяется к хору рабов, поющих спиричуэл. Он был свободным музыкантом – теперь он «ниггер», и поет, как «ниггер», но отчаянный голос, проснувшийся в нем, – прекрасен.

Финальные титры сообщат нам, что Соломон Нортап, освобожденный из рабства, написал книгу, ездил с лекциями о рабстве по стране, а потом пропал бесследно, так что могила его не найдена. Его возвращение домой после 12 лет было похоже на сбывшийся сон. Вероятно, смерть оказалась всего лишь очередным пробуждением.

Лилия Шитенбург, «Фонтанка.ру»